Шрифт:
Закладка:
Но все это сейчас не волновало Хаджара.
Он спокойно медитировал среди кругов с вложенными в центр перьями.
Он все еще пытался освоить первый уровень техники “Десяти воронов”. Вот только, несмотря на быстрый начальный прогресс, Хаджар уперся головой в потолок. Он никак не мог заставить свое тело двигаться достаточно быстро, чтобы преодолеть пятидесятое перо.
Всего их лежало семьдесят с небольшим.
Можно было бы сказать, что большая часть пути пройдена и для волнения нет оснований, но… В мире развития не существовало простых или несложных путей.
После каждого нового пера “пролететь” над следующим становилось все сложнее и сложнее. Так что на самом деле Хаджар вовсе не преодолел большую часть пути. Он лишь встал у самого “старта”, а финиш лежал где-то очень далеко.
Как и всегда, во время перерыва Хаджар смотрел на лежащий перед ним меч.
Он, вдыхая энергию мира, пытался нащупать в ней энергию клинка. Увы, как и десятки раз прежде, он не мог заметить ее.
— Мудрецы говорят, что путь развития длиннее, чем жизнь самой яркой звезды, — вздохнул Хаджар, открывая глаза и возвращаясь в реальный мир. — Интересно, сколько лет потребовалось Хельмеру и ему подобным, чтобы стать бессмертными?
Бессмертные… существа, стоящие на самой вершине этого самого пути развития. Легендарные, практически мифические существа, в реальность которых мало кто верил.
Неожиданно Хаджара привлек птичий крик.
Он посмотрел на небо и увидел там летящего ворона. Не серую, противно каркающую над могилами ворону, а ворона — гордую, огромную птицу. Символ мудрости и долголетия.
Он величественно летел по небу, и крылья его практически не совершали взмахов.
Он был совсем не как тот воробей, борющийся с целым миром. Нет, ворон словно бы “возвышался” над окружающей действительностью.
Величественный и спокойный. Безмятежный, как озерная поверхность во время штиля. Вот только под этой поверхностью скрываются темные глубины, таящие в себе множество тайн и секретов.
Хаджар поднялся на ноги и посмотрел на лежавшие перед ним перья.
Он пытался двигаться как можно быстрее. Совершал тысячу движений за время, которого достаточно, чтобы сорвавшийся с ветки лист упал на землю.
Был ли он быстр? Да. Настолько, что простой человек с трудом бы разобрал его движения.
Но был ли он правильно быстрым? Нет.
Хаджар прикрыл глаза и вспомнил летящего в небе ворона.
Если бы кто-то достаточно сильный наблюдал за ним в этот момент, то увидел бы весьма изумительную картину.
Развевались на ветру рваные одежды, дрожали хвосты пояса-веревки. Сам же Хаджар буквально “пропарил” над лежавшими в кругах перьями. Со стороны могло показаться, что он медленно летит над ними. На деле же его движения были так быстры, что не было видно ступней, касающихся земли и лежавших на ней перьев.
Создавалось впечатление, что на краткий миг юноша превратился в черное воронье крыло.
Это то, что увидел бы сильный практикующий.
Простой же человек и вовсе различил бы лишь то, как стоявший мгновение назад человек, обернувшись вороньей тенью, внезапно оказался на другом конце поляны…
Хаджар открыл глаза.
На его лице сияла беззаботная, радостная улыбка.
Все те переживания и все события последних месяцев вылились в то, что он сделал очередной рывок в своем развитии.
Он положил ладонь на рукоять меча. Сверкнуло лезвие, мгновенно возвращенное обратно в ножны. Будто бы Хаджар проверял, насколько быстро он теперь может обнажить свой клинок.
Когда он уходил с плаца, за его спиной падали на землю три разрубленных дерева. За время, в какое обычный человек не успеет принять боевой стойки, Хаджар успел сделать целых три удара. И каждый из них оказался достаточно силен, чтобы свалить вековые стволы.
Деревья рухнули на небольшой плац. Он все равно больше не понадобится Хаджару.
Завтра армия вновь уходила на север.
Глава 89
На этот раз на марш вышли не два миллиона солдат, а всего семьсот с небольшим тысяч. Выглядело это не настолько внушающе, как в прошлую компанию. Особенно учитывая, что вся армия казалась несколько побитой.
Потрепанные, исцарапанные доспехи. Местами разбитые стальные сапоги, скрипучие повозки и еле тянущие обозы лошади. Армия выглядела не как идущая на войну, а как возвращающаяся с битвы. Причем с проигранной битвы.
Хаджар, по обыкновению, проводил время марша в повозке. Не то чтобы на этот раз он был ранен, просто не очень горел желанием топтать дорогу до самого севера. Во всяком случае — именно в этом его обвинял Неро.
На самом же деле Хаджар просматривал десятки карт и различных донесений разведки. На удивление к подобной секретной информации он довольно легко получил доступ. Накануне выхода на марш Хаджар зашел к Лунному Генералу, и та без всяких вопросов предоставила ему все данные.
Граница с Балиумом располагалась среди горного ущелья.
Хаджар выругался — после известных событий он не сильно уважал горы. Во всяком случае, они его довольно сильно нервировали. Мало ли какая тварь может в них скрываться. И он сейчас даже не про Рыцаря духа.
Кстати, о нем — наверняка за сектой Черных Врат, а следовательно, и за Балиумом стояли ласканцы. То, что с кочевниками у них не срослось, должно было их только сильнее раззадорить. А значит, они наверняка подготовили собственный сюрприз.
— И что ты думаешь по этому поводу? — спросил Хаджар у выползшей из-за пазухи Азреи.
Та взглянула на многочисленные свитки и, наморщившись, мяукнула.
— Да, я тоже так считаю, — улыбнулся Хаджар, протягивая котенку очередное угощение.
Единственным шансом даже не на победу, а на то, чтобы просто допроситься подмоги, было встать лагерем у ущелья. Оно было не настолько узким, чтобы три сотни человек могли сдержать многомиллионную армию балиумцев, но достаточным, чтобы нивелировать численное преимущество.
Да, при затяжной компании их просто возьмут измором. Чтобы этого не произошло, в каждой битве на одного погибшего воина Лидуса должно приходиться семь мертвых от Балиума.
При всем позитивном настрое и даже некоем уважении к воинам — подобная перспектива граничила с безумием. Оставалось уповать на то, что среди купленных чиновников генералитета найдется пара адекватных. Идея тоже не самая реалистичная, но менее фантастичная, чем предыдущая.
Хаджар вздохнул.
