У большинства скрытых миссий серьезные награды. Нечто вроде Кольца Императрицы Ветров в начале игры могло считаться уникальным, ведь оно дает 20 ОЗ. При этом я знаю только, что скрытые миссии начинаются только после сорокового уровня… Хмм, постой-ка, Эбдон… все еще жив?

Он подъехал к Эбдону и заговорил:

Есть что сказать, Эбдон?

Момент тишины.

Молодой человек, ты меня знаешь? – внезапно слегка двинулся немертвый рыцарь, задав вопрос сдавленным безучастным голосом.

Брэндель покачал головой.

Тебя я не знаю, но возможно мне знакомо имя Эбдона, героя Ауина, который должен был отдыхать вечность, вернувшись в объятья Матери Марша.

Ты мог взять его имя, но ты не он.

Эбдон холодно усмехнулся и встал, опираясь на меч.

Ты давно должен был умереть, молодой человек, но ты же не умер, – произнес он без всяких эмоций, – похоже, твоя победа не была совпадением. Если тебе известно о прошлом этого тела, и ты заговорил со мной, что еще ты хочешь знать?

Увидев как Эбдон стает, Фрейя подскочила и направила коня к Брэнделю в попытке его защитить, но Сиэль удержал его за поводья, медленно покачав головой и останавливая ее. Он не знал, какие отношения у его господина были с немертвым рыцарем, но чувствовал, что они, должно быть, знакомы. К тому же, Брэндель был очень острожен, и не стал бы так просто подвергать себя опасности.

Брэндель слегка поколебался, но захотел воспользоваться опытом из игры и кое-что попробовать.

Ранее ты спросил меня, не являюсь ли я потомком королевского рода. Скажи я сейчас, что это так, что с того?

Немертвый рыцарь едва не рассмеялся.

Брэндель про себя вздохнул и усмехнулся своей попытке. Похоже, игра реальность все же отличаются.

Видимо, что ты унесешь свой секрет к Матери Марша, Эбдон, – только и смог он посетовать, поняв, что выудить миссию хитростью не выходит.

Но Эбдон покачал головой.

Это не так, – сказало существо.

Том 2 Глава 24

Янтарный меч – том 2 глава 24

Эбдон реально крут для босса. Просьба помочь проверить на ошибки в английском.

Глава 24 – Львиное сердце

Слова эти вообще-то тебе не предназначены, но думаю, ты справишься.

На мгновение Эбдон замолчал, но потом поднял голову и посмотрел на молодого человека.

И Брэндель промолчал, держа поводья в одной руке и колеблясь, стоит ли отвечать.

Эбдон сразу догадался, что ему не поверили, но, похоже, не возражал. Он почти встал на правое колено, расправил грудь и поставил меч перед собой, держась обеими руками в перчатках за рукоять.

Король дремлет в долине при лунах-близнецах. Тень Вечнозеленого Зимнего Древа укажет на северо-запад, где скопление звезд поблекнет, склонившись перед закатом.

Выражение лица Брэнделя от услышанного не изменилось. Объехав вокруг Эбдона, он вновь повернулся к нему лицом. В игре таких загадок было множество.

И я никогда не был хорош в их отгадывании. Луны-близнецы, скорее всего – это две луны, появляющиеся вместе в небе над Ваунте. Дремлющий в долине король … гробница Святого? Но может быть и любой другой ауинский король

Брэндель слегка нахмурился.

Вечнозеленое Зимнее Древо, указывающее на северо-запад … деревья в Ауине не столь разнообразны, это что-то вроде метафоры? Или символ знати? Вечнозеленое Зимнее Древо означает святость, но в Ауине множество Домов имеют на гербе его листья. А уж про остальные два предложения… Совсем понятия не имею

Эбдон намеренно дал Брэнделю время подумать. Увидев, что тот вновь смотрит на него, он продолжил говорить:

Двуликая статуя не говорила, не проронила ни звука, она забыла про Священный Обет? Изумрудное озеро на чисто-белой горе, лежит там меч среди мечей, похороненный в скалах.

Подожди! – вдруг прервал Эбдона Брэндель, внезапно почувствовав возбуждение.

Меч среди мечей?! Настоящее Львиное Сердце? Этот меч передавался через поколения от первого короля Ауина, Эрика Доброго

Львиное Сердце был символом Львиной Династии, одним из священных орудий Киррлутца. Эрик привез его из империи Киррлутца, сделав символом королевского рода. Мало кто знал, что Львиное Сердце было давно утеряно в ауинской гражданской войне. Передававшийся потомкам королей с того момента меч был всего лишь фальшивкой. Этот секрет был знаком очень немногим: ведь стань о нем известно, скорее всего, наступил бы хаос.

Брэндель узнал об этом только после перехода власти в Ауине.

Если Эбдон и вправду говорит о подлинном Львином Сердце, есть смысл и во второй половине загадки: Священный Обет – скорее всего обет Эрика как Святого Рыцаря восстать и увести жителей Империи от высокомерной и алчной знати. Он организовал серьезное восстание, откуда и пошло прозвище «Добрый», ведь бился он за простых людей. Только вот остальное про озеро, скалу или валуны … Не понимаю

По сюжету игры королевство имело сильную связь с Львиным Сердцем, что оказалось правдой. С момента утраты в Ауине настоящего меча каждое последующее поколение становилось слабее предыдущего, пока Ауин не оказался окончательно повержен. Но Брэндель не верил в это сказание: королевство вряд ли могло погибнуть из-за одного меча, каким бы легендарным тот ни был. Для него это казалось оправданием, уходом от ответственности.

Но пусть бы и так, было любопытно, чем так замечателен этот меч, раз о нем слагали легенды поэты и барды.

Судя по слухам на форумах … Оружие это уровнем не менее шестидесятого, с рангом фантазии (Прим. переводчика: ранг фантазии на порядок выше Шипа Света)

Так что он пробурчал:

Что такое изумрудное озеро?

Но Эбдон неожиданно покачал головой:

Я тоже не знаю. Иногда, думая о прошлом, я часто вспоминаю эти слова, и даже что есть священный обет, которым я все еще связан. Но откуда приходят эти слова, и почему они продолжают меня преследовать – не знаю.

Не всем немертвым по душе их воспоминания, – ответил Брэндель. Он вдруг почувствовал, что в прошлой жизни Эбдон был еще более значим. На его памяти, по крайней мере, у того не был связей с королевской семьей.

Я знаю, что по сравнению с остальными немертвыми я уникален, – Эбдон потер шлем на голове. Живущие в тенях немертвые умны, но я от них отличаюсь, и не доверю им этот секрет. Увидев же тебя, молодой человек, я каким-то образом почувствовал, что ты сможешь его разгадать.

Брэндель не ответил Эбдону. Он чувствовал, что тот говорит правду, но так легко не мог в нее поверить.

…Двуликая статуя не говорила,