убивать. — Поделился он. — Несколько студентов и преподавателей умерли, кто-то до сих пор в коме, а другие получили незначительные травмы и ушли из этого колледжа. Понятия не имею, почему директор закрывает на это глаза.

— Может у него родители какие-то важные шишки? Какие-нибудь влиятельные личности, что могут угрожать директору? — Предположил Эррор.

Хпф. Я едва сдержался, лишь бы не засмеяться. Родители Хоррора влиятельные? Если «Розу» можно назвать его мамой, то я согласен. Хотя мне не понятна и их реакция. Хоррор чуть ли не налево и направо ведёт себя вызывающе, из-за чего может как-то выдать организацию. Какого хрена они тоже закрывают на это глаза? Сами же говорят, что за такое поведение и убить могут. Хоррор какой-то особенный или что?

— Какие бы не были его родители, это не оправдывает поведение директора. — Ответил я. — Я согласен, что он слишком странно ведёт себя и почти никогда его не наказывает. Но ребят, это не наше дело. Мистер Дримурр взрослый монстр, он сам разберётся со своей ситуацией, мы тем более не должны в этом участвовать.

— Ты прав, я полагаю. — Вздохнул Глюк, посмотрев на время. — Думаю, вам уже пора. Не хотелось бы, чтобы вы опоздали на физру.

— Окей, тогда до скорой. — Сказал Кросс и мы, попрощавшись с ним, дошли до лестницы, спустились на первый этаж и вышли из здания, направляясь в соседнее, которое и являлось спортивным залом.

На физре.

— Так, сегодня сдаём стометровку и 5 кругов. — Произнёс преподаватель физической нагрузки под стоны недовольных студентов. — Это ещё что такое?

— Мы не хотим бегать, Сергей Васильевич. Давайте мы лучше в шашки или шахматы поиграем. — Предложили некоторые. — А можем мячики просто покидать.

— А ещё я могу вас всех освободить от занятия и отпустить погулять, как вам идея? — Предложил он.

— Да, давайте! — Хором прокричали мои одногруппники.

Сергей Васильевич засмеялся и произнёс:

— Нет. Будете бегать 7 кругов.

— Ну неееет. — Заныла группа.

— Даааа. — Ответил им преподаватель. — Все, кто без формы, остаётесь здесь, остальные на выход.

Мои одногруппники со вздохами и стонами всё же вышли из зала на улицу, где они и будут бегать. Таким образом в зале остался лишь я, Кросс и Сергей Васильевич.

— Так, вы почему без формы.

— Я не думал, что будет пара. — Пожал плечами Кросс. — Другая группа сказала, что у них вчера не было урока, вот я и не брал форму.

— А я думал, что это из-за ноги. Совсем забыл, что твоё освобождение закончилось уже. — Он потёр переносицу. — Если вам поставили пару в расписании, значит она будет. Всегда смотрите на фамилии преподавателей, а не на предмет. Ясно?

Мы кивнули.

— А ты почему? Форму забыл? — Спросил он у меня.

— Есть такое. — Отвёл взгляд я. — Оно как-то само собой вышло. Честно.

— Ох, ладно. — Он вздохнул и закрыл журнал, который всё это время держал в руках. — Двойки не поставлю, если будете себя хорошо вести. Остаётесь здесь и никуда не уходите, никого не пускайте. Если придут опоздавшие, то гоните их ко мне.

— Мы же не маленькие, чтобы посторонних пускать. — Возразил Крест. — Не боитесь, здесь всё будет в порядке.

— Для меня вы все маленькие дети. — Усмехнулся он, направившись к двери. — Кстати, а где ваш одногруппник?

— Который? У нас их много. — Уточнил я.

— Ну, он такой, страшненький. С дыркой в голове и одним глазом. Как его там. — Описал преподаватель нашего «друга». А что? Так он и выглядит. Страшненький.

— А, Хоррор. — Догадался Крест. — Так мы не знаем. Он был на первой паре и шёл впереди нас, когда мы шли на физру.

— Видимо не дошёл. Голова дырявая, вот он и забыл, куда идти. Потерялся. — Пошутил я и хихикнул.

— Да, Хоррор. Если он найдётся, то гоните его ко мне. — Попросил Сергей Васильевич, после чего ушёл.

Вот так в пустом зале мы и остались одни.

— И чем заниматься будем? — Поинтересовался я.

— Я рассчитывал музыку послушать, так что пойду в раздевалку. — Он махнул рукой и ушёл в сторону двери, которая вела в небольшой коридорчик, с разветвлениями на две раздевалки, закрыв дверь мужской раздевалки.

Ну, и чем мне заняться теперь? Покидаю мячи, что-ли.

Я зашёл в коридорчик и взял со стеллажа баскетбольный мяч, после чего вышел в зал и начал его бросать в кольцо.

Бросал разными способами, с разных сторон, с разного расстояния. Не особо интересно, если честно. Какие-то мячи попадали, какие-то нет. Пару раз было так, что мне приходилось брать другие и сбивать ими застрявший. Это утомляло.

Спустя какое-то время моей одинокой игры, мне малость поднадоело. Я собирался бросить последний мяч, как вдруг на моё плечо легла чужая рука, заставившая меня дёрнуться и выпустить мяч из рук. Он подлетел высоко, после чего стал падать с громким стуком на пол. Падал и летел в воздух, и так до тех пор, пока он не перестал ударяться о пол и наконец не остался неподвижно лежать, укатившись от меня подальше.

— Блять. Ты совсем из ума выжил, дырявый? — Обматерил его я, обернувшись. — Тебе что, заняться не чем?

— Ну-ну. Чего сразу грубить, я же даже не успел ничего сделать или сказать. — Виновато поднял руки он, будто сдавался. — Ты ведь сам хотел поговорить со мной, верно? Вот, я здесь. Спрашивай.

— Если ты знаешь, что я хочу с тобой поговорить, то зачем это всё? Ты прекрасно знаешь, что меня интересует. Почему бы тебе самому не рассказать? — Предложил я.

— Я лишь хотел убедиться в том, что нас никто не услышит. Ты ведь знаешь, что у тебя будут проблемы из-за этого? И не только у тебя.

Он опять угрожает Дриму? Интересно, а он знает о том, что мой брат с ними? Наверняка знает, поэтому и играет со мной. Хотелось бы мне его удивить тем, что я знаю, но это не лучшая идея. Пока он получает удовольствие от «игры», мы в безопасности. По крайней мере я на это надеюсь.

— Знаю. Кроме нас здесь никого. — Соврал я. На самом деле не стоило, так как есть вероятность того, что Кросс услышит нас или Хоррор захочет проверить мои слова. Будет очень печально при обоих вариантах.

— Что ж. Это под твою ответственность, наследник. — Опять он оскалился в улыбке. — Тебе в подробностях или кратко?

— Кратко, желательно, но смысл не теряй. — Попросил я, скрестив руки на груди. Интересно, что он расскажет?

— Ну, слушай. — Начал он. — Здесь я не появлялся потому, что для меня ничего полезного не находилось. Всё это время я