в неверном пещерном свете, сходясь на алой фигуре. Кукловод Мертвых изогнулся в ловком пируэте, пытаясь уклониться. Этот отчаянный прыжок спас ему жизнь, но оружие юношей все же испило крови врага. Часть маски, лоскут кожи, и клок седых волос отлетели прочь, срезанные лезвием меча Фу Цзяньханя. Клинок Ван Фаня врубился в кожаный нагрудник, скрежетнув по ребрам, и скула выкрашенного белым черепа на груди Кукловода Мертвых расцвела алым, в тон остальному доспеху. Старец в красном отпрыгнул назад с ловкостью и быстротой, которых нельзя было ожидать от его щуплого тела; отступили и двое мечников, соединившись со своими товарищами.

- Ты заплатишь за это, гадкий мальчишка, ты и твои приспешники! Я переработаю твой труп заживо, и ты до последнего будешь умолять о милосердной смерти! - провизжал нешуточно озлившийся Кукловод Мертвых, балансирующий на вершине каменного алтаря. Он драматическим жестом указал на товарищей. - Убить их!

В следующий миг, словно черные тени, таившиеся в углах пещеры, обрели подобие жизни и жажду убивать. Дергаными, неуклюжими шагами на свет вышли многие люди, не выглядящие живыми. Погребальные саваны укутывали их смердящие разложением тела, а лица их были скрыты подобием даосских талисманов экзорцизма - тряпками, исписанными иероглифами. Одно из немертвых тел выделялось среди прочих. Рослое и крупное, оно двигалось отличным от плетущихся рядом с ним мертвецов образом: его резкие движения были переполнены едва сдерживаемой силой.

Тихая пещерка на вершине горы Лэшань во мгновение ока обратилась кладбищем, чьи спокойные обычно обитатели восстали, все до единого, в виде прыгающих немертвых. Иномировая память Сяо-Фаня выдала еще одну настойчиво-неприятную ассоциацию - “зомби-апокалипсис”.

- Отрубаем конечности, - коротко бросил Сяо-Фань за мгновение до того, как дурно пахнущая волна оживших мертвецов нахлынула на редкий строй живых.

Меч Ван Фаня описал восьмерку, а следом - еще и еще одну, четвертуя одного немертвого за другим. Сжав зубы, юноша работал клинком безыскусно и однообразно, подобно палачу на эшафоте. Для победы над его неуклюжими противниками не требовалось мастерства - лишь грубая сила, которой у третьего ученика Уся-цзы было в достатке. Удерживая оружие обеими руками, Сяо-Фань расчленял мертвецов безжалостно и быстро, словно бывалый мясник.

Спутники юноши держались не хуже. Гу Юэсюань дробил кости ходячих трупов точными ударами кулаков, сметал их мощными пинками, и сокрушал техниками ци. Марионетки Кукловода Мертвых, которым не посчастливилось напасть на старшего ученика долины Сяояо, валились на пол пещеры сломанными куклами.

Цзин Цзи рубил направо и налево, щедро усиливая удары внутренней энергией. Его меч и сабля разрубали мертвецов от плеча до пояса, разделяли их торсы наискосок, напрочь сносили головы, и срубали конечности. Стылая кровь немертвых пятнала одежду Цзи темными брызгами, заставляя рыжего юношу зло морщиться.

Вэй Цзылин мало что могла поделать со своими противниками в одиночку - яд не действовал на уже мертвых, а удары девушки не обладали силой, способной ломать кости и рвать мышцы, как это делал Гу Юэсюань. Но находчивая дочь Вэй Бао не сидела без дела - держась за спинами товарищей, она то и дело вырывалась вперед, и быстрыми атаками сбивала немертвых с ног, заставляла их сталкиваться друг с другом, и путаться под ногами у своих соратников-мертвецов. Ее наскоки замедляли неотступный навал марионеток, и делали их уязвимее для атак Юэсюаня и его товарищей.

Фу Цзяньхань скучно позевывал, то и дело прикладываясь к тыкве-горлянке, которую удерживал левой рукой. Меч в его деснице плясал, словно отсвет солнца на речных волнах, и каждая его атака сражала по одному живому мертвецу. Юный мастер клинка заметно тяготился простотой своих противников.

Ши Янь по большести целила в плечи немертвых, заставляя их руки бессильно повисать. Жертвы ее точных бросков превращались в беспомощные колоды для рубки, способные лишь мешаться и лезть под удары как чужих, так и своих.

Обычно спокойное лицо Сяо Фу обратилось маской гнева. Молодой мастер меча и циня обратил на врага всю мощь своих техник ци, не жалея сил, умения, и энергии. Звуки струн Меча Сяньсяо, с вплетающимися в их отрывистые аккорды переливами флейты, заставляли немертвых марионеток замирать без движения, либо же безжизненно валиться наземь. Иные мелодии заставляли сердца молодых воителей биться быстрее, придавая сил, наполняя меридианы энергией, и заживляя случайные раны. Множество разнообразных и могущественных умений показал сегодня наследник Дома Музыки и Меча, и все они были достойны великой славы на реках и озерах.

Отрывистая симфония боя звучала азартными криками молодых воителей, хряском разрубаемой плоти, влажным чавканьем и хрустом кулачных ударов, и мелодичными звуками циня и флейты сяо, как вдруг ее ровное течение взвилось неожиданным крещендо истошного крика. Вопля, что издала Цзи Вэнь.

Сяо-Фань, зло выругавшись, с силой пихнул ближнего немертвого, заставив его рухнуть наземь и повалить еще полдесятка своих неловких собратьев. Отделавшись от наседающих марионеток, он скользнул, влекомый техникой Шагов по Облачной Лестнице, вдоль редкого строя соратников, к лежащей на полу наследнице семьи Цзи. К ней уже тянулся замеченный ранее огромный немертвый. Ладони живого трупа поблескивали серебром необычных боевых перчаток, оснастивших существо подобием длинных когтей. Кончики металлических лезвий на его правой руке были окрашены багрянцем крови, и кровью же истекали три длинных пореза на предплечье Цзи Вэнь. Ван Фань, приземлившись между немертвым и его жертвой, отшвырнул создание мощным ударом ноги, и поднял было меч, чтобы покончить с врагом раз и навсегда, как его движение остановил просящий голос наследницы Дома Звероловов.

- Не надо, Сяо-Фань, это же дедушка, - тихо выдохнула она.

- Я осторожно, - ровным тоном пообещал юноша, все-таки шагая вперед. - Только руки и ноги отделю.

Он невольно пригляделся к своему противнику, прянувшему навстречу Ван Фаню стелящимся движением хищника. Тряпка с иероглифами была сорвана с головы живого трупа, открывая застывшую гримасу его лица. В густой седой бороде немертвого еще просматривалась рыжина, а его строгие черты несли несомненное сходство с ликом Цзи Вэнь. Этот ходячий мертвец не мог быть кем-то иным, нежели Цзи Чаха.

- Простите это оскорбление, старший, я иду на него ради живых, - со вздохом промолвил Сяо-Фань, нанося первый удар.

Марионетка дернулась в сторону, уходя от падающего на нее клинка, и осыпала Ван Фаня ударами когтей, однообразными, но молниеносно-быстрыми. Юноша вынужденно отступил, и крутанул клинком, сбивая в сторону тянущиеся к нему когти. Продолжая прием, он быстрым движением кольнул своего противника в левую сторону груди, и зло выругался - смертельная для живого рана даже не замедлила существо, поднятое Кукловодом Мертвых.