из-за своего безумного любопытства. И травмы самой Дакоты. Трудно представить, но у неё была дочь. Причём довольно взрослая дочь. Их с мужем брак развалился, когда ей стукнуло шесть. Праздник они отмечали в «обезьяннике» куда загремел Виджи, её муж и бремя всей жизни. Она любила его, да и он её. Но в какой-то момент для него важнее стало хождение по барам и поднятие руки на маленькую дочь. Посадить его не удалось. Думаю, вы прекрасно знаете, что на те времена, домашнее насилие куда меньше волновало закон, чем высота вашего забора. Но Сильвер не из тех женщин, кто терпел бы подобное.

Развод.

Она ожидала, что будет тяжело, но в итоге это ударило сильнее всего по её малышке Энджи. Как-то раз Дакота сильно поругалась с дочерью. Ей было всего пятнадцать. Ещё такая маленькая, она уже стремилась встречаться с парнями. Причём именно с теми, кто меньше всего нравился её матери. Одним вечером, Сильвер заметила открытый ноутбук дочери с просто омерзительной, для девочки пятнадцати лет, перепиской. Она говорила с парнем по имени Декстер. Дакота слишком хорошо знала этого хулигана, выезжая на место проишествия за ним по три раза за ночь. Ему предстояло кончить в канаве от передоза. А её девочка самозабвенно ложилась под него, считая, что парень старше её на пять лет придаёт ей крутости в глазах сверстников.

Ну почему эти дети никак не могут понять, что это совсем не главное в жизни? Она так длинна и прекрасна, что загубить её в возрасте пятнадцати лет ради мимолетного восторга одноклассников просто неимоверно глупо! Конечно, Дакота запретила ей совершать подобные оплошности. Возможно, это целиком и полностью её вина, ведь… с детьми нельзя быть такой грубой и строгой. Но военная выправка никогда не забывает напоминать о себе. Как и вина, возложенная теперь на плечи несчастной одинокой женщины.

Через пару дней, Энджи не вернулась домой. Её маленький ангелочек, такой потенциальный, всегда веселый, шумный и сумасбродный — исчез, словно ветром сдули. Подростковый бунт или обида на мать — что-то из этого заставило Энджи сбежать из дома. Сбежать к этому козлу Декстеру. Но он, видимо, давно планировал этот побег. И Дакота в нём ни разу не ошиблась.

Вспоминать все эти ужасы было слишком тяжело, но каждый раз, закрывая глаза, Дакота видела лицо дочери. Она давила мысли куда-то вглубь и на какое-то время это помогало. Не в этот раз. Картинка мигнула всего на секунду, но слёзы тут же побежали по щекам женщины. Она быстро смахнула их пока никто не заметил стараясь отогнать обратно ужас того, как её дочь лежала на грязных матрасах, обколотая неизвестной дрянью, в одной лишь майке и наполовину стянутых носках. Так бывает если очень сильно пытаться отползти. Дакота шептала ей, что все будет хорошо, обещала спасти, убить мерзкого Декстера. Она стояла возле матраса на коленях и умоляла дочь не оставлять её.

Но это был последний раз, когда Дакота слышала голос своей дочери.

Эта травма никогда не отпустил Сильвер. Она всегда рядом. Она ходит за ней по пятам. И стоило ей принять это, стоило отпустить милую Энджи, жизнь нанесла повторный удар. А следом ещё один — апокалипсис. Казалось, даже мир погрызший в зомби может прийти в норму. У неё появлялась новая семья и новая надежда. Вера в будущее крепла с каждым днём, пока не погиб Себастьян. Но она должна быть сильной, должна быть крепкой. Вот только Джо слишком сильно напоминала ей Энджи. Её маленькую девочку, с которой так обошлись. Сильвер понимала, что с Джо сейчас поступают так же, как и с её дочерью много лет назад. Но в этот раз она не опоздает. В этот раз она спасёт маленькую ни в чем ни повинную девочку.

Она это знает.

***

Воздух был настолько плотный, что казалось, пули с трудом прорывали его толщину. Слух давно перебили выстрелы, гремящие прямо над ухом, но от этого было только легче: не было слышно стонов.

Стонов тех, кого он когда-то любил.

Единственный орган чувств, который сейчас работал — инстинкт. Он оказался сильнее, чем все прочие. Мужчина управлял своим телом словно покорной машиной. Четкие ровные движения. Ни единого лишнего шага и мысли. Узкая цель. Выжить.

Толпа озверевших людей пыталась прорвать их наспех сооруженную баррикаду и вцепиться чернеющими зубами им в плоть. Нет, это были не люди.

Что-то гораздо страшнее.

Их кожа медленно темнела, в белках лопались капилляры, а зеницы расширялись и проглатывали радужку, от третьего века поднималось густое бельмо. Язык неестественно изгибался, выбрасывая комки слизи и желчи на пол. Из груди странных существ вырывался рык, что переходил на хриплый писк. Ногти на руках, которые они тянули к группе выживших, пожелтели и потрескались.

Хорошо было бы не только оглохнуть, но и ослепнуть.

Мужчина всадил несколько пуль в живот твари, с ужасом наблюдая, как она, лишь пошатнувшись, выровняла вес и продолжила путь к нему. Зависнув на секунду, он рассмотрел её исказившееся лицо. Это была его добрая соседка снизу, который он помогал с ремонтом. Она пекла криминально вкусные пироги, из-за которых он позволял нарушать себе спортивную диету. Все говорили, что у этой старушки золотые руки. Но сейчас они почему-то почернели.

Выстрел рядом разнёс миссис Оушен голову. Та содрогнулась и рухнула в ноги тех, кто следовал за ней. Как жаль, что больше не выйдет отведать её выпечки.

— В голову стреляй, идиот! — донесся сквозь пелену знакомый голос.

Вместо того, чтобы последовать совету товарища, он лишь внимательнее всмотрелся в лица тех, кто нападал. Вот милый старичок, которому он когда-то дал в долг. Вон там, чуть дальше, в третьем ряду, стоит девушка, которая когда-то подкатывала к нему. А вот тут, совсем близко, почти перелез через ограду, мальчишка, который играл у него под окнами. Все вокруг него щерились, а парнишка, кажется, искренне улыбался. Захотелось нагнуться и раскрыть ему встречные объятия, но чье-то крепкое плечо впечатало его в стену, не позволяя поддаться странному порыву. Пуля врезалась в хрупкий череп, пронзая его.

— Долго мне спасать твою задницу, Баретт? — снова пытался докричаться до него Джайлс. — Возьми себя в руки, дьявол, если не хочешь сдохнуть, как эта мелкая мразь!

И Рейн взял. Его оружие больше не дало осечки. Они смогли разбить основную массу тварей, но их всё прибывало, а патроны тратились слишком быстро. Если они продолжат в таком духе, смогут протянуть максимум полчаса. Нужно было что-то предпринимать.

Черноволосый окинул взглядом