Шрифт:
Закладка:
После сего ее опять привели к царю. Царь сказал ей:
— Откажись от исповедания Христа, и останешься жива.
Святая отвечала:
— Если я отвергнусь Христа ради сей временной жизни, то кто избавит меня от вечной смерти и огня неугасающего?
Затем, подняв очи к небу, она сказала:
— Да не будет со мною, о бессмертный Царь, чтобы я отверглась Тебя, Единородного Сына Божия, и послушалась хулителя и клятвопреступника, который хитростью взял город и преследует Твою святую Церковь.
Царь исполнился сильной ярости и вскричал:
— О, скверная женщина! сейчас же раздроблю твое тело, растерзаю чрево твое, брошу тебя на съедение псам и увижу: избавит ли тебя от моих рук Назарянин, на Которого ты надеешься?
Не вынося этих слов мучителя, старшая дочь Синклитикии которой был двенадцатый год, плюнула ему в лицо. Тотчас стоявшие здесь слуги отсекли ей голову, а вместе с нею умертвили мечом и младшую ее сестру.
Так пали мертвыми обе дочери пред очами достохвальной матери своей. Тогда царь повелел собрать кровь их и поднести к устам матери, чтобы она пила. Отведавши крови, она сказала:
— Прославляю Тебя, Господи Боже мой, за то, что сподобил меня вкусить чистой жертвы бедных дочерей моих. Тебе, Господи Христе, я приношу сию мою жертву. Тебе я представляю этих мучениц, чистых дев, изшедших из утробы моей. Соединивши и меня с ними, введи в Свой чертог, и, как говорит св. Давид: яви «матерью, радующеюся о детях» (Пс. 112:9).
Затем мучитель повелел отсечь ей голову мечом. Так переселилась мать со своими дочерьми в обители вечного блаженства. Мучитель же с клятвою утверждал:
— Я не видел в своей жизни столь красивой женщины и таких прекрасных девиц, как эти, не пощадившие ни красоты, ни жизни своей.
На другой день, воссев на возвышенном месте, царь призвал Арефу с его сподвижниками, числом триста сорок мужей. Когда они предстали, царь, обратившись к Арефе, как старейшему, сказал:
— Ты, мерзкий человек, восстал против нашей власти, возбудил весь город против нас и повелел сопротивляться нам. Ты заставил граждан повиноваться твоим словам, как закону, а наши законы и повеления ты отвергаешь. Ты научил народ чтить Распятого, как Бога, и считать помощником Того, Кто Сам Себе не помог, когда был распинаем. Почему ты не последовал отцу твоему, который, управляя Награном, повиновался царям, бывшим раньше нас? Поистине, достоин ты и все последователи твои — мучений, подобно мужам и женам, уже преданным нами смерти, которым Сын Марии и древодела786 не мог оказать никакой помощи.
Старец в это время стоял в раздумье, сильно страдая от горделивых речей богомерзкого царя. Затем он вздохнул от глубины сердца и сказал:
— Не ты, царь, виноват во всем том, что произошло, а виноваты наши граждане, которые не послушались совета моего. Я советовал им не отворять городских ворот тебе, — человеку хитрому и лукавому, но мужественно бороться с тобою. Они же не вняли моим словам. Я хотел выйти с небольшим отрядом против всех твоих войск, как некогда Гедеон против мадианитян787, ибо я надеялся на Христа моего, ныне хулимого тобою. Он помог бы мне одолеть, победить и уничижить тебя, безбожного клятвопреступника, забывшего установленный нами договор, по которому ты клятвенно обещал сохранить город и граждан.
Один из сидящих вместе с царем сказал святому:
— Так ли научает вас закон Моисеев? Он заповедует: «начальника в народе твоем не поноси» (Исх. 22:28). Да притом, и ваше Писание учит чтить царя, не только доброго и кроткого, но и строптивого (1Пет. 2:17–18).
Святой отвечал ему:
— Разве ты не слышал о сказанном Ахаву пророком Илиею. Когда Ахав обратился к Илии с словами: «не ты ли развращаешь Израиля? — Илия сказал ему тогда: «не я развращаю Израиля, а скорее — ты и дом отца твоего»788. Смотри: он не только одного Ахава, но и весь дом его укорил и обличил, однако, закона не нарушил. Да и всякий, благоговейно чтущий Бога, не нарушает закона, когда обличает нечестивого царя за его нечестие, — царя, который не побоялся хулить Бога и злословить Создателя. Однако я вижу, что вы пренебрегаете долготерпением Божиим и стремитесь к тому, чтобы и мы поступили подобно вам. О, царь неправедный, безбожный и бесчеловечный! Так ли ты поступил с нами, как обещал? Такая ли правда прилична царю? Таковы ли были цари, правившие раньше тебя? Поистине — не таковы, но добрые и кроткие, милосердные и правдивые, хранившие сказанное ими слово и оказывавшие милость своему народу. А ты, клятвопреступник, не можешь насытиться человеческою кровью! Знай же, что всеведущий Бог скоро низложит тебя с царского престола и даст его человеку верующему и доброму, а равно утвердит и возвысит христианский род и созиждет церковь, которую ты сжег огнем и сравнял с землею. Что касается меня, то я считаю себя блаженным, так как в глубокой старости, имея девяносто пять лет и видев сыновей сынов моих и дочерей моих, принимаю мученическую кончину и родной город привожу с собою в жертву Богу.
Обратившись затем к народу и к своим товарищам по мучению, он начал говорить так:
— Граждане, друзья и близкие мне! Мы обманулись, поверив клятве и лукавым речам сего безбожного царя, ныне же мы видим его неправду и слышим его богохульные слова. Хорошо бы сделали мы, если бы сопротивлялись ему на войне и крепко стояли до конца! Нам помог бы Бог победить его. Но так как случилось иначе, и нам предстоит теперь: или, повиновавшись врагу, бедственно жить в сей временной жизни, или же, не оказывая повиновения, принять блаженную кончину, — то постараемся наследовать чрез страдание бессмертную славу. Что может быть славнее мученичества и что почетнее страданий за Христа! Давно уже
