Шрифт:
Закладка:
Фредди и Пегги пытались приспособиться к обычаям и ритму жизни в глубине Техаса, но их сердца были не на месте. Они хотели переехать, как только Фредди закончит давать показания на суде. Однако со временем они стали постоянными посетителями захудалой блинной в двадцати минутах езды от дома, круглосуточного заведения под названием "Чайник"; официантки познакомились с парой и были впечатлены тем, что хотя Фредди и Пегги говорили, что давно женаты, они баловали друг друга, как молодожены.
Часто Фредди возвращался по ночам один; тогда же появлялось много молодых автомехаников и заправщиков, курящих травку. Чайник" стал чем-то вроде "Джемини Лаунж", за исключением номера для убийц по соседству. Фредди подружился со многими молодыми людьми, которые называли его Попсом. В конце концов он рассказал своим новым друзьям, что был киллером, бежавшим из Нью-Йорка. Никто не поверил Попсу, но не тогда.
* * *
В начале июня 1985 года, как раз когда они начали верить, что Фредди обрел душевный покой в программе благодаря Пегги, оперативная группа узнала о проблемах в семье Монтильо. На нейтральной встрече в Оклахома-Сити Доминик рассказал Фрэнку Перголе и дяде Арти, что Дениз в последнее время ведет себя отстраненно.
"Все было замечательно до нескольких недель назад - она даже сказала мне, что снова влюбилась, - но потом вдруг изменилась и сказала, что не любит меня. Это странно".
Фрэнка и Арти охватило тревожное чувство. До суда оставалась всего пара месяцев. Давая показания против дяди, Пола и Генри в зале суда, где наверняка будут присутствовать Роза Гагги и все остальные члены семьи, которых адвокаты смогут привлечь к делу, и у каждого из которых в глазах и на устах будет слово "крыса", Доминик должен был пройти самое эмоциональное испытание в своей жизни. Ничто так не давило, как жена, чья любовь ослабла, даже если у нее было гораздо больше оснований, чем она думала.
"Что у нее за говядина?" спросил Фрэнк, приподняв бровь.
"Нет, нет, я этого не делал. Я уже больше года как Бобер Кливер. Ни разу".
"Ты ударил ее?"
"Да ладно, я никогда этого не делал. Я этого не понимаю. Все эти годы она жаловалась, что меня мало рядом. Теперь она говорит, что я ее душу, что я слишком много рядом".
Фрэнк и Арти, не предупредив Доминика о своем намерении, решили отказаться от участия в совещании на день раньше - прокурор, заинтересованный в другом нью-йоркском деле, остался, и они полетели туда, где находилась Дениз.
Дениз казалась совсем другой, чем во время рождественских каникул, которые они устроили для нее в Атланте. Говоря прямо и откровенно, она сказала, что Доминик правильно оценил их отношения, они ухудшились. "Я просто устала от всего, устала жить с этим испытанием над головой, устала от него. Я была против этого с самого начала. Это вы, ребята, сделали так, что мне показалось, будто у меня нет выбора; я до сих пор на это обижаюсь".
"Если ты устал от давления, - сказал Фрэнк, - представь себе Доминика. Он идет в суд против своего дяди".
"Он сам создал свою жизнь".
Ее последнее замечание не оставляло желать лучшего. "Просто постарайтесь продержаться еще немного", - сказал Арти. "Если что-то случится, если вы будете драться и он уйдет, дайте нам знать, пожалуйста".
Дениз сказала, что сделает это, и Фрэнк с Арти отвезли тревожные новости в Нью-Йорк.
Доминик вернулся домой на следующий день. Дениз подумала, что он прислал своих друзей из оперативной группы, чтобы поговорить с ней, и разозлилась. Они начали спорить. В присутствии Камари она сказала ему, что он душит ее и ненавидит, потому что не любит его, так почему бы ему просто не уйти? Он так и сделал. Он обнял своих троих детей, взял несколько сотен долларов, сэкономленных в ресторане, и сел на самолет до Лос-Анджелеса - грубое нарушение правил маршалов, но он улетал от всего, в том числе и от роли свидетеля.
После того как прошло две недели без телефонного звонка от Доминика, который всегда звонил хотя бы раз в неделю, Фрэнк и Арти связались по телефону с Дениз.
"Он уехал", - сказала она. "Я не знаю, где он".
"Ты же обещал, что дашь нам знать!" запротестовал Арти.
"Я думала, он тебе позвонит. Он постоянно тебе звонит".
"Дениз, так много поставлено на карту. Через три месяца состоится суд, а мы даже не знаем, где находится наш главный свидетель. Ты обещала позвонить".
Дениз больше не собиралась нести чужое бремя. "Послушайте, у меня нет перед вами никаких обязательств. Я не должна ничего объяснять. Прощай".
В Лос-Анджелесе Доминик спрыгнул с кокаиновой телеги и довел себя до полного разорения, и у него было только два варианта: стать телохранителем у кокаиновых дилеров, о которых он уже рассказал агентам ФБР в Лос-Анджелесе, или выполнить заключенную им сделку. Он позвонил в Нью-Йорк через день после того, как Фрэнк и Арти поговорили с Дениз.
"Дядя Арти, - сказал он, - Дениз выгнала меня. Я стою у телефона-автомата на углу улицы в Лос-Анджелесе. Я в полном дерьме. Если бы я хотел, я мог бы уехать с этими парнями-наркоманами, которых я встретил, но я не хочу. Это тот же тупик, из которого я уходил раньше. Мне нужна помощь".
"Дайте мне адрес, и я приведу кого-нибудь через полчаса".
Арти позвонил друзьям из бюро в Лос-Анджелесе, и два агента забрали Доминика и отвезли его в мотель. Фрэнк и Арти вылетели в Лос-Анджелес, чтобы успокоить его, а затем объяснить жизненные обстоятельства. Он заключил сделку, и если он не выполнит ее, правительство будет преследовать его вечно.
Через несколько дней, 20 июня 1985 года, его привезли обратно в Нью-Йорк, где Уолтер напомнил ему о двухлетней угрозе посадить его в тюрьму, если он нарушит условия сделки, даже если он умрет и вернется в виде призрака. Чувствуя свою вину и укрепляя отношения с правительством, Доминик признал себя виновным в преступлениях, совершенных в рамках RICO, - вымогательстве, ростовщичестве, грабежах, торговле наркотиками, а из-за его роли в одностороннем матче Нино против Винсента Говернары - в покушении на убийство и убийстве. Именно последние два преступления больше всего заинтересовали судью, принявшего его заявление о признании вины, Уильяма К. Коннора.
Отвечая на вопрос Коннора о втором покушении на жизнь жертвы, Доминик сказал: "У меня был с собой пистолет. Я должен был стрелять, как все остальные, но я этого не сделал".
"Была ли какая-то конкретная причина, почему вы этого не сделали?"
"Да, ваша честь. Я никогда не
