– Один готов, – вслух сказала она и, найдя очередного призрака, отправилась на поиски следующей цели.

На этот раз глушитель сработал в полную силу, обрушившись на нее словно удар кулаком. Судорожно вздохнув, она с трудом подавила его воздействие и, выпустив ракету, взмыла вверх. В ночи затрещали выстрелы из винтовок. Казалось, сам воздух пронизан паникой. Развернувшись, Марика пронеслась через эскадрилью, стреляя из пушек и чувствуя, как в нее стреляют в ответ, не обращая внимания на то, куда летят их пули.

Еще один заход. И еще. И еще – пока на «жале» не закончились боеприпасы. Пять вражеских дирижаблей падали на землю – четыре пылали, а обшивка пятого была настолько изрешечена, что он не мог больше справляться с утечкой газа.

Теперь уже сама Марика оказалась в опасности. Чтобы продолжать бой, ей нужно было сменить самолет на другой. И если за ней погонятся…

Но за ней никто не гнался. Похоже, их хваленый колдун запаниковал не меньше, чем все остальные. Уцелевшие сменили курс.

Марика быстро и жестко посадила «жало». Выскочив из кабины еще до того, как самолет остановился, она бросилась по бетонной полосе к другому. Через десять минут она уже снова была в воздухе, преследуя остатки эскадрильи дирижаблей.

Она сбивала их один за другим, атакуя, пока все не охватило пламя. Последние две ракеты она выпустила в тот, что снизился из-за нехватки подъемной силы.

Где же колдун? Почему он не сражается? Решил затаиться, жертвуя всем, поскольку знал, что, если выдаст себя, его ждет верная гибель? Или он давно уже мертв?

Вернувшись на базу, Марика забралась в кабину очередного самолета – и заснула.

У нее не осталось сил. Ее можно было брать голыми лапами.

Марика внезапно проснулась перед самым рассветом, ощутив рядом чье-то присутствие. Вместо того чтобы высунуться из кабины и выдать себя, она прибегла к помощи призрака.

Некоторым самцам с дирижаблей удалось добраться до базы. Они ошеломленно стояли, не в силах поверить в случившееся.

Ярость Марики вспыхнула с новой силой. Крови, которую она уже пролила, было недостаточно, чтобы погасить пламя гнева. Она прикончила всех, добавив их тела к сотням усеивавших территорию трупов, а затем завела двигатель «жала» и взлетела, разглядывая в свете зари останки сбитых дирижаблей. Ей не верилось, что это она все разрушила.

Марика принялась охотиться за уцелевшими, словно юная щена, мучающая подраненное животное. Она могла бы с легкостью прикончить врагов с помощью дара, но ее настолько переполняла ненависть, что хотелось насладиться их медленной смертью, позволяя бежать, пока они не выбивались из сил, а потом убивая.

Но к середине дня ее пыл начал угасать. Вернувшись на базу, она продолжила мстить, но уже более систематически и по-деловому. Потратив несколько часов на крушение базы, она села на седлолет и возобновила охоту за выжившими.

Братья и мятежники еще долго не забудут, какой ценой обошлось им предательство.

Ей пришло в голову взять нескольких пленных. Их следовало всерьез расспросить о том, какая судьба постигла верлена. Если он вообще существовал и выжил, могло продолжиться и движение мятежников, несмотря на всю ее ярость.

Ближе к заходу солнца случилось то, что потрясло ее до глубины души.

Она кружила над лесом там, где упал один дирижабль, и… тут одновременно произошли два события. Марика обнаружила небольшую группу дирижаблей, приближавшуюся к базе с севера, что вновь разожгло в ней ненависть, а внизу она увидела бегущего мета, который показался ей хорошо знакомым.

Кублин!

III

Кублин. Новые дирижабли-убийцы. Куда бросаться?

Вряд ли эти дирижабли летели достаточно быстро, чтобы она за ними угналась. С ними можно и подождать. Зато Кублин мог скрыться в лесу.

Марика опустилась среди деревьев, проталкиваясь сквозь ветви, пока ее седлолет не оказался в нескольких дюймах от земли, и начала осторожно преследовать Кублина, который, похоже, вполне понимал, что за ним идет охота. Он двигался тихо и бесшумно, с проворством охотницы. Один раз, когда она подобралась слишком близко, он выпустил очередь из автоматической винтовки, и пуля зацепила шею седлолета.

Кублин. Ее драгоценный однопометник, ради которого она готова была рисковать всем. Здесь. Вместе с теми, кто уничтожил ее обитель.

Даже сейчас ей не хотелось причинять ему вред, хотя ожесточенная ярость никуда не делась. Поймав маленького слабого призрака, она быстро нашла Кублина и слегка его коснулась.

Отбросив призрака прочь, он швырнул в нее другого, более сильного, едва не выбив из седла.

Что?

Верлен?

Кублин?

Последовал еще один удар, столь же яростный, как и предыдущий. Да. Сомнений больше не оставалось.

Уворачиваясь от ударов, Марика поймала призрака посильнее и нанесла ответный удар, которого хватило, чтобы свалить Кублина с ног. Он изо всех сил сопротивлялся.

У Кублина в самом деле имелся дар, хотя и не больше, чем у слабой силты.

В каком-то смысле это было вполне объяснимо. Они родились в одном помете, у них одни предки. Признаки дара обнаружились у него еще в щенячьем возрасте, и он проявлял немалый интерес к тем первым открытиям, которые делала в области силтских способностей Марика.

Посадив седлолет, она метнулась к Кублину и, прежде чем он пришел в себя, несколько раз как следует стукнула, а потом лишила дара, проникнув в его мозг и подавив соответствующий центр.

Он мало что соображал и не мог отвечать на вопросы.

Марика села и стала ждать, разглядывая надетую на нем форму.

Похожую она уже несколько раз видела раньше – ее иногда носили мятежники. И она достаточно насмотрелась на пленных, чтобы разбираться в нашивках.

Либо Кублин носил нашивки, которые ему не полагались, либо он занимал весьма важное положение среди мятежников. Воистину важное. Если верить нашивкам, он был членом их правящего совета.

Следовало убить его еще в Понате. Еще до того, как Марика задала первый вопрос, у нее возникло мрачное ощущение, что, если бы она его тогда прикончила, нападения на Макше бы не случилось.

Душа ее болела. Он все равно оставался Кублином, ее однопометником, с которым она столь многое делила в щенячестве. Он был единственным метом, которого она когда-либо любила.

Постепенно придя в себя, он с трудом сел, тряхнул головой и начал ощупывать землю в поисках оружия, которое Марика зашвырнула в кусты. Похоже, исчезновение оружия его озадачило. Затем взгляд его упал на Марику, которая сидела на том же месте, нацелив на него винтовку.

Кублин замер. Казалось, оцепенели даже его мысли.

– Да. Это опять я. Все, что случилось прошлой ночью, – моих лап дело. И я только начала. А когда закончу, от братьев и мятежников останется не больше, чем осталось от Макше. И ты поможешь мне их уничтожить.