жизни, став взрослым. Но пока взрослые не поймут, что у них есть право чувствовать все, что бы это ни было, и что это право у них было всегда, они не смогут продвинуться вперед в искусстве ставить границы. А без должных границ все отношения будут искаженными и нездоровыми.

Чтение мыслей

Кэролайн, молодая женщина, проходившая у нас курс, была одним из тех относительно состоявшихся людей, о которых говорилось выше в этой главе: несмотря на то, что она выросла в нарциссической семье, многие из ее эмоциональных потребностей удовлетворялись родителями. Хотя две старших сестры Кэролайн были пьющими и дисфункциональными, Кэролайн счастливо вышла замуж, имела двух детей дошкольного возраста и заочно получала высшее образование. Кэролайн периодически появлялась у нас на приеме, обращась за решением того или иного вопроса. Другими словами, время от времени в ее жизни возникали обстоятельства, к которым Кэролайн в силу своего воспитания была не готова, и тогда она приходила к нам на две-три беседы, чтобы «навести порядок в голове», как она называла это. Одна из бесед была посвящена чтению мыслей.

История Кэролайн. Кэролайн выросла в нарциссической семье, одно из неписаных правил которой гласило, что отец должен интуитивно определять желания матери, чтобы ей не приходилось облекать их в слова. Если отец угадывал верно, все было здорово. Если отец угадывал неверно (а часто так и было), начинался сущий кошмар! Кэролайн вспоминает, как однажды отец поинтересовался у матери, чтобы та хотела получить на Рождество. В ответ она проворковала: «Да брось, не глупи. Рождество — детский праздник. Не покупай мне ничего». Вот отец и не купил ей ничего, или подарил какие-то пустячки, а мать потом несколько дней обижалась и злилась. Та же история происходила, если наступал день рожденья или какая-нибудь годовщина. Также мать Кэролайн расстраивалась, если ей случалось нарядиться красиво, а отец не делал ей по этому поводу комплиментов. Кэролайн помнит, как однажды спросила, почему мама, если хочет от отца, чтобы он похвалил ее внешний вид, просто не скажет ему, что ждет от него этих слов, и что ей важно, чтобы он заметил и оценил. Ответ матери навсегда впечатался в память Кэролайн: «Если тебе приходится просить о чем-то, это теряет свою ценность».

Кэролайн усвоила эту максиму и применяла ее с ранних лет своей жизни, этот принцип стал неотъемлемой частью ее мировоззрения. Если тебе приходилось сказать вслух о том, что ты хочешь, то получаемое (будь то слова, подарки или присутствие) уже не имели потом никакой ценности. Если кто-то не мог точно прочесть ее мысли, то не было смысла выражать свои желания и нужды. Говорить напрямую — ну уж нет!

Ожидание, что супруг или ребенок должны быть в состоянии читать чьи-то мысли и угождать каждой невысказанной потребности, — одно из наиболее вредоносных «правил» в нарциссических семьях: оно фактически гарантирует, что ничьи потребности никогда не получат удовлетворения: я не получу то, что я хочу, и ты будешь тому виной, так как не дал мне этого. Это чистой воды сценарий, где обе стороны проигрывают. В семьях, где угадывание мыслей другого является необходимостью межличностных отношений, часто употребляется слово «должен» («Он должен быть знать, что он нужен мне дома; он должен был заметить, что я никогда не ношу синее»).

Другая способная свести с ума вещь, касающаяся чтения мыслей, состоит в том, что эта молчаливая установка часто входит в противоречие с тем, что говорится вслух, поскольку вслух говорится прямо противоположное. Помните, как мать Кэролайн настаивала, что ей не нужно никакого подарка, когда на самом деле она хотела получить его? Добраться до истинной сути сообщения очень сложно: ты не только должен почувствовать, чего хочу я и составить верное понимание этого, ты также должен иногда при этом не обращать внимания на мои словесно выражаемые предпочтения. И ты должен сам разобраться, когда нужно угадать, что на самом деле у меня на уме, а когда выполнить то, о чем я прошу вслух.

Мать Кэролайн использовала этот неэффективный способ общения (который отец Кэролайн называл «радости мученичества») в самых разных обстоятельствах, иногда с серьезными последствиями.

Кэролайн вспоминает, как мать с абсолютным упорством настаивала, после того, как выяснилось, что ей нужна срочная гистерэктомия, чтобы отец не отменял составленных ранее планов принять участие в турнире по гольфу, на который он уже пригласил кого-то, живущего за городом. Кэролайн ясно помнит, как отец твердо заявлял, что не желает играть в гольф, пока его жену будут оперировать, и как мать в ответ продолжала настаивать, что нельзя же ломать планы всех и каждого только из-за того, что ее кладут в больницу. Наконец отец уступил ее высказывамым вслух пожеланиям. Кэролайн (ей тогда было шестнадцать) заметила, как с того момента отношения между родителями заметно ухудшились. Она утверждает, что мать так никогда и не простила отца за то, что он не отказался от турнира, и с тех пор в доме поселилось напряжение и отчуждение.

Заключение

Хотя краткие истории, представленные в этой главе, варьируют от относительно благочинных до описывающих открытые злоупотребления, их связывает общая нить, а именно, искаженная ответственность. Каким-то образом, в тот или иной момент в историях этих семей ответственность за обеспечение эмоциональных потребностей переместилась от родителей — где ей и положено быть — к детям.

Дети тогда становятся похожи на деревья, которые иногда можно встретить в лесу: ствол растет прямым некоторое время, и затем по какой-то причине (например, нехватка солнечного света, вторжение другого дерева или урон от бури) вдруг начинает расти в одну сторону. Как и у тех деревьев, у детей в нарциссических семьях их здоровый эмоциональный рост останавливается в какой-то момент. Их чувства отключаются, и они начинают расти в другом, нездоровом направлении.

Глава 3. Нарцисс, нарциссизм и нарциссическая семейная модель

Этот текст — о людях, воспитанных в нарциссической семейной системе. Он не о людях, страдающих нарциссическим расстройством личности. Хотя возможно, что один или оба родителя в нарцисстической семейной системе могут иметь такое расстройство, или какое-либо другое расстройство личности, это все же маловероятно. Расстройства личности в общей массе населения вовсе не так распространены, а случаи нарциссического расстройства, хотя их, по-видимому, становится все больше, все еще составляют лишь крохотный процент от общего числа людей, нуждающихся в лечении. Мы используем термин «нарциссический» в нашей модели лечения скорее в описательном, нежели в