Шахтёров было пятеро. И ни один из них не подходил под тот образ настоящего искателя сокровищ в космической пустоте, который сформировался в голове молодого гопа, когда он проходил обучение в Академии. Пара часов перелёта до станции дали ему достаточно информации, чтобы составить более-менее адекватное представление о каждом из коллег.

Напротив Максима, откинувшись к стене и закрыв глаза, сидел широкоплечий высокий лубасири. Не искусственно выведенный, а самый настоящий, родившийся естественным путём. Одетый в простой выцветший от времени комбинезон, этот гигант, чье грубо высеченное лицо украшала трёхдневная щетина, носил имя Аят Гарди. Из всех присутствующих именно он был самым опытным. Ему чаще других попадались богатые жилы. И работа на чужого дядю для Аята должна была вот-вот закончиться. Он уже накопил приличную сумму, чтобы купить собственное судно. После чего становился самостоятельным старателем. Макс знал, что Илли настолько ценил Аята, что даже предлагал ему стать компаньоном. Однако, этот грубый и простовато выглядящий мужчина был крайне практичным и по-житейски мудрым. Поэтому отверг все предложения Джама.

Максим мысленно представил себя на месте Аята. Как хорошо — быть свободным! Летать куда хочешь, тратить деньги, на что хочешь! Сказка, а не жизнь! Вот бы…

«Придёт и твоё время. Начало уже положено, теперь будет легче.»

Как и почему должно стать легче, молодой гоп не задумывался. Он просто знал, что так и будет. Полоса неприятностей закончилась, начинается время чудес и приятных сюрпризов! Только так и никак иначе! Взгляд Мэда сместился вправо. Второй коллега был полной противоположностью Аяте. Худой, низенький, больше похожий на только вступающего в подростковый возраст ребёнка, нежели взрослого мужчину, лубасири. Длинные волосы заплетены в причудливую косу, обвитую вокруг шеи наподобие воротника. Вплетённые в волосы разноцветные ленты превращали и без того не слишком брутального Прайла Фиссо в нечто совсем несерьёзное. Окружающие, как правило, относились к нему крайне пренебрежительно, считая безусым, глупым юнцом. На что Прайл, отличающийся горячим нравом, реагировал быстро и без всякой осторожности. Именно за Фиссо нужно было следить во все глаза. Он часто ввязывался в ссоры и драки, вызволяя из которых его побитое тело, доставалось всем. Впрочем, серьёзной обиды никто из шахтёров на Прайла не держал. При всех своих недостатках он являлся настоящей душой компании. Вот и сейчас Прайл сидел, прикрыв глаза и ритмично покачиваясь. Наверняка слушал модную музыку, настраиваясь на предстоящий кутёж и веселье.

Максим опустил взгляд вниз, оценивающе оглядев украшенный блёстками рубиновый костюм, обтягивающий стройное тело Фиссо, как лайковая перчатка. Прайл, в отличие от Аяты, специально переоделся к вечеринке. Хотя, на взгляд Макса, выбранный им костюм превращал шахтёра в какого-то нелепого подражателя Элтону Джону или другой звезде восьмидесятых. Впрочем, кто их знает, местных модников? Может, именно такие костюмы здесь и являются последним писком, от которого сходят с ума местные красотки?

«Да уж, у Прайла наверняка куча девчонок. Меняет их каждую неделю, дурит головы…»

Замелькавшие в голове развратные образы, где вместо Фиссо рядом с полуобнажёнными красотками почему-то представлялся сам Мэд, на несколько секунд вырвали гопа из реальности. Только когда разыгравшееся воображение начало рисовать совсем уж откровенные сцены, Макс усилием воли вернулся к реальности. Не хватало ещё размечтаться тут!

Слева от Аята, согнувшись в три погибели сидел Уйлисс, вцепившись руками в штуку, отдалённо похожую на джойстик игровой приставки. Разве что кнопки и манипуляторы выглядели необычно и было их явно больше. К слову, именно для игры эту штуку и использовали. На голове шахтёра находился гладкий шлем, закрывающий верхнюю половину лица. Джойстик и шлем представляли собой бюджетный заменитель капсулы полного погружения. Шлем подключался к нейрошунту, подменяя сигналы мозга. После определённой предварительной настройки игрок нажимал клавиши и двигал стики джойстика, а в виртуальной реальности ему казалось, будто он прыгает, бегает, стреляет. Погружение было не абсолютным, но невероятно близким к реальности. Макс однажды смотрел запись такой игры. И даже ограниченный лишь слухом и зрением был в шоке от того, насколько круто выглядела игра. Виртуальной реальности Земли до подобного уровня требовались ещё долгие годы и огромные капиталовложения. Здесь же это было одним из самых примитивных уровней подключения к играм. Сам Уйлисс был заядлым игроманом. Будь у него богатые родители, он обзавёлся бы капсулой полного погружения, позволяющей подключаться к виртуальным мирам, абсолютно неотличимым от реальности, но пока приходилось зарабатывать на жизнь самому, он был вынужден довольствоваться таким, более примитивным способом.

Внешне Уйлисс выглядел вполне подходяще для геймера. Худой, с глубоко запавшими маленькими жёлтыми глазами, крючковатым носом и находящимся в вечном движении ртом. Казалось, будто его губы живут какой-то своей жизнью, то сжимаясь в узкую полоску, то растягиваясь в усмешке. Правда, проявлялось это лишь во время игровых сессий. Оторванный от приставки, Уйлисс становился хмурым и малоразговорчивым человеком. Несмотря на это, от вечеринки он не отказался. Стремление погулять на халяву преодолело стремление геймера к уединению.

«Может и мне завести себе такую приставку? Она вроде как не слишком дорого стоит. Стану крутым геймером, прославлюсь… Уйлисс вроде как в последнем турнире сорвал неплохой куш. Разобраться в механиках, и начать нагибать всех…»

Ещё два шахтёра сидели слева от Максима. Они были чем-то неуловимо похожи друг на друга, хотя братьями не являлись. Оба среднего роста, плотные, с карими глазами, прямыми греческими носами, чётко очерченными губами. Такие лица так и просились в качестве образца для античных статуй. Как и Макс, оба шахтёра были гопами. Правда, они уже отработали несколько лет обязательного контракта, попав к Джилло раньше. Звали их Чжан Ук и Чжан Гён. Они тоже прожили свою первую жизнь на Земле, но о её подробностях не распространялись. Чжаны были ребятами суровыми, но не чурающимися веселья. Вот и сейчас они негромко переговаривались друг с другом, выстраивая «алкогольный план». Они уже знали, что Макс никогда не пил местные напитки и вообще был полным недотёпой во взрослых радостях жизни. Этот недостаток они намеревались исправить сегодня целиком и полностью. Причём мнение самого Макса их интересовало мало.

«Легко им рассуждать о взрослой жизни, сами бы попробовали жить в моём теле. Я же толстяком был, неуклюжим. А они вон какие! Одним ударом могут соперника в нокаут отправить. Мне так никогда не научиться…»

По телу волной пробежала дрожь. Макс испытал мгновенный укол страха. Его предупредили, что переход в зону гравитации станции будет сопровождаться неприятными ощущениями, но всё равно совладать с паникующим