– Как думаете, мессер, весь континент расположен на плато?

– Разумеется, ИХ, в противном случае аборигены устроили бы порт в более удобном месте. А они вынуждены цепляться к скалам.

– Может, там есть естественный спуск? Или они его пробили?

– Посмотрим.

– Рыбаки сказали: сначала Море, потом Сады, потом – Небо, – припомнил Мерса. – Не получится ли так, что нас ждёт ещё одна ступенька?

– Плато на плато?

– Да, мессер.

– Это будет красиво, – подумав, а точнее – представив, высказался Помпилио. – Надеюсь, ты прав, Мерса, и нас ждёт ещё одно удивительное зрелище.

– Полагаете, мы доберёмся до местного Неба? – осторожно спросил алхимик.

– Не будем же мы всё время сидеть на лодке? Или в порту. Который они сами называют Вонючим.

– Удовольствие, надо полагать, сомнительное, – вернулся в разговор Бабарский. – К тому же у меня от кошмарного здешнего воздуха делается избыток соли на ногтях – последствия вистурианского защемления.

Только ИХ, вечно ищущий, а главное – находящий – у себя симптомы самых экзотических заболеваний, мог назвать вредным свежий морской воздух.

– А Хасина, как на зло, далеко, – хмыкнул Мерса.

Медикус с удовольствием скармливал мнительному суперкарго экспериментальные препараты, часто предназначенные для лечения болезней с совсем иными симптомами, разумно полагая, что «доброму коню всё в прок». «Добрый конь» иногда ругался на последствия, но послушно съедал всё, что давали, пытаясь вылечиться от всего сразу.

– Ничего, у меня есть запас таблеток на все случаи жизни, – ответил Бабарский, хлопнув по сумке. И перевёл взгляд на дер Даген Тура: – Как думаете, мессер, здесь много портов?

– Плато не позволило им как следует развить морское судоходство. Если континент достаточно велик, жизнь аборигенов сосредоточена на нём, и в лучшем случае они только-только задумываются о больших морских экспедициях.

– Раньше в них не было смысла?

– Да, ИХ, – раньше в них не было смысла, – подтвердил Помпилио. – И не забывай о высоте плато, которое служит серьёзной преградой для развития портов. – Он помолчал, однако решил, что высказался недостаточно полно и продолжил: – Как показывает опыт всех цивилизаций, созданных беглецами от Белого Мора и другими переселенцами, например Эпохи Инезирской династии, исследования других континентов начинают по одной из трёх причин… Или по всем сразу. Первая – открытие и захват новых земель, но если обитатели Траймонго не испытывали недостатка в пространстве, эта причина отпадает. Точнее, отодвигается. Вторая – развитие торговли, но если экономическая жизнь сосредоточена на одном континенте и они сумели создать на нём хорошую дорожную сеть, то и эта причина перестаёт играть значимую роль – дешевле и проще выстроить сухопутную логистику. Третья причина – поиск необходимых ресурсов, но если всё нужное и в достаточном количестве есть, то…

– Море не нужно.

– Море не нужно.

– Но в Море они вышли, – обронил Мерса.

– Люди любознательны, – пожал плечами дер Даген Тур. – К тому же в какой-то момент появляются лишние ресурсы, которые разумный правитель может вложить в стратегические проекты, заложив фундамент на перспективу. Не удивлюсь, если они начали пробивать удобный спуск к морю, но или работы ведутся неспешно, или начаты не так давно.

– То есть в море они вышли недавно и из любопытства?

– Полагаю, да.

Некоторое время путешественники молчали, разглядывая то скальную стену – капитан вёл шхуну примерно в двух лигах от неё, но впечатление от соседства с колоссальным плато не исчезало, скорее усиливалось; то попадающиеся навстречу судёнышки – тоже рыболовецкие, самого разного размера. Их присутствие показывало, что порт рядом, и Бабарский негромко поинтересовался:

– Мессер, что вы думаете о наших добрых спутниках?

Слова казались совершенно невинными, однако вопрос заставил Мерсу вздрогнуть: тон суперкарго не оставлял сомнений в том, что он имеет в виду. ИХ был опытным разведчиком и знал, на что иногда приходится идти ради выживания. Алхимику тоже приходилось принимать участие в опасных приключениях, однако он считал – и будучи Энди, и будучи Олли, что на крайние меры следует идти исключительно в крайних случаях, и очень обрадовался, услышав рассудительный ответ Помпилио:

– Мы ничего не можем с ними сделать.

– Они сдадут нас властям.

– Я знаю. – Дер Даген Тур был куда жёстче Бабарского, в этом смысле их даже сравнивать было нелепо, реши он, что дело того требует – устранил бы всех пятерых рыбаков без сомнений и колебаний. И через десять минут даже не вспомнил бы, что кроме его самого и офицеров «Амуша» на судне был кто-то ещё. Однако сейчас он был скован некоторыми обязательствами. И резонами. – Во-первых, я дал слово, – напомнил Помпилио, заставив Бабарского слегка смутиться. – Во-вторых, местные знают шхуну, знают, кто на ней ходит, и если мы явимся в порт без спутников, обязательно возникнет вопрос: где команда? И у нас будет ещё больше неприятностей.

Не то чтобы это запрещалось, но убийство аборигенов считалось не самым лучшим началом исследования новой планеты и налаживания добрых отношений с её обитателями.

– Согласен, мессер, – кивнул ИХ. – Но что будем делать? Вряд ли встреча с властями получится тёплой. Во всяком случае, сразу.

– Я возьму Мерсу и буду импровизировать, – медленно произнёс дер Даген Тур, глядя Бабарскому в глаза. – А ты – смотреть, как тут и что.

Суперкарго улыбнулся:

– Я понял, мессер.

– Справишься?

– Не в первый раз. – Разведка чужой территории считалась делом опасным и трудным, однако ИХ обожал знакомиться с новыми мирами «изнутри» и делал это блестяще. – Задача?

– Осмотреться, собрать сведения о состоянии местных дел, при необходимости оказать поддержку.

– Связь?

– Никакой связи. Ты сам поймёшь, когда нужно будет появиться. Или я тебя призову.

– Да, мессер.

– Извините… э-эээ… мне весьма неловко, но я, простите, ничего не понял. – Мерса снял очки, протёр их наконец-то высохшим платком и вернул на нос. – Извините.

Многочисленные извинения и вернувшаяся в речь «э-эээ» чётко указывали на то, что Энди сменил Олли, а значит, с алхимиком станет чуть больше проблем, чем обычно.

– Это нормально, что не понимаешь, – улыбнулся дер Даген Тур. – Ты остаёшься со мной и будешь делать то, что я скажу. Или то, что делаю я.

– А если… извините, нас с вами разделят? Мне нужно будет молчать? Не отвечать ни на какие вопросы?

Мерса готов был молчать сколько угодно, хоть под страхом пыток, хоть под ними, но, будучи человеком точных наук, стремился прояснить ситуацию, пока это было возможно. ИХ и дер Даген Тур переглянулись, одновременно подумав, что алхимик поднял правильный вопрос, и Помпилио прищурился:

– Нам действительно стоит выработать единую легенду и придерживаться её.

– Да, мессер, – согласился Бабарский. – Причём лучше сделать легенду достаточно доброжелательной, чтобы запугать местных не больше необходимого и при