— Выбрал, — ответил тот. — Он готов к схватке. Можно начинать. — Князь Гееномский отошел в сторону — там, где высился один из нескольких огромных валунов, ограждавших площадку.

Теперь Танинивер обратил незрячее лицо к Семену.

— Чем же ты собираешься сражаться? — спросил он чуть насмешливо. — Мечом? Копьем?

— Пращой, — ответил Семен, чуть приподнимая свое несерьезное оружие. И с удивлением отметил, что на бесстрастном доселе лице слепого отразилась смесь удивления и тревоги. Танинивер даже чуть подался вперед и вниз, так что могло даже показаться, что он видит человека.

— Ты выбрал пращу? — В его бесстрастном голосе слышалась некоторая растерянность. — Гм... Почему? Почему не меч, не копье?

— Потому что «потому» кончается на «у»! — с некоторым раздражением ответил Семен. — Что захотел, то и выбрал. Твое какое дело?

Он конечно же обратил внимание на непонятную растерянность Танинивера. Эту растерянность можно было принять за испуг, хотя вряд ли всаднику верхом на драконе, в латах и с тяжеленным копьем в руке следовало испугаться противника, вооруженного примитивным метательным приспособлением.

Семен недолго размышлял над странностью поведения слепого воина. Куда больше его тревожил неподвижный взгляд Нахшиэля, ослепительное бело-голубое сияние драконьего глаза.

— Довольно! — крикнул Сатан, усевшийся на камень и теперь внимательно следивший за соперниками. — Хватит разговоров, пора начинать. Коэн выбрал оружие по собственному усмотрению, это его право. Перед поединком разойдитесь. Начинаем по сигналу труб.

Семен подчинился. Танинивер некоторое время медлил, словно решая вдруг возникшую загадку. Его дракон нетерпеливо взрыхливал утоптанный грунт когтями, похожими на короткие сабли. Наконец страшный слепец с лицом, больше похожим на череп, так и не произнеся ни слова, сжал закованными в черные латы ногами бока дракона и чуть рассеянно тронул поводья.

Всадник сидел чуть наклонившись к луке седла, дракон же, напротив, высоко вздернул огромную голову на длинной шее.

Семен предполагал, что посланец Ашмодея постарается закончить бой поскорее, может быть, первым же наскоком. На стороне Танинивера была сила. Он мог противопоставить этому только ловкость и быстроту реакции.

Противники, после повторного требования Сатана, разместились в разных углах импровизированного ристалища. На какое-то время все замерло, разноголосый говор зрителей стих. Вокруг площадки воцарилось напряженное ожидание.

Подождав немного и окинув напоследок площадку внимательным взглядом, Сатан поднял руку, подавая знак демонам-трубачам. Трубачей было четверо, они стояли на огромных валунах, установленных в четырех углах площадки. Подчиняясь княжескому жесту, они вскинули вверх двухметровые медные трубы. Раздался оглушительный скрежещущий рев, от которого у Семена на мгновение заныли зубы.

Едва звук сигнала растаял, Нахшиэль ринулся на противника. Казалось, Танинивер даже не управлял им. Мощные лапы выбивали из грунта комья, в воздух поднялись целые облака серой пыли.

По счастью, стремительная атака окончилась ничем. Бывший начеку Семен успел увернуться. Широченное, заточенное с двух сторон лезвие копья слепого всадника лишь пропороло полы его халата.

Нахшиэль по инерции пронесся еще с десяток метров.

Семен быстро сорвал с себя лохмотья, в которые превратилась одежда, отбросил в сторону и остался голым по пояс.

Убедившись, что он цел и невредим, воины Геенома — и демоны, и люди — разразились радостными криками. Демоны Ашмодея следили за схваткой молча.

Семен приготовился к очередной атаке. Танинивер медлил, словно раздумывая, каким бы способом быстрее и надежнее прикончить строптивого коэна. Медленно, словно нехотя, он вновь поднял копье. Хотя между противниками было добрых полсотни метров, Семен находился в полной уверенности, что сейчас лезвие смотрит точно ему в грудь. Он чуть отклонился влево. Лезвие последовало за ним. Он попробовал переместиться вправо. Тот же результат. Оружие Танинивера словно связывала с Семеном прочная невидимая нить.

«Все-таки он видит, — чуть озадаченно подумал Семен. — Но как?» До этого он полагая, что у Танинивера очень тонкий слух, как у всякого слепого, и не более. Теперь стало ясно, что слух ни при чем.

Между тем посланник Ашмодея чуть тронул поводья. Нахшиэль послушно шагнул вперед. Семен тотчас отступил. Краем глаза он заметил слева от себя огромный валун, на котором до начата поединка стоял один из трубачей. Не зная еще, что предпримет в ближайшую секунду, он осторожно продвинулся к темно-серой глыбе.

Всадник перешел на бешеный галоп. На этот раз Семену удалось увернуться чудом, при этом когти Нахшиэля успели чувствительно пропороть ему грудь. Из глубоких царапин тотчас выступила кровь.

Всадник не дал Семену ни опомниться, ни утереться. Он резко развернулся и вновь помчался на него. На прыжок не хватило времени, он успел только отшатнуться. Под ногу попал какой-то камешек, Семен не удержатся и со всего размаху рухнул на землю.

Падение его спасло. Копье Танинивера ударило в камень, оказавшийся как раз за его спиной. Удар пришелся в ту самую точку, где мгновением раньше должна была находиться грудь Семена. Вылетел сноп искр. Останься Семен на ногах — был бы он сейчас нанизан на длинное черное копье, как на шампур.

Это поняли все зрители, так что на этот раз подданные Сатана промолчали, зато демоны из свиты Ашмодея торжествующе завыли. Вой по-настоящему разозлил Семена.

— Ну, это мы еще посмотрим... — пробормотал он, поднимаясь на ноги. — Ч-чучело безглазое... — Падая, он разбил в кровь лицо. Теперь губы и правая щека чувствительно саднили.

Танинивер, вновь остановившийся в дальнем углу, по-прежнему не торопился. Он явно считал схватку уже законченной. И теперь ему спешить было некуда.

Что же до Семена, то его попытки уходить от ударов не могли продолжаться долго — во-первых, на это не хватило бы сил, после двух падений он уже чувствовал себя прескверно. Во-вторых, прыжками в сторону поединки не выигрывают. Нужно наносить удары самому. Кошки-мышки, в которых мышкой был он, а весьма плотоядной кошкой — Танинивер, вот-вот могли завершиться печальным для него исходом. Нужно было менять тактику.

Стараясь двигаться как можно незаметнее, Семен вложил камень в пращу. Нахшиэль поднял голову и застыл. Змееподобный хвост его яростно бил по бокам. Танинивер, видимо, решил наконец покончить с противником.

Более медлить было нельзя. Неотвратимо поднялось копье в руке всадника — для последнего рокового удара. На мгновение все замерло. Семену показалось даже, что нескончаемый гул клубящегося неба стал тише.

Когда дракон уже приготовился к последнему прыжку, Семен изо всех сил раскрутил пращу. Нахшиэль распрямился словно пружина. Даже Семену его прыжок показался исполненным некоторого изящества. Демоны Ашмодея вновь восторженно взвыли в полторы сотни глоток. И мало кто заметил, что, когда задние