сторону, – Хизер махнула рукой, указывая направление, – то там заправка. Но, опять же, идти надо около мили. Плюс я не уверена, что в восемьдесят втором заправку уже открыли. А там, – теперь Хизер кивнула в сторону Фелла, откуда мы только что приехали, – не доезжая двух миль до Куперсвилла, будет съезд, а за ним несколько старых домов и супермаркет на окраине города.

– Интересно, а можно где-то раздобыть карту восемьдесят второго года?

– Наверное, в городской библиотеке, – предположила Хизер, а потом вдруг добавила: – В том бассейне, кстати, кто-то умер.

Я резко развернулась к ней:

– Что?

– Ну а что. – Ее бледные щеки раскраснелись от прохладного ветра, светлые волосы растрепались под заколкой. – Сама подумай, Карли. Готова поспорить на тысячу долларов. Кто-то умер, а потом они вычистили бассейн и огородили его сеткой, чтобы никто туда больше не спускался.

Я сжала губы и задумалась:

– Может, они огородили его потому, что не хотели пускать туда посетителей? В смысле, вообще никого.

– Ну да, конечно, – тут же парировала Хизер. – У них потому и посетителей нет, что в бассейне кто-то умер!

Я открыла было рот, чтобы возразить, но в этот самый момент откуда-то сзади раздался голос:

– Эй! Вам чем-нибудь помочь?

Мы как по команде развернулись и увидели возле входной двери мужчину. Он наблюдал за нами, но ближе не подходил, даже не шагнул на тротуар, тянувшийся вдоль здания. На мужчину сзади падал свет, поэтому разглядеть мы смогли только его фигуру: высокий, мускулистый и, кажется, совсем не старый.

– Простите! – крикнула я. – Мы просто гуляем!

Мужчина тревожно переступил с ноги на ногу.

– Это не самая лучшая идея, – сказал он. – К старому бассейну ходить не разрешается.

– Ясно, – ответила я, стараясь сохранять дружелюбие.

Затем шагнула к нему навстречу, и Хизер двинулась следом.

Подойдя ближе, мы разглядели его получше: около тридцати, на голове – короткий темный ежик. Одет в белую футболку, фирменный жилет из полиэстра и темные брюки. На жилете слева виднелась желтая надпись: «Вечерняя заря».

– Вам нужен номер? – спросил мужчина.

– Нет, – ответила я. – Извините, нам просто было любопытно.

Ответ явно его озадачил:

– Любопытно что?

– Мне нравятся старые мотели, – объявила я с чувством. – Такие, знаете, середины века. По-моему, они прикольные. Это что-то вроде хобби.

Мы ступили на тротуар. Мужчина внимательно оглядел сначала меня, потом мою спутницу.

– Никогда не слышал, чтобы у людей были такие увлечения, – заметил он.

Глядя на его униформу, я чувствовала, что мое любопытство только разрастается. Ведь именно здесь Вив работала накануне своего исчезновения. Скорее всего, она когда-то стояла у этой самой двери. Интересно, изменились ли жилеты с восемьдесят второго года? Казалось, что тетя совсем рядом, заглядывает мне через плечо – точно так же, как и раньше, в квартире С, что она сейчас близко-близко – и лишь тонкая временная завеса разделяет нас. А в Фелле она почти не ощущалась.

– Можно взглянуть на ваш офис? – спросила я.

Мужчина совсем растерялся, но Хизер вежливо ему улыбнулась, и он пожал плечами:

– Почему бы и нет.

Офис оказался старым, с темно-коричневыми стенами и широкой, тяжелой стойкой ресепшена. Я с трепетом стала разглядывать обстановку: большой стационарный телефон с пластиковыми кнопками в несколько рядов, журнал в кожаном переплете, куда постояльцы от руки вписывали собственные имена, потрепанное офисное кресло, пальто на крючке в углу. У стола стоял обогреватель с пожелтевшим проводом, судя по виду готовый вот-вот загореться.

– Боже, да что с этим местом такое? – пробормотала я себе под нос.

– Что вы сказали? – переспросил мужчина.

– Ничего, простите, – ответила я с улыбкой. – Давно вы тут работаете?

– Да уже несколько месяцев, наверное.

От моего вопроса мужчина немного стушевался, и взгляд его застыл, словно он потерял к нам всякий интерес.

– И как вам?

– Да как-то не очень. – Он с опаской оглянулся по сторонам, будто кто-то мог его услышать, а потом добавил извиняющимся тоном: – Нормально. Но посетителей совсем немного.

Я попыталась выудить из него еще кое-какую информацию, но с каждым разом сделать это становилось все сложнее. Звали его Оливер. Да, в округе очень тихо. Нет, он понятия не имеет, когда построили мотель. Нет, с момента постройки его ни разу не ремонтировали, но в этом мужчина был уже не так уверен. Пока мы разговаривали, Хизер подошла к входной двери и выглянула через небольшое окошко наружу.

Когда я поняла, что от Оливера больше ничего не добиться, мы с Хизер поехали обратно в город. Любопытство и волнение быстро сменились разочарованием.

– Сама не понимаю, что творю, – призналась я своей новой подруге. – На что я рассчитывала, когда туда поперлась, когда зашла внутрь? Как это вообще может помочь?

– Ты хотела оказаться поближе к тете, – сказала Хизер так, будто ответ был очевиден. – Хотела узнать, как она жила.

– Ну, это у меня, кажется, получилось. Учитывая, что в том мотеле ничего не изменилось с восемьдесят второго года.

Некоторое время мы сидели в тишине; за окном во мраке тянулась полоса дороги. Хизер закусила губу.

– Что такое? – спросила я.

– Даже не знаю, стоит ли тебе показывать.

– Теперь у тебя нет выхода. Что там?

Она на мгновение замялась, но потом достала из кармана листок бумаги и развернула его.

«Требуется персонал. Вакансия ночного дежурного на ресепшен. Срочно. Детали сможете уточнить на месте». Далее – номер телефона.

– Да быть того не может! – Я уставилась на объявление, не веря своим глазам. – Это не шутка? Они и вправду ищут человека на тетину должность?

– Странно все это.

– Мягко сказано, – вздохнув, я провела рукой по собранным в хвост волосам. – Но почему мне так хочется согласиться? Я что, сумасшедшая?

– Жутковатая работенка, да? Но вроде и крутая тоже.

Хизер словно озвучила мои собственные мысли, слово в слово. Сидеть по ночам в «Вечерней заре»? Почему бы и нет. Я была из тех людей, кто может заночевать в доме с привидениями, только чтобы посмотреть, что случится. В моем представлении – это идеальный отпуск.

– А что, если меня не примут?

– Ну, кажется, выбор у них небогатый.

У меня заколотилось сердце. Приятное волнение или страх?

– Мы могли бы переписываться по ночам. Если что, – сказала я.

– Возьми у меня перцовый баллончик. Дома есть еще.

– Хизер, но ведь моя родная тетя пропала из этого самого мотеля. Когда работала в ночную смену.

– Да, но это было тридцать пять лет назад. Или ты думаешь, тот, кто это сделал, до сих пор разгуливает по окрестностям? Его, может, и в живых уже нет. А даже если он и жив, то уже старый.

– Я ведь не