становилось всё больше.

— А я гребу какой⁈ — вызверился я. — Приперлись, всё расхреначили, разнесли мне всю хату! Учитель подох, и я теперь тут торчу, как три тополя на Плющихе, в этом Сан-Себастьяне, понятия не имею, что делать!

— К-к-какой плющихе? — удивление наростало.

— Слушайте, дамочка, давайте вы перестанете меня швырять туда-сюда, покажетесь, представитесь и спросите всё, о чем захотите? А я на что смогу — на то отвечу. А на что не смогу — уж не обижайтесь! Чего вам бояться? Вы вон какая мощная женщина, целого урука приподняли и шмякнули, а этим мало кто может похвастаться!

— Пожалуй, в этом есть смысл… Ты кажешься адекватным — для урука, но это меня и пугает! А ты что, совсем не испугался?

— Не умею, — я даже плечами пожал, хотя и пребывал в горизонтальном положении, придавленный невидимой горой к рубероиду. — Физиология такая.

— Физиология? — из-за надстройки на крыше появилась очень решительная молодая блондинка. — Ты ведь не совсем урук, да?

Спортивное телосложение, очень изящный черный комбинезон в стиле футуристического милитари, напряженный взгляд из-под нахмуренных бровок, загорелая кожа точеного личика, яркий румянец… А она ничего! Всё портила только правая рука, воздетая в воздух. Ну не нравятся мне девушки, у которых вокруг ладони крутятся торнадо, понимаете? Не привлекают они меня, по целому ряду причин. Когда я вижу красивых молодых девушек с торчащим из ладони охеренно здоровым черным вихрем, мне становится абсолютно понятно — серьезные отношения не для меня. Мимолетные интрижки, впрочем, тоже. Я вообще в монастырь уйду. Орочий. Есть у орков монастыри?

— Привет, — вслух сказал я. — Меня Бабай зовут. Я ученик Резчика.

— Не-а, — покачала головой магичка. — Ты — Резчик.

— А? — удивился я. — В каком смысле?

— В прямом. Не коси под дурачка, я вижу твою татау!

— А-а-а-а! Ладно тогда, — в конце концов, в данный момент это было не принципиально. — Меня зовут Бабай Сархан и я Резчик.

Прозвучало как сакраментальное «здавствуйте, меня зовут Женя и я алкоголик».

— Роксана, — кивнула девушка и движением левой руки привела в действие некие силы, вернувшие меня в вертикальное положение.

Торнадо над правой рукой всосался куда-то в район ее запястья, и слава Богу. У меня от таких спецэффектов мысли путались. А теперь — я спокойно надел на ногу потерянный и пойманный шлепанец, пошевелил сразу всеми конечностями, проверяя сохранность собственной тушки, поморщился от все еще саднящей раны в боку и спросил:

— Вы та самая чародейка Роксана из отряда спецмедэвакуации? Или какая-то другая Роксана?

— Та самая! — удивилась она. — А откуда…

— А тот хрен знает какой ротмистр или кто-то из его лихих демонов сказал, что раз уж Роксана не смогла поставить парня на ноги, так никто не сможет. Уважают они вас!

— А-а-а-а! Так это Петенька, нехороший человек, княжича к вам притащил! Вот и ответ на первый вопрос! Теперь меня интересует только одно: где вы взяли один из Великих Артефактов?

Она произнесла это с огромным пафосом, прямо — с Больших Букв, это в ее голосе слышалось.

— Нигде, — пожал плечами я. — Ничего такого великого у меня не было. Машинка была, колоры были. Мебель была — раздолбанная и окна разбитые. И рожа — тоже разбитая. Хреново мне стало после всей этой процедуры, если честно…

— Сколько человек принесли в жертву? — впилась она в мое лицо взглядом.

— Нисколько! — открестился я. — Что за идея вообще такая?

— Действительно… — смешалась она, и тут же накинула новую версию. — Использовали гоблинов? Магия Крови? Орочий ритуал?

— Да не приносил я никого в жертву!

— А кто приносил? Никто⁈ Да как… — она скорчила такую озадаченную рожицу, что живо напомнила мне девочку-отличницу, которой на уроке биологии попросили всему классу рассказать про устройство мужских половых органов. — Так, постойте… Какой-то восемнадцатилетний патлатый подмастерье, ученик туземного шамана, вылечил княжича Воронцова от Черной Немочи, набив дурацкие картинки на руке? Да за кого…

— А он поправился? Круто! — искренне обрадовался я. — Так меня не придут решетить из четырех автоматов Татаринова злые усатые дядьки в бронескафандрах? Хо-хо! А я тут извелся весь, испереживался, можно сказать… Роксана, солнышко! Вы сделали мой день!

Я на радостях даже воздушный поцелуй ей послал, а потом просто взял — и сиганул с крыши вниз. Там на втором этаже козырек был, он. хотя и хрустнул под моим немалым весом, но выдержал. Спрыгнув на тротуар, я задрал вверх голову, посмотрел на ошарашенное лицо волшебницы и продекламировал:

— Я помню чудное мгновенье,

Передо мной явилась ты!

Как мимолетное виденье,

Как гений чистой красоты! — м-да, в моем исполнении Пушкин звучал как прелюдия к массовому убийству людей бензопилой.

— Я? — глаза у Роксаны стали по пять копеек.

То есть денег, конечно — денег! Копеек тут не водилось. В любом случае — впечатление я произвел.

— Да, да! Вы сущий ангел. Меня не будут решетить, какое облегчение! Если что — я тут за углом работаю, в закусочной. Заходите, налью вам кофе. «Три в одном» — такая гадость, вы не представляете!

Чутье подсказывало — снова поднимать меня на воздух и шмякать о рубероид волшебница не станет. Не такая уж она и злая, наверное. И в конце концов — я ответил на ее вопросы!

* * *

— И где ты ходишь? — поинтересовался Хуеморген. — Вон, клиенты набежали, жрать просят, а мне собираться надо. Тебя полчаса не было! Опять с какой-то бабой завис?

— Оно как бы и да, а как бы и нет, — задумчиво проговорил я. — А новости разнообразные, дядя Фриц. С одной стороны — меня чуть не прибили, а с другой — завтра не придут изрешечивать из автоматов.

— А могли? — удивился гном, не отреагировав на «дядю». — Чего ж ты сразу не сказал?

— А тогда бы что?

— А тогда бы я тебя на работу не взял!

— Вот потому и не сказал!

— Действительно! — задумчиво почесал бороду Фриц.– Резонно. Давай, фартук надевай и за прилавок становись. Тут у нас без изысков, всё просто. Просят кофе — делаешь кофе, просят сосиски — варишь сосиски. Вот что в меню написано — то и делаешь. Готовить-то умеешь?

— Сосиски-то? Умею! Но я еще не согласился тебя подменить. Я к тебе грузчиком нанимался, а не мастером на все руки! — я поплескался немного под краном, смывая с рожи кусочки рубероида, а с рук — грязь и пыль.

— Сто денег за смену! — тут же предложил он.

— Видал я в гробу твои сто денег, — парировал я. — Тридцать процентов от выручки.

— Охерел совсем? Ты что — в бизнес-партнеры ко мне набиваешся? — Хуеморген ухватил себя за бороду и дернул.

— Погоди, пройдет время — умолять будешь! — погрозил ему пальцем я.

— Двадцать пять… — задумчиво проговорил гном.

— И нормальный кофе! — хлопнул по стойке ладонью я. — Зерновой! Плитка, железный лоток и песочек — речной, мелкий. И турочки — самые маленькие.

— Это зачем? — вытаращился на меня дядя Фриц

— Кофе на песке буду варить!

— О-о-о-о! — обрадовался Фриц. — Это дело. Ладно, напиши список, я возвращаться буду — в юридику к Паскевичам-Эриванским заеду, там рынок богатый. Думаю, найдется всё! И кидай ты ту гоблинскую гостиницу, тут в каморке переночуешь — оно всяко удобнее…

— И сторожа нанимать не надо! — поддакнул я, поставив в мозгу зарубку про Паскевичей-Эриванских и юридику. — Можно мне платить. По двадцать денег за ночь.

— Ты точно урук? — снова насторожился Хуеморген. — Наверное, мамка — наша, кхуздульская баба! Я ему ночлег предлагаю, а он деньги с меня требует за то, что дрыхнуть тут будет! Какой ушлый, только посмотрите!

— Знаешь, что такое хот-дог? — спросил я. — Я могу продать одну твою дурацкую сосиску, булку и немного кетчупа по цене обеда.

— Пятнадцать денег за ночь и ботинки твоего размера как вернусь! — глаза его загорелись.

Гномы — алчный народ, это каждому известно.

— По рукам! — сказал я.

Мы поручкались, и Хуеморген стал завязывать мне фартук. Когда гном зашел ко мне в тыл, то не выдержал — заржал и ткнул меня пальцем в спину:

— Гы-ы-ы, принцесса!

Я только горестно вздохнул.

* * *

Глава 7

Жаба и гадюка

Что я сделал сразу после того, как снял фартук и закрыл закусочную, завершив таким образом тяжкую трудовую ночь? Правильно! Залез в Сеть!

Почему я этого не сделал раньше? Так не было у меня никаких гаджетов! Я — голодранец, у меня вообще ничего нет, не то, что планшета или смартфона. Есть футболки с идиотскими принтами, рваные джинсы, шлепанцы и здоровенный страшный меч, похожий на кочергу. И всё! Ну, и стило — татуировочная машинка еще. Но ее я сразу запаковал и спрятал в таком дерьмище, что туда не то, что