Шрифт:
Закладка:
- Ах ты, сука, - раздался голос третьего, который находился слева от болезного бандита. В полутьме еле заметно что-то мелькнуло и Герман в последний момент дернулся… Он почувствовал, как по его левому боку что-то чиркнуло. А потом тот, которому Герман сломал руку заорал:
- Сука, ты же меня порезал!
Ну и неудивительно, ведь проскользнувший по боку Германа нож ткнулся в его тело, что удовольствия ему не добавило…
Герман резко ударил лбом в переносицу оруна, тот мгновенно заткнулся и просто осыпался вниз, а он развернулся к тому, что стоял слева, который испуганно смотрел на человека, которого он только что ударил ножом в бок и никак не мог понять почему тот не кричит или не падает…
Потом отмер и попытался ударить Германа ножом прямо в лицо, но тот резко сдвинулся влево, а его правая нога резко согнулась в колене, а потом носок ступни распрямившейся ноги ударил в центр живота нападающего.
Тот мгновенно сложился пополам и без звука рухнул на землю.
- Дяденька, я не с ними, дяденька, я не с ними… - заверещал мелкий третий шкет, развернулся и дунул так, что только пятки засверкали.
Герман решил, что тут ему делать больше нечего. Он быстро добрался до дома, а потом быстро прошел в ванную и закрылся там.
- Геша, - услышал он за дверью голос матери. – Ты вернулся?
- Да, мам, - он снял прорезанную легкую кожаную куртку, и тут увидел длинную прорезь на футболке в районе левого бока, на уровне желудка, которая была сильно пропитана кровью. Он чертыхнулся и стал медленно снимать её:
– Я вернулся, всё хорошо, - крикнул он в сторону закрытой двери. - Хочу душ принять, - он быстро достал из одного из ящиков на стене ванной бинт, марлю и перекись водорода, которые хранились у них здесь на всякий случай. Потом вылил перекись на вату и быстро сдернул футболку, а потом с содроганием бросил взгляд на место повреждения…
На левом боку был виден большой горизонтальный порез, судя по разошедшимся краям раны достаточно глубокий. Из него струилась темно-бордовая кровь. Но Герман практически не ощущал боли, а только небольшое жжение, но увидев масштабность повреждения подумал, что придётся вызывать скорую помощь.
Однако решил сначала попытаться обработать рану – поднёс вату и стал осторожно вытирать кровь, которая под воздействием перекиси за пузырилась и раздалось еле слышное шипение.
- Не понял?! – чем больше он оттирал кровь, которая от его прикосновений выходил из раны небольшими толчками, то тем больше поражался. Прямо у него на глазах очищенная от крови рана сначала медленно, а потом всё быстрее начала «сходиться»: края сомкнулись и стал виден лишь длинный неглубокий порез, а вот остался воспалённый шрам, а потом он стал все сильнее бледнеть и раз… не осталось даже шрама на теле.
- Охренеть! - он быстро снял джинсы и посмотрел на свой шрам сзади на бедре, который он получил в семнадцать лет по своей дурости.
Спрыгнул с крыши дома, вместо того, чтобы воспользоваться лестницей. Помогал родственникам строить баню. И не заметил в траве металлический штырь, на который благополучно и насадился, пропоров ногу чуть ли не до кости, получив рваную рану длинной в десять сантиметров. Крови было… Ничего, привезли в больницу, зашили. Правда долго заживало из-за инфекции, которая попала в рану. Шрам оказался на месте.
- Ладно, хоть это на месте, а вот куда порез делся? - он с напряжением смотрел на чистую кожу на боку, где буквально минуту назад был глубокий и большой разрез. Ничего!
- Интересно, а ведь это третья мегаплюшка, - задумался он, а потом достал из другого шкафчика бритвенные лезвия «Нейва», которыми он сбривал свою редкую щетину, вставляя в тяжелый металлический бритвенный станок. Вынул из бумажной обертки лезвие и морщась резко провел себя по указательному пальцу.
– Сука, больно! - смотрел он на порез и сочащуюся кровь.
Через полминуты от пореза не осталось и следа. Затем он залез в чашу ванной… Следующий полчаса ванная напоминала помещение садо-мазохиста. Он резал своё тело в самых разных местах. Напоследок даже перерезал себе ахиллесово сухожилие.
- Нет, больно всё-таки. Надо этим не увлекаться, - решил он, когда увидел, как разрезанное сухожилие полностью срослось. При чем было такое ощущение, что тело само сначала было в шоке от происходящего, но потом мобилизовалось – раны затягивались всё быстрее и быстрее с каждым разом.
Он быстро помылся, смыл всю натекшую кровь из чаши ванной, а потом вышел и поужинал с мамой в теплой домашней обстановке, а потом Герман отговорился тем, что сильно устал и хочет спать, после чего ушел в спальню.
Варвара еще посидела немного, улыбалась и просто тихо радовалась тому, что их отношения наладились. Сын очень тепло с ней общался. На работе у него хорошо. Вроде и бизнес его начинает раскручиваться. Вот и деньги, которые она ему не так давно дала, он вернул в полном объеме, да еще и в долларах, как и брал. Она говорила, что её и в рублях нормально будет, но он сделал так как обещал.
ГЛАВА 5
Пермь, июнь 1997 года
Жизнь Германа протекала достаточно спокойно. В работу он окончательно втянулся, так что сейчас мог позволить себе немного расслабится.
На тренировки он стал ходить регулярно – три раза в неделю. Только ходил он после десяти часов вечера, занимаясь по полтора часа. Задерживающийся каждый раз на полчаса администратор был совсем не против переработки. Из-за суммы, оседающей в его кармане каждую неделю в размере оплаты месячного абонемента.
За это время Герман полностью сбросил лишний вес: фигура его стала напоминать какого-то легкоатлета, но с массивным плечевым поясом, мощными, но не перекаченными до безобразия мышцами на ногах, выпуклые шесть «кубиков» на прессе и ни грамма жира.
Ему очень понравилось такое изменение в своей фигуре, которая выглядела гораздо лучше той, которая была в прошлой жизни. Только организовалась «небольшая» проблема: он стал есть в два-три раза больше, чем обычно. Иначе не мог насытиться и сначала его это напрягало, но потом привык, тем более, что сейчас он мог себе позволить это. У него с момента попадания сюда прорезался больший аппетит, но раньше не обращал внимания, а сейчас
