я. — Мне тут темно и сыро, я к морю хочу. 

Зубослав тихо зашипел, а Властимила и Злата переглянулись торжествующе.

— Так это же чудесно! — заявила маменька. — У нас домик у моря есть! Наследство мое. Не зря я его берегла, не продавала. 

— Я не люблю море, — буркнул мой “жених”.

— Ничего, главное, что Алена любит. Вот поженитесь и будете жить вдвоем в Белой Скале.

— Стоп, стоп! — громко возмутился Зубослав. — Я еще учусь! И на какие шишки, спрашивается, мы жить будем?

— На первое время семья выделит вам содержание. А что до учебы… в отпуск уйдешь по семейным обстоятельствам. Отдохнешь, соберешься с силами, родите ребеночка… А там вернешься к учебе.

— Да идите вы в пень! — заорал юный наг, дергаясь всем телом. — Я против!

От его рывка я опрокинулась на спину, едва не скинув со стола тарелки и кубки. Но Зуб обладал отличной реакцией, обвил меня за талию кончиком хвоста и усадил ровно. И самое удивительное — я даже не испугалась. Восприняла совершенно спокойно, словно меня каждый день змеи хвостами хватали. 

— Мальчик мой, ты готов принять на себя ответственность за весь род змеиный? И знать, что мог проклятье снять, но смалодушничал и все испортил?

— А меня тогда домой отпустят? — с надеждой спросила я. — Ну, если Зуб все равно против?

— Нет! — в один голос ответили Злата, Властимила и дед.

Я насупилась.

— Медальон истинности останется в Нави. Перед смертью ты передашь его новой хранительнице.

— Перед какой-такой смертью? — неприятно удивилась я. — Я еще молода и полна сил.

— Люди такие хрупкие, — грустно повертела на пальце роскошный золотой перстень Злата.

— Особенно в сыром подвале, — добавила холодно Властимила. И куда только вся ее приветливость подевалась.

— Э-э-э… — проблеяла я неуверенно. — Прокляну?

— Силы в тебе нет. Ты не берегиня, не ведьма и даже не кикимора. Пустышка, — заметил дедуля Гром. — Ничего ты супротив нас сделать не сможешь. Выбирай, сладкая моя, или замуж — или в подвале до смерти.

— А кормить меня будут?

— Хлеб и вода.

— Мне не нравятся ваши условия.

— Я почему-то так и думал. Вот, Зубик, ты еще и за невинную деву в ответе. Хочешь ее сгубить в самом расцвете сил?

Зубослав снова дернулся, потом аккуратно ссадил меня с хвоста на подушки и молча вылетел из столовой. И я ему завидовала, честное слово!

— Я, наверное, тоже пойду?

— Иди, конечно, — кивнула Властимила. — На все четыре стороны. В Явь ты вернуться никак не сможешь. Разве что до берегинь доберешься… но они по другую сторону Синего моря. Плавать умеешь?

— Через море — нет, — грустно ответила я.

— Ну, проголодаешься — придешь.

— А вам не кажется, что отношения в семье будут безнадежно испорчены?

— Я переживу, — пожала плечами змеюка. — Ну чем мне это грозит — внуков не дашь увидеть? Так у меня шесть дочек еще. И две из них уже обзавелись потомством.

— Выбора у меня нет, верно? 

— Ты все правильно поняла.

Я помолчала несколько минут (а хозяева дома, между прочим, спокойно чай пили с пирожными, мне же было без своего “стула” не дотянуться!), а потом сказала:

— А можно мне подумать? Ну, хоть пару дней, а?

— Скажи, Алена, а где тебе лучше думаться будет? — ласково спросил дед. — Здесь рядом с нами или на берегу Синего моря?

Глава 10. Весомые плюсы

Зубослав

Дед приходил поговорить по душам. Обещал всяческие преференции, сулил много денег и всенавью славу. Дескать, брак — это не так уж и страшно, и даже не так уж и долго. Люди живут меньше нагов раза в четыре. К тому же всегда можно найти работу подальше от дома. Женщинам ведь что нужно? Деньги, дети и подружки. 

— А как же любовь, дед? — тоскливо спросил я.

— Ну… любил я однажды. Ведьму эту, Варвару, любил до умопомрачения. И чем это закончилось? А с Сепферой, супругой своей, я прожил сто пятьдесят спокойных лет. Особых чувств у нас не было, зато были уважение и общие взгляды на жизнь. Мы и не ссорились почти.

— И ты счастлив был?

— Ну конечно! 

Я задумался. Дед говорил дело. Может быть, он и прав.

— Знаешь, что, — сказал я ему. — Я пойду напьюсь с друзьями. Не хочу ничего решать сегодня.

— Воля твоя. Но знай, завтра утром вы с Аленой едете в Белую Скалу.

— Дед, мне еще месяц учиться. Смилуйся, позволь хоть год закончить.

— Ректор я еще или лаборант? Закроют тебе год по текущей успеваемости, не ной. Вот завтра с утра за зачетной ведомостью и приходи.

— С утра мне ехать надо.

— Если ты пить собрался, то какая тебе с утра поездка? Ты же всю дорогу блевать будешь — напугаешь Аленушку еще больше.

— То есть ты не обо мне заботишься, а о девице этой чокнутой?

— Ну почему чокнутой? — дед смотрел весело и лукаво. — Нормальная она. Не глупая, не истеричка, не лентяйка. Учится вон. Кушает хорошо, одевается со вкусом. 

— У нее ноги, — с отвращением напомнил я.

— И что? У некоторых мозгов нет, но и с такими живут. К тому же, если все пройдет по плану, у тебя тоже будут ноги. 

— Ну и зачем они мне?

— О! Ноги — это крайне удобная штука, уж поверь старику. Это и ездовые животные, и самоходные повозки, и прости, Зубик, секс.

— А секс при чем? — растерялся я. 

— При том. С ногами куда удобнее и ощущения другие. Поверь дедушке, дедушка пробовал.

Я закатил глаза. Ну давайте, будут меня старики всякие учить, как мне с девушками