Как сказала бы их набожная матушка – когда Бог создавал Лео, он забыл добавить один из необходимых ингредиентов. В его случае – способность обижаться,

(..я не умею на тебя обижаться, Лале, ты же знаешь..)

раздражаться или быть недовольным.

И вот теперь он разрешил Милли поехать на переднем сиденье, и даже ничего не сказал, когда она на полпути расстегнула ремень безопасности. Он начал жать, а за пределами города дороги все равно оказались безлюдными. Никто не остановит, не оштрафует и не спросит, по какому такому празднику пассажир сидит без обязательного ремня безопасности, что впивается его в кожи до самой кости.

– Да, может быть – жмет плечами Милли – но виды и в Америке есть. Хочу посмотреть, где похоронили Дракулу.

– Но если ты веришь в вампиров, то как можешь решить, что его похоронили?

Если бы Милли не знала Лео, то решила бы, что он говорит серьезно. На деле же он просто ее поддразнивал в своей добродушной манере. Милли не раз видела, как подобным образом он шутит со своей сестрой Кэти.

– Ведь вампиры – продолжает он – бессмертны.. ну, как принято полагать в большинстве своем. Значит, Дракула не мог умереть.

– Его могли убить – жмет плечами Милли.

– Бессмертный – напоминает он – Разве бессмертных можно убить?

В итоге Милли сдается и смеется, польщенная вниманием старшего:

– Но как-то же он умер! Иначе бы до сих пор жил в своем замке, и эти леса были бы необитаемыми, потому что он выпивал бы кровь из каждого, кто сюда забредал.

– Киношный фольклор – театрально фыркает парень – а я-то думал, ты в этой теме разбираешься поглубже. Еще скажи, что у него харизма, как у Каллена.

Милли, оскорбленная подобным сравнением (а главное тем, что именно с этого фильма и начался ее фанатизм по вампирам, которых она представляла не иначе, как совершенными красавцами, лишенными любого изъяна – кроме, разве что, того, что людей жрут), скрещивает руки на груди и показывает Лео язык.

– И совсем не по-детски!

Она хихикает и толкает его в плечо, а Лео в свою очередь делает вид, будто бы теряет управление. Они оба смеются, но Милли с досадой замечает, что общается с ней Лео, скорее как с младшей сестренкой. Хотя в свои 16 лет она мнила себя достаточно взрослой, чтобы он мог обращать на нее внимание иного рода.

Но увы.

Что ж, ладно, все равно главными в этом путешествии должны были стать руины гроба Дракулы.

Когда они добираются до ближайшего к лесу селения, Лео решает уточнить у местных, правильным ли маршрутом они едут.

– А то свернем не туда – заговорщицки замечает он – и вместо вампиров набредем на стаю каннибалов. А ведь к ним мы собирались только завтра!

Он останавливается возле небольшой толчеи местных, которые непонятно по какому поводу собрались (ритуальное жертвоприношение? – опять принялся шутить Лео), и спрашивает, не покидая машину:

– Извините, это дорога в Холодный Лес?

Окно Лео приоткрыл лишь на половину, но даже через стекло Милли становится жутковато. Трое тут же перестают разговаривать, и грузный широкоплечий мужчины медленно, точно держа за спиной кувалду, оборачивается к машине.

Милли видит, как Лео тоже напрягается, но все еще держит на своем лице приторно дружелюбную улыбку эдакого наивного студентика-туриста. Решив, что он знает, что делает – Милли напяливает на себя такую же идиотскую улыбочку.

Однако, их чары никак не сшибают с ног деревенского увальня, которому на вид не меньше пятидесяти. Он хмурится, чуть горбится и принимается яростно бормотать:

– Nu aveti ce cauta acolo! Plecati!

– Наверное, он не знает английский – оптимистично заявляет Лео ей и глядит за его плечо, на девушку.

Та не старше тридцати, хотя Милли сложно определить возраст, когда она в белом одеянии, точно пациент дурки, а растрепанные волосы торчат во все стороны.

Она решает испробовать свою удачу и, копируя Лео, с приторным радушием уточняет:

– Привет, вы говорите по-английски?

Мать всегда учила Милли с Дженной, что вежливость и учтивость творят чудеса. Но, видимо, они попали не в Лавку Чудес. Потому что, мгновение изучив ее стеклянными глазами, девица вдруг откидывает голову назад и принимается хохотать безудержным истеричным смехом.

– У нее припадок? – растерянно спрашивает она у Лео.

– Не знаю, Милз – озадаченно хмурится он, глядя на последнего из тех троих, который выглядит еще менее обещающе.

Наконец, не обратившись к нему, Лео закрывает окно и вдавливает в педаль газа:

– Ладно, уверен, это нужная дорога. А то люди тут не шибко радушные.

– Наверное, здесь каждый день их об этом спрашивают – предполагает Милли – поэтому они немного злятся.

– Наверное – без особого энтузиазма соглашается парень.

Когда они, наконец, сворачивают на заросшую дорогу в лес – у Милли напротив поднимается настроение. Странные местные жители остаются позади во всех смыслах, а она вновь приближается к долгожданной находке. Конечно, находка это то, что открыл ты сам, а не где до тебя уже побывали наиболее любопытные, но оттого интерес никак не угасает.

Лео, заметив нетерпение Милли, тоже воспрял духом и их шуточная перепалка продолжилась. Длилась она ровно до того момента, пока парень не обнаружил, что у них пробито колесо. Вернее, вначале он обнаружил, что машину кренит вправо, а уже когда остановился и вышел осмотреть ее – заметил, что пробито колесо.

– Дерьмо – хмурится он, но когда замечает, что Милли вышла из машины, тут же вскидывает брови – ты этого не слышала.

– Я не ребенок – возмущается она – знаю слова и похуже. Мне 16, а не 6.

– Да, но если твоя сестра узнает, то..

– То ничего не будет – закатывает глаза Милли и скрещивает руки на груди – потому что, чтобы Дженна хоть что-то заметила, потребуется не одно десятилетие.

Лео усмехается, а Милли оглядывается. Он все испортил. Когда она выходила из машины, то чувствовала себя одной из тех главных героинь, которые на полпути обязательно попадают в какую-то передрягу. И пока их путник пытается решить проблему и одновременно защитить их от всего злого мира – они просто украшают собой любую сцену.

Но из-за всего пары слов Лео, она себя теперь чувствовала не главной героиней, а одним из тех беспокойных маленьких детей, которые выбегают из машин, пока родители справляются с проблемами, и в рассыпную бегут кто куда, делая круг проблем еще шире.

Решив вновь вернуть себе ощущение взрослой красотки, она довольно смешной походкой от бедра подходит к Лео и, чуть прищурившись, спрашивает:

– А что пробило?

– Черт его знает – но тут он присаживается на корточки и, чуть покопавшись, протягивает ей в пальцах какой-то гвоздик – походу, вот виновник.