– Танхол упоминала о жадности. О том, как страсть к наживе губит людей.

– Тогда где же деньги? Старуха прозябает в нищете. Да и Надин особо не шиковала. Вспомни слова Пирса, мальчишка был постоянно грязным и запущенным, а его мать работала официанткой в забегаловке.

Вздохнув, я согласно кивнула и притихла. Осмотрев практически пустое помещение закусочной, перевела взгляд на витрину за которой уже заметно стемнело.

– Пора возвращаться, Алекс. Если ты ещё не наелся, попроси завернуть остатки с собой. Мне вовсе не хочется идти через кладбище по темноте.

– Трусишь? Ладно ты права. Отчаливаем.

Передернув плечами и покрепче вцепившись в рукав брата, я пропищала:

– Вот видишь, уже совсем стемнело.

Алекс, оглядевшись по сторонам, бодро зашагал в глубину аллеи таща меня за собой на буксире.

– Спокойно, Гретлин. Когда мы только шли в город, я покрошил на дорожку хлебных крошек и теперь мы не заблудимся.

– Ха-ха очень смешно, болван! Что если в темноте Пирс примет нас за вандалов и выстрелит из дробовика?

– У Данинга нет дробовика, успокойся. Единственное, что он может, это кинуть в нас граблями. Шевели ногами и все будет тип-топ.

Заметив приближающуюся крышу часовни я с облегчением фыркнула, а Лекс усмехнувшись, зловещим голосом прошептал – Призраки атакууют. Но не по вторникам, сегодня у них тайм-аут.

Я же уныло буркнула – Но не у всех

И ткнув пальцем в сторону низкого заборчика, добавила – Кайл всегда начеку.

С любопытством оглядевшись, но ничего не увидев, брат разочарованно хмыкнул – И где он, этот прозрачный мошенник?

– Не называй его так, он тебя слышит.

Осторожно покосившись на улыбающегося Танхола, я незаметно махнула ему в знак приветствия. Парень пафосно склонился и развернувшись вправо настойчиво указал рукой на видневшийся вдали дом Алишии.

Не понимая, что именно он хочет сказать этим жестом, я пожала плечами и едва слышно, шепнула – Я приду завтра. Одна. Обещаю.

Но обещаниям не суждено было сбыться. Потому что на следующий день разразился ужасный скандал.

Утро уже не задалось. Алишия все же не выдержала и сцепилась с папой. Пока они орали на весь дом я уже было собралась шмыгнуть наружу, когда заявилась Марта Танхол.

Тут то и разверзся настоящий ад. В хаосе взаимных обвинений этих троих было невозможно вычленить что то путнее. Пока наконец Марта, заметив нас с Алексом, молча стоявших на ступенях крыльца, не отчеканила – Тебе не хватает смелости признаться собственным детям, что сотворила их родная мать! Ибо ты жалкий трус, Дерин Салинер!

– Заткнись и убирайся отсюда, старая карга! Пошла вон, думаешь я боюсь за свою шкуру? Тогда почему ты сама не пойдешь и не расскажешь шерифу столь занимательную историю Надин? Признайся, твоя дочь была шлюхой. Мерзкой тварью, погубившей мою жену!

В сердцах сплюнув под ноги, Марта прорычала – Я уберусь, но что станешь делать ты, когда собственная дочь последует по проторенному матерью пути? Спроси ее сам и удивишься узнав, зачем приходила малышка Гретлин в мой дом. А если не желаешь, то скажу я глядя в твои бесстыжие глаза то, что дочь твоя безумна. В её жизнь вошли призраки. Привидения, мать вашу! Это ли не наказание для такого как ты? Родовое проклятие.

Попятившись и уткнувшись в спину брата, я обречённо застонала. Но перехватив разъяренный взгляд папы, не в силах вытерпеть его холодность, отвела глаза.

Алекс крепко сдавив пальцами мои плечи, успокаивающе шепнул – Все наладиться. Не волнуйся, бука. Я поговорю с отцом. Не думаю, что он поверит старухе больше, чем нам обоим.

Марта меж тем окинув всю компанию взглядом, пошарила в глубине своего бездонного кармана куртки и выудив измятый и довольно замызганный лист бумаги, потрясла им в воздухе – У меня есть доказательство вины Илоиз! Я отнесу их шерифу.

Иронично поморщившись папа медленно протянул – Записанные твоей рукой со слов моей несчастной безумной жены? Это очень ценная улика Марта, вне всякого сомнения. Позволь спросить причину того, почему ты до сих пор держишь ее в кармане своих драных лохмотьев. Молчишь? Тогда отвечу я. Эти доказательства и яйца выеденного не стоят. Не срамись, Марта. Иди домой и как следует отдохни. Твой мозг не справляется с потерей, которой дай бог уже не менее десятка лет.

– Но что ты скажешь узнав чем занята твоя собственная дочь, Дерин?

– Это моё личное дело, не следует совать длинный нос в чужие семьи. Чревато тем, что однажды тебе его прищемят дверьми. На пару с ядовитым языком.

Махнув рукой в нашу сторону, отец дал понять, что разговор окончен. И круто развернувшись двинулся вверх по лестнице.

Мы с Алексом послушно последовали вслед за ним.

– Что ты вытворяешь, Гретлин? Совсем рехнулась? О каких призраках твердит эта безумная старая жаба?

Не смея взглянуть в лицо папы, я пропищала – Я говорила…что вижу ее внука, Кайла Самуэля.

– Надеюсь это лишь глупая шутка? Грета?

А так как я молчала, Алекс выпалил – Но это правда. Гретлин действительно видит привидение.

Ну спасибо братец! Ты очень помог! Лучше бы уж молчал.

На несколько минут в комнате установилась гнетущая тишина, затем папа отчеканил – Мы немедленно возвращаемся в Лившиг. Не волнуйся, солнышко, тебя осмотрят и выпишут лекарства. Ты будешь здорова, обещаю.

– Но я совсем и не чувствую себя больной!

– Ох Гретлин, мама тоже так думала, но с тобой мы не упустим время. Сделаем как надо.

Растерянно обернувшись и оглядев сочувственно улыбающихся тётку и брата, я вдруг разозлилась и рявкнула – Прекратите, мне вовсе не требуется помощь! Откуда вам знать как оно есть на самом деле?

И обернувшись к папе продолжила – О чем говорила сейчас Танхол? Почему Марта обвиняет в гибели дочери и внука нашу маму? Отвечай! Я хочу знать правду!

Немного помедлив, он наконец выдавил – Если я расскажу, ты согласишься поехать со мной и показаться врачу Грета?

– Хорошо, но только в том случае, если ты в свою очередь, не станешь лгать и увиливать скрывая истину.

– Пусть будет так, но потом не обвиняй меня в том что я был жесток, рассказав все подробности болезни твоей матери.

То что я услышала позже, и правда словно ушат холодной воды, обрушился мне на голову, резко и весьма болезненно.

Осознание того, что мама ценично убила Надин и малыша Самуэля никак не вязалось с моим собственными размышлениями. Мне хотелось верить, что если и есть виновный, то он никак не причастен к нашей семье.

Необоснованная ревность. Так назвал убийство отец.

Уже тогда мама была абсолютно неадекватна. Только нездоровому человеку может прийти на ум заподозрить любовную связь отца с Надин. А виной тому единственная, вполне невинная поездка.