Шрифт:
Закладка:
Зато, уже будучи в аду, они всё равно будут выскакивать из чанов со смолой, со сковородок будут соскакивать – и орать своё!
В обществе нет никакой идеологии…
Глупости!
Все отделы пропаганды, все идеологические отделы сейчас на телевидении – всех уровней. (А с недавних пор – и в интернете, «супер-демократическом» явлении, построенном на цифре 666).
А уж какова идеология телевидения… Такова идеология власти!
Пишу эти строки в марте 2015 года, в самый разгар конфликта с Украиной. Главный идеолог там сейчас – Савик Шустер. Иногда какие-то эпизоды его передач показывают и по российскому телевидению – с целью покритиковать, естественно…
Однако, совсем недавно (ну совсем же еще недавно!) Савик Шустер вытворял то же самое на российском телевидении, что и сейчас на украинском.
В интернете иногда показывают разное видео с Украины. Девушки, женщины, молодые люди – и ненависть, злоба, остервенение, осатанение – самые грязные ругательства, дикий мат… В адрес России, русских.
Это – работа Савика Шустера. Не Турчинова, не Яценюка, не депутата Ляшко, не любимицы российских «демократов», Юлии Тимошенко – работа Савика Шустера. Который еще совсем недавно несколько лет разглагольствовал в московской телестудии НТВ – защищая «демократию» в России! Это был такой дурдом, такая грязь, гадость, пакость…
Забыли?!
Забыли… Хотя обыватели вовсю таращились каждый вечер на экран, «от всей души» сочувствовали Немцову, Хакамаде, Новодворской… И Савику Шустеру.
Наконец, Савик Шустер исчез. А подельники его, начальники, сторонники, горячие поклонники – в России остались!
Когда держу в руках эту газету, которая до сих пор считается одной из основных газет Санкт-Петербурга, вспоминаю с усмешкой одну историю на ее страницах… Дело было где-то в начале перестройки, но цитирую, кажется, дословно. Итак, корреспондентка газеты (нечто невозможнейшее, какой-то двойник из революционной прессы 1919 года, которую цитировал Бунин в "Окаянных днях"), подошла к писателю Валентину Распутину. Пишет:
– В ответ на просьбу об интервью Валентин Григорьевич посмотрел с грустью: знаете, я очень боюсь вашу газету – передёрнете ведь всё, переврёте…
Корреспондентка та, наверное, давно уже – там… У теплого моря, под пальмами, нянчит внуков. А газета в 90-е годы заняла свою нишу: махровая (сознательная!) желтизна, размазывание всяческой грязи. Да еще из номера в номер, на первой странице, а потом и внутри – крупно, черно, стра-а-а-шно: антисемиты! черносотенцы! скинхеды!.. Фа-ши-сты-ы-ы-ы! Ы-ы-ы-ы-ы-ы!..
А уж передернуть и переврать – коронный номер.
В те же перестроечные дни одна из московских газет (она же – всероссийская) назвала Валентина Распутина: "фашиствующий писатель". И эта газета по сию пору сохраняет свою ориентацию…
В конце 1980-х годов был со мной такой случай. Судьба забросила в США, на тихоокеанское побережье, в город Портленд. И случайно познакомился я там с корреспондентом нашей самой главной в те времена газеты – «Правда». Идем по улице, толкуем, естественно, о делах в Отечестве, о том о сем, о литературно-культурных событиях. Я упомянул Валентина Распутина… Собеседника моего перекосило, заколдобило: да, Валентин Распутин мастер слова, но… Он же!.. Он!.. Он же ничего не понимает!
Прямо истерика сделалась с корреспондентом главной советской газеты. Запросто можно поверить в сигнал от пирамиды Хеопса… Кое-как двинулись дальше по улицам ночного Портленда.
Таковы газеты – корреспонденты в наших столицах, после нескольких революций, устроенных одними и теми же силами…
Значительная примета "перестройки". В самом начале, в последние советские годы, перед читателями газет – журналов предстали творения авангардистов – абстракционистов. С писателями, музыкантами, поэтами тоже началась шумиха, но потише (впрочем, это из другой оперы). Авангардисты – абстракционисты – андеграундщики поперли в глаза. Да с большущими статьищами! Особенно старался цветастый журнал "Огонек", попавший в руки лютых, махровых "демократов".
Хотя ведь понимают "демократы": андеграундщики, авангардисты, абстракционисты, представители "современного искусства" – ну абсолютно же никому не нужны. Интересны только друг другу, только своей группе товарищей.
Реакция человека, попадись ему на глаза "авангардные творения", известна:
– Чепуха, мазня.
А в галерее с классическим искусством человек рассматривает всё, от и до. И ставит высшую оценку:
– Красиво!
Наркотики. Это пришло с так называемой перестройкой – и я прекрасно помню этот момент. Именно момент! В те дни, когда еще никто ни сном-духом ни о каких наркотиках, все средства так называемой массовой информации в один момент, как по сигналу (или все-таки по сигналу?) подняли такой крик, визг, вой, хай о наркотиках! Несколько лет визжали. Разумеется, о вреде наркотиков.
Так все были проинформированы. Разумеется, о вреде наркотиков.
И пошло-поехало…
Сейчас, когда наркомания действительно страшная, как-то поутихли…
Характеризуя разные явления нашей жизни, "демократические" СМИ одно время очень любили поминать Шарикова. Чуть что:
– Шариков! Шариковы ! Всё поделить! Шариковщина!
как-то совсем – ну абсолютно! – им не приходит в голову, что Шарикова сделал Шариковым вовсе не профессор Преображенский, а Швондер, Швондер, Швондер! Шариков – это самая вульгарная форма Швондера, а сам Швондер всеобъемлющ, это и шариковщина – и швондеровщина.
Так-то, граждане шарико-швондеры, прежде всего с телевидения…
Ну, а "реформаторы" первой волны – это же поголовно Швондеры! В те времена и визг про шариковщину стоял – с утра до вечера. Что характерно…
Люди как люди… квартирный вопрос только испортил их…
Знаменитые слова Михаила Булгакова. Намучился он с этим "вопросом". Между прочим, есть у него изречение прямо для "Книги мудрых мыслей": жилище есть основа жизни человеческой.
Когда я, скромный-грешный, вспоминаю свою жизнь в коммунальной квартире, то начинаю с 8-этажных матов, продолжаю 12-ти и заканчиваю 16-этажными… Других слов нет.
Однако, какие примеры можно припомнить для моего "дайджеста"? Вспоминается давний телерепортаж с какой-то железнодорожной станции. Люди – работающие, наверное, железнодорожники, несколько семей, многие годы живут в вагонах. Из года в год им что-то обещают, но вот уже и дети выросли, в армии служат, в институтах учатся… Вагоны поржавели, к рельсам прикипели.
Что с этими людьми стало – через годы? Скорее всего, поселили в другие вагоны…
Вспоминается и другой репортаж, с Волги, из дома, где когда-то снимали фильм "Очи черные" Никиты Михалкова. Очаровательный дореволюционный особнячок
