же простонародного китайского буддизма, определенно тяготеющего к Махаяне, существенно расходится с этим идеальным принципом. Благополучие усопших в потустороннем мире помимо собственных заслуг и прегрешений зависит от доброй воли и благодеяний здравствующих родственников. Буддист-мирянин, озабоченный участью своих родных в загробном мире, пользуется широким набором средств, сложившимся в простонародном китайском буддизме уже раннего периода: накопление религиозных заслуг для последующей передачи покойным, пожертвования монашеской общине, которые также могут быть переданы на счет усопших, участие в буддийских обрядах, совершаемых во благо усопшим, главный из которых приходится на пятнадцатый день седьмого месяца, и т. д. Так добронравный мирянин выступает истовым радетелем за усопших предков. Внеся существенную трансформацию в представления китайцев о посмертной судьбе, буддизм вместе с тем уже в первые века нашей эры успешно приспособился к китайскому менталитету, который связывает благоденствие усопших с благоволением и содействием здравствующих родственников и потомков.

* * *

Указав основные ориентиры, предлагаем читателю совершить собственное путешествие в далекое прошлое буддийского Китая. Последующая судьба «Учения, завещанного Буддой» не всегда была счастливой в Китае, не избежала периодов гонений и упадков. Не всегда способствует его возвышению и политическая конъюнктура... Но времена меняются, и вот уже без малого две тысячи лет буддизм зримо присутствует в китайской культуре, во многом определяя китайское массовое сознание. Знакомство с буддийскими чудесными историями будет способствовать познанию великого соседа и созданной им цивилизации.

В западных окрестностях Пекина раскинулся обширный парковый комплекс Сяншань, или Благоуханная гора: дивное сочетание китайских красот природы и архитектуры. Близость столицы, удобный транспорт и сервис обеспечивают постоянный приток посетителей, который увеличивается в благодатные дни золотой пекинской осени. Особенно многолюдно в монастыре у подножия горы: местная достопримечательность открыта для всеобщего обозрения. Радостное оживление царит в зале Сидящего Майтреи: улыбка, запечатленная на лике будды, передалась окружающим. Майтрея — бронзовая статуя внушительных размеров — от головы до пят почернел от времени, и только большой палец левой ноги сияет ослепительным блеском в полутемном помещении. Согласно преданию, достаточно потереть его ладонью, и на тебя снизойдет высшее благоволение. Автор этих строк не преминул совершить сие нехитрое ритуальное действо и тотчас ощутил радостное чувство приобщения к живой вере китайского народа. Пожелаем же нашему читателю испытать то же чувство от прочтения буддийских чудесных историй!

М. Е. Ермаков

Ван Янь-сю

ПРЕДАНИЯ ОБ УСЛЫШАННЫХ МОЛЬБАХ

Воздаяние за поклонение статуе

Чжан И был приговорен к смерти. Прежде он изготовил золоченую статую Будды, которой поклонялся днями и ночами. Когда настало время казни, меч рассыпался, а шея осталась целой. Чиновники допросили И, и он ответил:

— Таково воздаяние за поклонение статуе.

На шее статуи были две отметины цвета крови. Так был спасен И.

Исцеляющий сон Цзяньаньского вана

Династии Ци Цзяньаньский ван[10] страдал геморроем. Он нижайше молил Гуаньшииня-Авалокитешвару[11] об исцелении. Ночью он увидел бодхисаттву[12], передавшего ему лекарство. Наутро опухоль прошла.

Лю И-цин

ПОДЛИННЫЕ СОБЫТИЯ

Ракшас в обличии внука

Чжан Юн, по прозванию Мао-юй, был уроженцем округа Бохай. В годы правления династии Цзинь под девизом Всеобщее смирение (275—280) у его сына и невестки родился мальчик. Поначалу он ничем не выделялся, но к семи годам умом и сообразительностью превзошел других детей. Мао-юй любил пострелять из лука. Он приказывал слугам отыскивать и приносить ему стрелы, но те не поспевали. Тогда внук предложил:

— Я сам буду приносить Вам стрелы, дедушка.

Как только начались стрельбы, внук уже был тут как тут: находил все до единой стрелы и возвращал их деду. Присутствующие при этом были удивлены. А когда они вернулись домой, внук вдруг заболел и умер. Позвали шрамана (монаха) воскурить благовония. Появился праведник-варвар и сказал так:

— Поскорее захороните внука! Это — злой демон-ракшас. Он пожирает людей!

Помня о том, как внук хватал стрелы, дед немедля закрыл крышку гроба. И тотчас раздался звук, как будто кто-то внутри ворочается. Домашние были удивлены и крайне напуганы. Они спешно совершили погребение. Потом внук несколько раз являлся деду. Но тот стал исполнять восемь заповедей[13], и видение исчезло.

Монах, убивавший вшей

Однажды в годы правления династии Цзинь под девизом Всеобщее великолепие (405—418) праведники столичного монастыря Хуэй-сян и Фа-сян находились вместе в монастырской зале. В четвертую ночную стражу (1—3 ч.) Хуэй-сян подозвал Фа-сяна к себе. Фа-сян подошел и увидел Хуэй-сяна, который лежал вверх лицом с руками, сложенными на груди, и вытянутыми ногами.

— Можешь развязать путы на моих руках и ногах? — попросил Хуэй-сян.

— На тебе нет никаких пут, — ответил Фа-сян.

Тогда Хуэй-сян смог двигаться и рассказал, что толпа людей связала его по рукам и ногам и избивала кнутом, приговаривая: «Почему ты убиваешь вшей!?» Они сказали Хуэй-сяну, что, если не прекратит, его расплющат между двумя камнями.

После этого Хуэй-сян соблюдал запрет на убиение вшей, но других успехов на религиозном поприще у него не было.

Счастливое избавление

Ань Сюнь происходил из семьи Лу и был уроженцем округа Уцзюнь. В десять лет мальчик тяжело заболел.

Не помогали самые лучшие лекарства: ему день ото дня становилось все хуже. Монах Фа-цзи из Монастыря на террасе Тайсюэ сказал Сюню так:

— Боюсь, что твоя болезнь происходит от дурных поступков-карма?[14] И никакой лекарь ее не исцелит. Я, бедный странник, полагаюсь на сутру, которая гласит: «Если попадете в тяжелое положение, положитесь на Три драгоценности (Будда, его учение и община), кайтесь в своих прегрешениях, и вы обретете спасение. Отриньте все дурное и суетное, очиститесь от мирского тлена и сосредоточьтесь на одном! Тогда Вы непременно излечитесь».

Сюнь так и поступил. В собственном жилище он устроил пост Гуаньшииню-Авалокитешваре[15]. С чистыми помыслами обратил он свои мольбы к бодхисаттве[16], превозмогая болезнь, отбивал поклоны, сосредоточил мысли на причинах и следствиях. На седьмую ночь Сюнь вдруг увидел золотую статую высотой более чи. Он три раза погладил статую от головы до ног и почувствовал, как болезнь покидает его. Поскольку ему было явлено чудо, Сюнь тут же пожелал уйти в монахи. Он отыскал Монастырь на террасе Тайсюэ, трудился на религиозном поприще,