мимику, кошкам несвойственную. — Никогда не видел альфик-рат?

— Признаться — да, удивлён, — вынужденно признал я.

— Как будто где-то можно увидеть альфика, кроме Эльсвейррра, Трррирла — промурыкала рысятина.

— В нашем магазинчике Аруара, — пожал плечами, натурально пожал плечами кошак.

— И то веррно, — кивнула кошатина, переведя взгляд на меня. — Хорррошо, дрруг. Что хочешь пррродать Аруаре?

— Оцени, — положил я серёжку с красным камнем на стойку.

Ну, стоимость я ни черта не знаю. А способ не обмануться только один — заинтересовать в плане жадности. Так что я намерено позвякал в мешочке, доставая серёжку.

— Это всё, дрруг? — расплылась в улыбке рысятина, явно поведясь на звон.

— Это зависит от того, понравится ли мне оценка, — ответно оскалилился я.

— А не пррридёт ли вслед за товаррром его прррежний владелец? — расплылась в ещё более широкой улыбке, показав клыки, Ауара.

Даже глаза в щёлочки превратились — прям домашняя рысь, а не фуррятина.

— Придёт — направь ко мне. Может, захочет вернуть излишек денег, уплаченных мной за товар, — не стал соревноваться в ширине лыбы с каджиткой я. — И можешь начинать врать, что тебя волнует происхождение продаваемого, — не удержался я, демонстративно развесив ухи и состроив внимательную морду.

Каджитка на секунду растерянно на меня вылупилась, потом сощурилась и мурлычаще, раскатисто засмеялась, под басовитое уханье серого кошака.

— Не буду врррать, дррруг. Зачем врррать дррузьям? — отсмеявшись, риторически спросила она. — Погоди, пррроверю твой товаррр.

Юркнула кошатина за стойку, откуда через несколько секунд появилась с моноклем на глазу. И со здоровенным талмудом, бухнутым на стойку. Но моноколь — это сильно. Кошкодевочка в монокле поразила меня в самое воображение, хотя, как оказалась — кошатина не имела цели меня поразить. Этот мноколь был каким-то вариантом маговизора или чего-то такого.

Поскольку кошатина, раскрыв и листая коготком тяжёлые пергаментные страницы талмуда, явно сверялась со схемами.

— Слабое зачаррование, но полезное, — бормотала она в усы. — От холода, от электррричества и… — бросила она на меня удивлённый взгляд. — Зачем дррруг платил за прривлекательность? Дррруг вполне красив, — подмигнула она мне глазом без монокля.

— Бесплатно досталось, подарок от зачарователя, — не моргнув глазом, соврал я.

— Стрррано, дорроже всего остального. Тебе повезло, дррруг, а теперррь и мне. Это хоррошо стоит на Моррровинде, — озвучила она.

— Скока? — оскалился я, “случайно” звякнув мешочком.

Кошатина прям заметалась. Жадность в ней боролась с жадностью, и жадность победила. Состроив мордочку голодающей кошки, поигрывая бровками, она выдала:

— Из рррасположения к тебе, дррруг — тррри дррейка, — мрявкнула она.

В ответ на это я широко улыбнулся, медленно потянув руки к лежащей на стойке серёжке.

— Погоди, дрруг. Я немного ошиблась… восемь… десять. Одиннадцать дрейков! — с настоящим волнением мрявкнула она. — Не знаю, почём тебе зачарровывал мастер, но если намного дорроже — он воррр!

— Не намного, — нейтрально ответил я.

— Но мне же надо на что-то жить? — продолжила строить из себя голодающую кошку торговка.

— Справедливо, — признал я.

— А ррраз так, дррруг, то что ты ещё хотел прродать Аррруаре?

Я и положил колечко, в твёрдой уверенности, что помимо чего-нибудь полезного, на нём будет какой-нибудь эротичекий навесок. И совершенно не удивился, когда поигрывающая бровками кошатина это и озвучила. И даже предложила погулять с ней под луной — “дрругу не понадобится зачаррование, обещаю”.

И не шлюховато, скажем так. Вот естественно так, видно — не против секса, ну и предлагает совершенно спокойно, не жеманясь. Интересно, это видовое у кошколюдей, или в общем — свободная мораль? Ну, разберусь, со временем.

В общем, колечко тоже оказалось с зачарованием “пёрышко”, снижающее вес носителя и им носимого, ну и аналогом виагры. Перышко вкусно, но денежки пока нужнее. А я, заодно, понял, как Рарил за недолгое время прогуливал всё. Протрахивал и, не удивлюсь, если жрал какую-нибудь алхимию от наркоты. Вместе с наркотой.

И, возможно, это даже безопасно… но мне нахрен не нужно. Я в сознании от своей персоны тащусь, не хрен мне его изменять.

— Семнадцать дрррейков, дррруг. А что ещё? — аж облизнулась кошатина.

— А всё ещё, — развёл лапами я.

— А… — растерялась Ауара второй раз, а после — второй раз захихикала. — Дррруг хитрррый, — промурлыкала она. — Пррровёл бедную Ауару.

— Ты ещё мне про убытки промурлыкай, — повторил я заинтересованную морду, с развешанными ушами.

— Не буду, — помотала она кисточками на ушах. — Хорошо торгуешься, данмер, — уже без колорита и мурчания выдала она, серьёзно на меня смотря. — Но второй раз я на это не попадусь.

— Не факт, что понадобится, — пожал я плечами. — А если ты будешь обдирать поставщика — он просто не придёт к тебе второй раз.

— Твоя правда, — мотнула хвостом каджитка. — Но не пропаду. Впрочем, если будет что-то на продажу — не забывай Аруару.

— Не забуду, — честно ответил я.

— И о прррогулке под Луной с Аруаррой, — расплылась она в улыбке.

— И об этом не забуду, — ответно оскалился я. — Прощай, Аруара. Бывай, Трирла.

— Трирррла, — пробасил кошак. — Прощай, данмер.

— До встречи, дррруг, — помахала лапкой каджитка.

Занятно, думал я, телепаясь по лестнице и стараясь не бренчать сныканными во внутренний карман жилетки монетами. Многое, в том числе и предложение кошатины. Это было бы… ну, как минимум, интересно. Но чертовски несвоевременно. Кроме того, я вот не удивлюсь, если эта милая кошечка — скупщица краденого и торговка наркотой. Есть что-то недооформленное в памяти, да и “милая-наивная-пушистая”, а зубки и коготочки — звиздец какие острые. Как и взгляд.

Так что запомним, может, и воспользуемся интересным приглашением… Когда-нибудь. А может — и нет, заключил я, целенаправленно топая к запомненной халупе.

То ли сумерки сказались, то ли наличие денежки, но рожи, рыла и морды аборигенов казались ещё более злостными и преисполненными порочной страсти к моему имуществу. Так что я, хоть и с заносчивой мордой, но семенил быстро. И если кто и точил всякое на моё, то остался без поживы.

Кстати, денежка была довольно занятная. Вроде как золотые, но ни черта не золото. Эти монеты, судя по размеру, должны были быть пипец какими тяжёлыми, а они даже