– Черт. Прости. Я так испугалась! Мне просто не пришло в голову что-нибудь накинуть на себя.

Отчаянно смутившись, я перебралась на свою половину и спросила из-за перегородки, одновременно натягивая одежду:

– Как получилось, что он оказался с тобой?

– Ты мгновенно вырубилась. Он начал метаться, пытался прорваться на мою половину. Шельмец не успокоился, пока я не пустил его к себе. Продрых у меня под боком всю ночь. В жизни не приходилось спать с такой вонючей тварью.

Я не сдержалась и прыснула от смеха.

– Тебе смешно, юмористка?

– На самом деле да.

Полностью одевшись, я снова расстегнула молнию перегородки. Чэнс стоял передо мной полуобнаженный, одетый только в облегающие боксерские трусы. Он сердито глянул на меня из-под спутанных волос.

– Нарушение личного пространства? Что, если бы я вот так ввалился к тебе несколько секунд назад?

Взлохмаченный после сна, с сердитым взглядом – он никогда еще не выглядел столь сексуально. Мои глаза бесстыдно скользили по его торсу, все ниже к полоске волос, выбивающейся из-под трусов, и остановились на… свидетельстве его сильнейшего возбуждения.

Господи, понятно, отчего у него вдруг проснулась скромность.

Несколько раз кашлянув, чтобы прочистить горло, я промямлила:

– Ты… ты…

– Что, возбужден?

– Да.

– Это называется «утренний стояк», – буркнул он. – Я не несу ответственность за то, каким просыпаюсь… особенно в таких условиях.

– То есть, когда ты проснулся рядом с козлом? Это тебя так завело? – Я рассмеялась.

– Я имел в виду твой недавний импровизированный стриптиз. И теперь ты снова ворвалась сюда, даже не дав мне времени успокоиться.

– Ну, извини.

Чэнс натянул штаны и снова посмотрел на меня. Его взгляд прожег меня насквозь. Сейчас красавчик показался мне еще сексуальнее, поскольку джинсы не скрывали его возбуждения. И хотя мне было немного не по себе от того, что я поставила его в неловкую ситуацию, мысль о том, что именно я вызвала его желание, была приятна. Сказать по правде, моя способность контролировать свое влечение к нему очень быстро таяла. С каждой секундой мышцы в промежности сводило все сильнее только от одного его красноречивого взгляда. Иногда я все же была благодарна судьбе за то, что родилась женщиной – по крайней мере, мне проще скрывать вожделение. Да, испытание не для слабонервных. Надо было срочно разрядить обстановку.

Еще раз откашлявшись, я спросила:

– Ну, так какие у нас планы на сегодня?

Он натянул рубашку.

– Нужно поесть.

– Так мы идем завтракать? – Идиотский вопрос!

– Естественно, завтракать. Не обедать же.

Oй…

– Да, конечно, – сказала я, запинаясь на каждом слове. – Позавтракать не мешает. Я проголодалась. А ты?

– Голоден как волк. – Судя по его взгляду, думал он вовсе не о еде.

Что ж, я тоже чертовски голодна.

– Ну, тогда порядок, – брякнула я и отползла на свою половину, чтобы немного остыть.

У нас ушло около часа на то, чтобы разобрать палатку и упаковать все в машину. Мы решили остановиться и позавтракать на скорую руку в забегаловке, которая как раз находилась перед выездом на автомагистраль. Чэнс зашел внутрь, чтобы заказать буррито и кофе, а я, воспользовавшись случаем, достала телефон и набрала в «Гугле»: Чэнс Найтмен, Австралия.

Ага, вот и он. Выскочила длинная вереница фоток. Среди них была одна, на которой Чэнс был изображен вполоборота, без рубашки, вернее, вообще без одежды, только белая футболка была наброшена вокруг шеи. И при этом виднелась самая соблазнительная верхняя часть его аппетитных ягодиц. На фото он демонстрировал свою фирменную сексуальную ухмылку, от которой я буквально заерзала на месте. Та самая нахальная ухмылочка. Провалиться мне на месте, если он не был потрясающе хорош собой. Эта картинка попадалась особенно часто. Именно она продавалась в виде постера почти за двадцать долларов, плюс перевозка и доставка. Была даже фотка с какой-то девицей, стоящей у постера и как бы пытающейся укусить изображение за задницу. Я подозревала, что вполне могли быть и другие извращенцы, например, желающие для прикола прилепить Чэнсу хвост.

Зная, что он может в любую минуту вернуться, я пробегала старые статьи и сообщения на форумах так быстро, что у меня заболели глаза. Было очевидно, что Чэнс прославился в роли травмированного дебютанта и красавца, а не за что-либо еще. Я невольно почувствовала гордость за то, как он сумел повернуть эту неудачу себе на пользу. Прокручивая изображения, я наткнулась на фото, где он позировал на разных мероприятиях в компании какой-то привлекательной модели с копной светлых волос. Пайпер Рэмси. Внезапная волна – да нет, не волна – целый ураганный шквал ревности ударил мне прямо поддых.

Стук в окно заставил меня вздрогнуть. Я отбросила телефон, и он отлетел на водительское сиденье. Ну, ладно, сойдет. Пусть думает, что я просто кинула его туда.

– Опусти окно, я подам тебе кофе, – услышала я сквозь стекло голос Чэнса. Я взяла свой стаканчик, а Чэнс обошел машину и сел на водительское сиденье. – Что ты там рассматривала?

– М-м-м. Да ничего такого. Я просто…

Черт! Кажется, я влипла.

Чэнс взял телефон и, не оставив мне ни единого шанса на объяснения, прокрутил большим пальцем все фото. Затем он швырнул трубку на переднюю панель.

– Что ж, теперь ты видела все, не так ли?

– Да… и это… очень забавно.

Он сердито хмыкнул.

– Забавно?

– Да!

– Объясни-ка мне, Обри, что забавного в том, что вкалываешь всю жизнь ради одного-единственного момента, а потом видишь, как с первой же попытки все усилия превращаются в пепел? Что забавного в том, чтобы приобрести известность благодаря провалу, а не успеху? А знаешь ли ты, что действительно приятное было в нашем с тобой путешествии до этого момента? Ты не смотрела на меня как на того самого парня, которого знает каждая собака. Или думает, что знает. Теперь и ты так думаешь.

Вот черт. Я действительно расстроила его.

– Прости! Мне очень жаль, но я вовсе об этом не думала.

– О чем же ты тогда думала?

– Я думала, как замечательно, что ты смог так достойно держаться перед лицом невзгод и до сих пор продолжаешь делать себе имя благодаря своей внешности. Я думала о том, какой ты потрясающий, если тебя это действительно интересует.

Чэнс тяжело вздохнул и тихо сказал:

– Давай просто поедем.

Я чувствовала себя ужасно из-за того, что обидела и расстроила его. Несмотря на общедоступность Интернета, мне казалось, что я вторглась в его частную жизнь. Больше всего я переживала, что причинила Чэнсу боль, и эта боль отзывалась в моем сердце, хотела я признавать это или нет. А еще я понимала, что запала на него, и это меня пугало.