Я могла бы впасть в отчаяние после того, как обнаружила на себе волосы. Но меня окрылил поцелуй Тома, да и хуже аварии со мной уже ничего не могло случиться. Переломанное тело. Металлические стержни. Шрамы. Поэтому, думаю, я не потеряла рассудок. Не сделала ничего ужасного, как Алексия. Мое тело и так было в плачевном состоянии. Несколько волосков – ну и что. Я только надеялась, что дальше лопаток волосы расти не станут. Я тогда еще не задумалась о связи с видео, снятым в той азиатской стране, где толпа забросала девушку камнями. Я и представить не могла, что все мое тело может покрыться шерстью и что это может пугать окружающих.

Утром я надела кофту с длинными рукавами и высоким воротником, закуталась в черную накидку и пошла в школу.

На подходе я заметила какое-то столпотворение во дворе.

Я слышала всё нарастающие крики.

Решила, что это очередная драка: у нас в школе они не редкость.

Я подошла поближе.

В толпе стояли Сара и Морган.

– Что происходит?

– Этот дебил не может оставить Фатию в покое, – прошептала Сара.

Я встала на цыпочки и увидела Фатию, стоявшую напротив длинноволосого школьного охранника. На голове у Фатии был хиджаб.

– Ты прекрасно знаешь, что это запрещено, – говорил мужчина. – Снимай. Сейчас же.

Фатия с искаженным от злости лицом плюнула ему под ноги. Толпа учеников взорвалась аплодисментами. Кто-то начал освистывать Фатию.

– Да он прав. Это наша страна.

– Ты не забывай, где находишься. Снимай свою фигню!

Напряжение нарастало, но Фатия стояла, скрестив руки на груди, и, кажется, не собиралась подчиняться.

– Что на нее нашло? – спросила Морган.

– Не знаю, – ответила Сара. – Думаю, это брат ее заставил. Или она сходит с ума. Ее же исключат.

Теперь я вспомнила, что тогда подумала: «Ее исключат, и она от этого только выиграет». Я вам уже говорила, что не очень любила Фатию. Она всегда была готова унизить окружающих. Ее семья жила в серой многоэтажке в центре города. Ее отец и брат работали на бумажной фабрике. Их уволили, как и всех рабочих. Иногда я видела Фатию по дороге в школу. Из дома она выходила в длинном платье и в платке. Опустив голову, она скользила быстро, словно тень. Когда мы встречались с ней, она еле слышно здоровалась со мной, но я разгадала ее уловку. Когда Фатия оказывалась в парке, она пряталась за живой изгородью. Через некоторое время выходила в блузке с глубоким декольте, с таким макияжем, будто собралась на показ мод, и с сигаретой в губах, накрашенных кроваво-красной помадой. Перевоплощение. Как у супергероев в комиксах. Она превращалась в надменную, заносчивую Фатию, которая говорила нарочито громко или смеялась слишком высоким голосом.

– Снимай, а не то пойдешь со мной к директору, – пригрозил охранник.

Фатия стояла неподвижно.

Администрация школы считала, что носить платок, как и шорты, – кощунство.

Устав запрещал девушкам ношение и платков, и коротких шорт. Даже если на улице была сорокоградусная жара, нельзя было надеть вещь, которую могли посчитать слишком короткой. Шорты, юбки, платья должны были быть определенной длины. Будто в наших открытых бедрах было что-то опасное, грязное, нездоровое. Директор на полном серьезе заявил, что «слишком короткая одежда мешает мальчикам сосредоточиться». В жаркие дни парни ходили в майках и в свободных шортах, и никто не задавал им никаких вопросов. Девушкам же приходилось прятать все, что выше колена. И плевать на ужасную жару.

Та же история с хиджабами. Голову покрывать было запрещено, а платье по щиколотку могло вызвать подозрение. Некоторые девушки оказывались в кабинете замдиректора и за меньшие проступки. Меня и саму могли туда вызвать из-за черной накидки. Но все в школе знали, почему я так одеваюсь. Запреты распространялись только на тех, чье тело не было изуродовано. Мое уже никого не интересовало.

Вот как обстояли дела в школе. Грубо говоря, нужно было прикрывать свое тело, но не слишком. Чтобы и директору угодить, и парней не отпугнуть.

У Фатии уже были проблемы с администрацией. Но до тех пор они возникали из-за слишком коротких вещей. Ее брату несколько раз приходилось забирать ее, потому что ей запрещали присутствовать на уроках. Я думаю, Фатия и правда перегибала палку. Парни на уроках сворачивали себе шею, чтобы посмотреть на ее декольте и голые ноги. Они причмокивали, когда встречали ее в коридорах. Фатия всем этим наслаждалась. Вихляла своим стройным телом. Презрительно смотрела на парней. Принимала удачные позы.

Когда Фатия возвращалась домой, то вела себя совершенно иначе.

Она не единожды скрывала синяки с помощью макияжа. Ее брат был жесток. Но никто не вмешивался в их семейные дела. Все бездействовали. Как будто Фатия заслуживала хорошую трепку. Я так завидовала ее красоте и уверенности в себе, что в какой-то момент все это показалось мне справедливым. Но побои не могли остановить Фатию. Все стихало на несколько дней, а потом она снова возвращалась в парк в декольте. Я впервые видела ее в школе с хиджабом на голове.

– Снимай, – повторил охранник.

По щеке Фатии от злости потекла слеза.

Волнение в толпе учеников нарастало. Кто-то заступался за Фатию. Другие ее оскорбляли. Наверное, те же парни, что свистели ей вслед, когда она, покачивая бедрами, ходила по школьным коридорам. Теперь она их совершенно не привлекала. Словно хиджаб затмил собой объект их желания. Крики становились все громче, было ясно, что вспышки не избежать.

– С меня хватит, – рявкнула Сара. – Пойдем, Луиза.

Она стала пробираться сквозь толпу, и я пошла за ней.

Охранник покачал головой, когда увидел, что мы идем в его сторону.

– Ладно, девчонки, не лезьте в неприятности!

– Это наша подруга, вы не имеете права так с ней разговаривать! – ответила Сара.

Она хотела взять Фатию за руку, но та не далась.

– Да не трогай ты меня! И без тебя справлюсь.

– Ну что ты, Фатия, пойдем…

Но Фатия не дала Саре договорить:

– Отстань от меня! Оставь меня в покое!

Я с трудом узнавала Фатию, она была не в себе. Ее лицо исказила гримаса, она оттолкнула Сару и принялась кричать, стоя в центре толпы:

– Я вас ненавижу! Всех вас ненавижу! Вы такие жалкие! Посмотрите на себя! Вот что у вас с лицом? Что-то не так?! Я вам не нравлюсь? А ведь вы так любите, когда я надеваю юбку по самое не могу, да? И вы все равно считаете меня шлюхой. Потому что я не хочу делать мерзкие вещи, которые вы себе воображаете. А когда я надеваю хиджаб, вы тоже недовольны. Вы говорите, что я бедная покорная девушка, которую лупит брат, что я грязная арабка, экстремистка. И что? Чего вы от меня хотите?

Повисла долгая тишина.

Фатия стояла прямо посреди толпы с гордым, надменным и в то же время опустошенным видом.