– Хорошо.

Вика показывает мне на диван в гостиной, где я могу заночевать. Артур не выходит – уже спит, как поясняет сестра. С утра, взяв у нее вещи, чтобы переодеться, еду на работу. Телефон я отключила, как только приехала к Артуру и с тех пор боюсь включать его. Мне кажется, он просто взорвется от звонков Давида. Или нет.

После работы на выходе меня уже ждет Ратмир. С букетом цветов. Протягивает его мне.

– Это мне? – уточняю я.

– Больше не вижу здесь красавиц, – улыбается он. – Поужинаем?

– Можно, – пожимаю плечами и вспоминаю, что Вика просила сегодня прийти попозже.

Ратмир везет меня в ресторан. Я разглядываю меню, прикидывая, что могу купить на содержимое своего кошелька. И тут возникает чья-то тень. Я еще не вижу, кто это, но мне уже страшно.

Не убирая папку с меню от лица, медленно выглядываю сверху. Перед нашим столиком стоит Давид. Пальцами перекатывает брелок от машины. Впивается в меня своим опять потемневшим взглядом. И желваки. Желваки играют на скулах.

– Я сяду? – он, вроде, и спрашивает, но, не дожидаясь ответа, отодвигает стул и садится.

– Муж? – спрашивает Ратмир, кивая в сторону Давида.

– Муж, – отвечают за меня. – Как проходит вечер, дорогая? – обращается ко мне. – Надеюсь, ты ужинаешь за счет мужика, а не за счет нашего семейного бюджета?

– Давид, – прошу я, – перестань.

– Хочешь, чтобы он ушел? – вдруг спрашивает Ратмир у меня.

Давид тут же хватает его за лацкан пиджака. Они оба вскакивают со стульев и смотрят друг на друга в упор.

– Давид, Ратмир, – прошу я, но они не слышат меня.

Я со злостью тоже встаю, кидаю меню на стол и иду на выход.

– Василиса, – слышу в спину, но не останавливаюсь.

– Василиса, поговорим, – Давид оказывается первым возле меня и берет за руку.

– Отпусти ее, – рядом голос Ратмира. – Видишь же, что она не хочет с тобой разговаривать.

– Василиса? – Давид разворачивает меня к себе и смотрит прямо в глаза.

И сейчас этот взгляд. Он какой-то не такой. Давид смотрит, слегка нахмурив брови. И взгляд не давит, а уговаривает.

– Хорошо, – соглашаюсь я и поворачиваюсь к Ратмиру. – Нам и правда надо поговорить, Ратмир. Извини.

Замечаю, что брови Давида сходятся плотнее и он тяжело выдыхает воздух через нос. Бросает взгляд на Ратмира, а потом берет меня за локоть и ведет на выход.

Подходим к его машине, он открывает дверь пассажирского сиденья и буквально заталкивает меня туда.

– Эй, полегче, – возмущаюсь я, но мои слова остаются без внимания.

Давид садится за руль и заводит машину.

– Куда ты везешь меня? – хмурюсь я.

Он не отвечает. Молчит и упрямо смотрит вперед на дорогу.

– Давид! Останови машину! Я передумала! Я не хочу с тобой разговаривать! Куда ты везешь меня?

И с этими словами я начинаю стучать по нему своими кулачками.

– Тихо, ты! – прикрывается он правой рукой, левой пытаясь удержать руль. – Домой везу, куда же еще!

– Я не хочу! Дай мне выйти! – хватаюсь за ремень, чтобы отстегнуть его.

– Ну-ка! Тихо! – командует Давид.

Нажимает куда-то и слышу щелчок. Он блокирует двери.

– Тихо сиди! А то оба на тот свет отчалим! – и он жмет педаль газа.

Машина резко увеличивает скорость. Я прижимаюсь к спинке, вцепившись в кресло, и с ужасом смотрю в лобовое стекло. В горле пересохло. Я боюсь даже моргнуть.

Хорошо, что в этот час трасса пустая. Я зажмуриваюсь не в силах больше видеть несущиеся мимо деревья и отбойники.

Вдруг чувствую резкий поворот и торможение.

Открываю глаза – Давид запарковался в каком-то закаутке.

– Ты что?! Совсем сдурел?! – я прихожу постепенно в себя, толкаю его в грудь и опять хватаюсь за ремень, чтобы отстегнуть его.

– Сидеть! – рявкает Давид и отталкивает мою руку от замка.

– Я уйти хочу! Ты больной! А если бы мы разбились?

– Не разбились, – улыбается Давид. – Со мной можешь не бояться.

Хмыкаю. Как раз его я больше всего и боюсь.

Замечаю на губе у него шрам. Невольно тянусь рукой и касаюсь его.

– Видишь, что из-за тебя случилось? – Давид слегка поворачивает лицо и касается губами моих пальцев. Я быстро убираю руку.

– Я лишь делала то, что ты сказал мне делать, – то, что хотела, – отвечаю я.

– Ты хотела, чтобы тебя трахнули там? – Давид вздергивает бровь.

Я отворачиваюсь и складываю руки на груди. Тогда он берет меня за подбородок. Поворачивает к себе.

– Скажи «спасибо», что я вовремя успел, – говорит, нахмурившись. – Глотнула бы коктейль и все, прощай девственность. Бережешь ее? – улыбается уголком губ.

Просто выводит меня из себя своими шуточками.

– Нечего уже беречь, – выдаю я и чувствую, как пальцы Давида сильнее сжимают мой подбородок.

– Повтори, – шипит он.

– Не твое дело, – дергаю головой, хочу освободиться.

– Ты где ночевала? – теперь Давид уже строго спрашивает меня, удерживая мое лицо. – Надеюсь, не с этим гондоном?

– А если и с ним? – также зло спрашиваю я. – Не твое дело.

– Ты что? Спала с ним? – Давид хватает меня за запястье и выворачивает руку. – Не зли меня. Где. Ты. Ночевала?

– Больно! – кричу я, пытаясь освободить свою руку из его захвата. – Давид!

– Я могу сделать еще больнее.

– Да пошел ты…

– За языком следи! – рычит Давид, сам отстегивая меня. – Спала? Или нет?

Я продолжаю упорно молчать. Освободиться из его рук и молчать. Меня ужасно злят эти его вопросы. И руки его злят.

– Скажешь? – не унимается он. – Или сам проверю! Ну?

И, не дожидаясь от меня ответа, Давид подхватывает меня и сажает себе на ноги. Быстро нажимает на рычаг, откатывая сиденье назад, и руль уже не упирается мне в спину.

– Что ты делаешь? – стучу по его плечам. – Отпусти меня!

– Если ты нарушила главное условие договора, – Давид не обращает никакого внимания на мои попытки освободиться, – то пожалеешь об этом.

Его рука уже скользит под подол платья.

– Это какое? – спрашиваю я.

– Я брал замуж девственницу. Это было условием родителей. Для чистоты рода, – он произносит это настолько серьезно, что я даже верю. Но что за бред?

– Так ты и взял девственницу. В чем нарушение? – хватаю его руку у себя под платьем и пытаюсь остановить ее, потому что она подбирается все выше и выше.