Больно… До чего же мне больно! Кажется, ещё немного и внутри всё окончательно сгорит. Знаю, что для Макса я всего лишь очередная игрушка, которую он выкинет, как только та наскучит или сломается. Не могу позволить случиться подобному. Просто не имею права!

Стиснув зубы, чтобы не закричать от растекающейся лавы при соприкосновении горячей воды с раздражённой кожей, усилием воли заставила свое тело погрузиться в воду. Мне нужно смыть с себя все, что произошло за эту ужасную ночь, и, особенно утро. А было ли все так ужасно? Задумавшись на мгновение, поняла, что нет. Макс — жесткий и эгоистичный, иногда грубый, но точно не жестокий. Раньше не думала, что у этих двух, казалось бы, идентичных понятий есть такая огромная разница. Я прекрасно знаю, что могу в любой момент уйти. Он прекрасно знает, что я этого не сделаю. Мы честны друг с другом, на сколько это вообще возможно в нашей ситуации. Как ни странно, слёз нет. Нет и сожаления. Я отдаю отчёт своим действиям и, если отмотать время назад, поступила бы точно так же.

Дождавшись, пока тело привыкнет к горячей воде, прикрыла глаза и постаралась расслабиться. Мне нужно научиться делать это, иначе просто сойду с ума.

Медленный, глубокий вдох через нос и такой же медленный выдох ртом. Тело саднит при малейшем движении, напоминая о том, какую черту я переступила. Но сломаться нельзя, нужно держаться. Должна!

Снова успокаивающий вдох, снова медленный выдох. Раз за разом. Вновь… И еще…

Постепенно все же удается унять бушующую бурю внутри себя, подавить, погасить, забыться. Нужно оставаться собой. Перед глазами промелькнула улыбка любимого младшего брата, смешинки в глазах и свет, исходящий от него. Свет, которым Мишка всегда щедро одаривал родных и близких. Свет, которому я не могу позволить погаснуть. Это всего лишь неделя! Всего несколько дней. Сущий пустяк. Ерунда! Ведь на кону стоит человеческая жизнь.

Лежать в ванной вскоре стало просто невыносимо, но я продолжаю это делать. Кажется, измываться над собой вскоре станет девизом этой недели. Макс сложный человек, не уверена, что когда-нибудь смогу его понять. Да и зачем? Когда я выйду отсюда, постараюсь просто забыть все, что произошло. За своими размышлениями не заметила, как остыла вода. Лишь когда по телу начали пробегать мурашки, наконец-то одумалась. Выдернув пробку, позволила воде утекать в канализацию, а сама поднялась на ноги. Осмотрелась вокруг в поисках чего угодно, чем можно было бы отмыть кожу. Мочалка, губка, щётка… Все, что угодно! Сейчас согласна на любое средство, лишь бы стереть с кожи ощущение использованности и ненужности.

Посмотрела на свое отражение в запотевшем зеркале. Прошептала одними губами: «Я нужна! Я не игрушка! Я живой человек!» И мысленно добавила: «Только не для него…» Надо повторять себе это чаще, тогда точно смогу со всем справиться, только вот липкий страх, что распустил свои хищные щупальца, сковывая бешено колотящееся сердце, никак не хочет отступать. С трудом выгнав его из собственных мыслей, смогла запереть на самых дальних задворках разума и через силу улыбнуться.

Я сильная! Я справлюсь!

Дотянувшись до первой попавшейся на глаза мочалки, намылила ее самым простым мылом в этом доме, которое лежало у раковины, и принялась с остервенением тереть кожу, снимая слой за слоем, пытаясь тем самым смыть с себя всю грязь последних полутора суток.

Все же в воде есть целительная сила. Из ванны вышла совсем другим человеком. Стойким. Готовым встретиться лицом к лицу с трудностями и не сломаться. А еще голодным. Нервное напряжение и скудный завтрак дали о себе знать. Вспомнила, что в холодильнике пусто, и чуть не заревела от досады. Выдохнув, взяла себя в руки, обещала ведь быть сильной, и принялась исследовать кухонные шкафы на наличие хоть чего-нибудь съестного.

Пачка черных спагетти какой-то невероятно замудренной марки, которую я ни разу не встречала в обычных сетевых магазинах, вот и весь арсенал. Не густо. Даже интересно стало, сколько они уже тут лежат, если учесть, что хозяин почти не бывает дома и вряд ли готовит сам. Надеясь, что за макароны мне не влетит, достала кастрюлю, наполнила её водой и поставила греться. Как ни крути, но жить здесь мне придется какое-то время и помирать с голоду я не намерена. Когда вода закипела, кинула в нее странные макароны и принялась спокойно помешивать ложкой, чтобы не прилипли ко дну. Достав тарелку, выложила на неё добытую пищу и с наигранным энтузиазмом, ведь когда я ещё смогу позволить себе попробовать такие изыски, засунула полную вилку в рот. На вкус ничего, макароны, как макароны. И что в них такого особенного?

Наскоро перекусив, вымыла за собой посуду, постаралась поставить все точно на свои места, чтобы не вызвать его раздражение из-за пустяка, и отправилась исследовать квартиру, в которой мне предстоит прожить еще несколько дней.

Большая, светлая. Выдержана в одном, очень строгом стиле. Все в черно-белых и приятных серых тонах. Нет ничего яркого, нет ничего лишнего. Огромная гостиная, совмещенная с кухней. Большие окна, зашторенные тонкими матовыми белыми и черными плотными занавесками, которые закрываются на ночь. Широкие подоконники. Уже успела заметить, что Макс любит сидеть на одном из них и смотреть в окно. Эта мысль почему-то вызвала у меня улыбку. Наверное, потому, что доказывает, что все же он обычный человек, просто со своими предрассудками. Утешая себя этими мыслями, отправилась дальше. Три спальни, одна из них его, во второй поселилась я. Все опять же в одном стиле, в тех же тонах. Две ванные: одна рядом с его спальней, вторая — рядом с моей. И кабинет… Открыв дверь я замерла, не решаясь туда войти. По фильмам представляла, что рабочий кабинет в доме — это небольшая темная комнатка с кучей шкафов, тяжелым столом и плотными занавесками. Странная ассоциация. Тут же все наоборот. Просторное помещение, в котором много воздуха и света. Современная мебель, ноутбук известной марки, настольная лампа и небольшой сейф в углу. Страшно представить, что в нем храниться. Почему-то уверена, что это не деньги.