Шрифт:
Закладка:
— Тебе будет проще принять меня другим? — он спрашивал с каким-то подтекстом, неуловимым для меня сейчас, в подобном положении. — Может так? — его глаза стали привычными золотистыми и клыки исчезли.
Отчего-то стало несколько тоскливо, как будто он надел маску, спрятав то самое настоящее лицо навсегда. Он усмехался своей циничной улыбкой, а глаза вопрошающе смотрели и ждали ответа. И поборов онемение, которое не отпускало все это время, подняла руку на уровень его лица, но все же не дотронулась до него.
— Нет. — голос дрожал и ломался от переизбытка эмоций. — Хочу видеть тебя тем, кто ты есть. Можно?
Он сомневался всего секунду, а после вернулся к своему истинному виду. Его взгляд хоть и выглядел так же безумно как раньше, но больше не обжигал неприязнью. Мужчина качнулся, вперед подставив свою щеку с отрощей щетиной, уже образовывающей подобие небольшой бороды, а не простой небритости. Руку не отдернула и неловко повела ею, вбок обхватывая его лицо и задевая упавшие из прически пряди.
— Ты сам внес в договор пункт о защите. Ты ведь меня не обидишь? — сама не поняла, как начала смотреть на собственную руку, утопавшую в его волосах.
— Нет, не обижу. — он прижал мою руку сверху своей, и почти касаясь меня губами проговорил. — Ты же примешь меня? Примешь таким?
Кивнула и опять облизала губы. Следила только за его губами, не в силах оторваться от созерцания его клыков. Они выпирали, и в отличие от моих малюсеньких ни давали мне покоя.
Но они нисколько не мешали ему меня целовать и когда во время поцелуя они касались моих губ или языка по телу пробегала дрожь. Впервые в жизни посещала шальная мысль, о том, как меня пронзают клыки. Его клыки.
Но я не его связанная и этого никогда не узнаю. Такое не позволительно, но и мои клыки зачесались от желания попробовать его на вкус.
Ощущение времени совсем потерялось и горячие губы не давали и секунды, чтобы прийти в себя. Его руки уже забрались под юбку, легли на бедра и описывали там круги, путая и меня в своих желаниях окончательно.
Внизу живота, нестерпимо пекло и мышцы подрагивали. Прикусив напоследок нижнюю губу, он начал покрывать жгучими поцелуями шею прямо под подбородком и дойдя до ключиц, задержался там. Моя голова безвольно откинулась назад, пришлось выставить руку, чтобы опереться о холодный стол и не опрокинуться окончательно. Вторая рука беспрестанно перебирала его волосы на затылке, цепляясь за реальность, как за последнюю ниточку.
— Не бойся…
Не зря он это сказал, ведь в следующий момент он подцепил зубами сорочку и потянул вниз, открывая ноющую грудь.
Стало некомфортно, от того как он рассматривал меня. Как животно облизывался, и крутил головой.
Попыталась закрыться обеими руками, но он тут же их перехватил.
— Нет! — он рычал, посылая по телу волнами волнение. — Ни смей! Это мое!
Фабиан пугал. Своей резкой переменой настроения. Держа за руки, вновь притянул к себе и обнял обеими руками. Он хмурился и раздувал ноздри, сверкая на меня гневными глазами.
— Твое, только не злись. — попыталась его успокоить. — Я так больше не буду.
Такое ощущение, что я взяла его вещь и теперь мне приходиться оправдываться. Как маленькая девочка, я робела перед ним таким. Таким большим и опасным. Мне всегда казалось, что я могу дать отпор любому мужчине. И они его получали. Но они были другими. Они не кидались и не сгребали меня в охапку, не рычали на меня при любом удобном случае, и не пытались даже поцеловать, а не то, что он вытворял…
— Не злись. — повторила как можно более спокойно.
— Прости. — он на миг зажмурился. — Просто я не всегда полностью себя контролирую. Поэтому и просил меня не дразнить.
— Но я не дразнила! — не смогла смолчать и возразила. — Мне… неловко. И ты меня пугаешь, когда не даешь даже защититься.
Фабиан задумчиво склонил голову, чуть вперед, всматриваясь в мое лицо.
— Защитится? От меня? Зачем? Я ни сделал ничего, из того что могло причинить тебе вред.
Его руки блуждали по спине, проводя по лопаткам и чуть выступающим позвонкам. Сорочка уже не скрывала до самого пояса. Горячие руки и холодный воздух обжигали поочереди, но ни как не могли отвлечь, от того что происходило перед самым носом.
Мужчина как будто растерялся. Осматривал мое лицо и вздохнул, опять притянул для поцелуя, теперь уже короткого, но ни менее сладкого.
— Тогда помоги мне. — похоже, отступать он не намерен. — Я даже согласен, если ты меня поведешь за собой. Идет?
— Не поняла… — совсем меня запутал. — Что ты от меня хочешь?
— Что бы ты… — небольшое касание к губам. — … говорила со мной, пока я… — еще раз, чуть подольше. — … с тобой рядом. И объяснила мне, что помимо моего вида тебя настораживает. Ну, так что, идет?
Думать мне он не давал, то прикасаясь губами к шее, то массируя плечи и оглаживая шею.
— Я, наверное, могла бы… — очередное прикосновение языка к местечку, где шея переходит в плечо и мысль почти ускользнула. — Надо сейчас?
— Конечно, птичка, сейчас. — дыхание обожгло плечико. — Мы ни спустимся отсюда, пока я не узнаю что мне нужно.
— Я все равно не понимаю, чего конкретно от меня хочешь? — он все не останавливался, и одна его рука вернулась к бедру.
— Если тебе что-то из того что я сейчас буду делать, не понравиться, ты мне скажешь, только и всего. Ну же, птичка, соглашайся. Только отвечай честно, я ведь пойму, если ты мне солжешь.
От последней фразы, как от угрозы побежали мурашки. И не дожидаясь моего согласия, пошел в новую атаку. Запустив руку в волосы, оттянул за них голову назад и приступил к тому самому изучению, на котором остановился. Его губы скользнули по одной груди, перешли на другую, и когда из горла начал рваться стон, он сорвал его, втянув в себя затвердевший сосок. А услышав то что из меня полилось, Фабиан обласкал и второй, не оставив шанса на здравый рассудок.
— Мне нравиться. — порыкивая, он все усыпал и усыпал поцелуями грудь, иногда задевая острыми концами клыков. — И тебе, судя по стонам тоже. Так?
— Дааа… — даже не думала отрицать очевидного.
— Мммррр… — он даже подмурлыкивал от происходящего.
Рука, блуждающая под платьем переместилась выше и, не обнаружив ожидаемой преграды, тут же принялась там хозяйничать. А от попытки свести ноги остановил короткий вопрос.
— Не нравиться? — он замер и не
