которого они считали диким, очень ловко обманул их. Он исчез в одном из боковых проходов, и только неуклюжесть Туу-Паня и Тулеса спасла их от падения в реку. Впрочем, прыгать им все равно пришлось.

Как будто издалека спасатели услышали голос Алексея Александровича:

— Я здесь! Я зде-е-есь!

— Какой коварный тимиук попался, — печально проговорил Туу-Пань, глядя с тоской на быстро бегущую воду.

— Какие же мы растяпы, — зло проговорил Тулес. — Я только сейчас вспомнил, что у нас есть веревка.

— Ну и что? — спросил Туу-Пань.

— А то, что мы могли сделать для тимиука поводок, и никуда бы он от нас не делся. Ладно, хватит болтать. Надо догонять коллегу.

Сказав это, Тулес закрыл глаза, пробормотал что-то себе по нос и прыгнул в реку.

— Я сейчас, я сейчас, — причитал Туу-Пань. Оставшись один, он почувствовал себя более чем неуютно. Где-то рядом бродили сотни тимиуков, а может, и какой-нибудь кровожадный подземный зверь. — Боже мой, — причитал Туу-Пань, — как хорошо, что мама когда-то отдала меня заниматься в бассейн и я умею плавать. — С этими словами он сложил руки на груди, подошел к краю и прыгнул вниз.

Глава седьмая

Маленькое солнце, похожее на апельсин, давно закатилось за горизонт, и его сменило большое, такое же, как на Земле, теплое светило. Воздух быстро прогрелся, в кронах деревьев защебетали птицы. Слабый ветерок гнал над речной водой лохматые обрывки тумана. В прибрежных зарослях чавкала и свистела какая-то живность, а Алеша крепко спал в небольшой расщелине между береговыми скалами, где Цицерон заботливо устроил его на редкой траве. Сам же робот стоял на часах и внимательно всматривался в окрестные пейзажи.

— Чуют мои микросхемы, — тихонько басил он, — загонят нас тимиуки, куда трубиран мимикров не гонял. Точно загонят.

Алеша проспал три земных часа и встал совершенно бодрый и отдохнувший. Он посмотрел на робота заспанными глазами, затем огляделся вокруг и спросил:

— А ромобабы мы все съели?

— Во-первых, не мы, а ты съел, — ответил Цицерон. — Во-вторых, не ромобабы, а ромбодабы. А в-третьих, ромбодабы ты съел не все. Две остались на берегу, где тебя чуть не сожрал священный трубиран. Так что придется тебе немного подождать с завтраком — Цицерон присел рядышком с Алешей и печально продолжил: — В той стороне моста не видно. И неизвестно, как долго до него идти. Надо возвращаться к Главному городу. А то мы уйдем так далеко, что никакая воздушная разведка нас не найдет. Заблудиться-то мы не заблудимся, но мне же иногда и подзаряжаться надо. Представляешь, что будет, когда мои аккумуляторы сядут?

— Представляю, — зевнув, ответил Алеша.

— Ничего ты не представляешь, — расстроился Цицерон. — Я удивляюсь твоему легкомыслию. Кругом тимиук на тимиуке, домой без пулемета не пробиться, а ты сидишь как на пляже: зеваешь, о каких-то ромбодабах рассуждаешь.

— А что же мне теперь делать? — удивлялся Алеша. — С тимиуками идти воевать?

— Не надо ни с кем воевать. Ты бы лучше поработал своей думалкой, как нам вернуться в поселок. Я всего-навсего грузовой робот: подай, принеси, ящики сосчитай. А ты все-таки гомо сапиенс, но почему-то головой совершенно не хочешь пользоваться.

— Я думаю, — виновато ответил Алеша.

— «Думаю», — проворчал Цицерон. — Что-то не похоже. — Тут он показал крюком на большой валун и задумчиво проговорил: — Сдается мне, что вон тот булыжник лежал метра на два подальше.

Алеша внимательно посмотрел туда, куда показывал робот, и неуверенно произнес:

— Может, тебе показалось?

— Нет, — ответил Цицерон. — Это только вам, людям, может казаться. А я, милый мой, по самую макушку набит электроникой. Так что, если мне что-то кажется, значит, так оно и есть. — Цицерон взял камень и очень метко швырнул его в валун.

— Ой, больно, — закричал валун и даже подпрыгнул вверх. Меняя на ходу форму и цвет, он быстро укатился за ближайший холм.

— Мимикр! — охнув, воскликнул Алеша.

— В том-то и дело, — удовлетворенно ответил Цицерон. — А ты говоришь «показалось». Надо бежать, Алеша. Не иначе как он ихний разведчик. Подбросит тебе ядовитую ромбодабу, и придется тогда мне одному возвращаться в поселок. Эх, — покачал головой Цицерон, — мне бы только добраться до этого мимикра, я бы из этого булыжника понаделал кирпичей.

Тут из-за холма послышался голос:

— Алеша, не слушай эту железяку. Я пришел, чтобы помочь тебе.

— Проваливай отсюда, подлый предатель! — крикнул Цицерон. Он побежал за холм, но никого там не обнаружил и вернулся назад.

— Если бы речь шла о тебе, я бы давно плюнул на это дело, — крикнул мимикр Цицерону. — Алеша, честное слово, я ни в чем не виноват. Я ничего не знал о засаде. Тимиуки выследили меня. Я сам еле унес от них ноги. Просто мне чертовски не везет: то не в тот контейнер сяду, теперь вот тебя сильно подвел.

— Считай, что мы уже пожалели тебя, — презрительно проговорил Цицерон.

— Если ты ни в чем не виноват, тогда выходи, — крикнул ему Алеша.

— Да-а, — послышался голос мимикра, — этот железный громила убьет меня.

— И правильно боишься, — откликнулся Цицерон. — Из-за тебя нас чуть не укокошили. Сколько тимиуки заплатили тебе за это подлое предательство?

— Много, — ответил мимикр. — Жаль, я не могу показать тебе все синяки и шишки, которые получил от них. Знаешь, Алеша, когда тимиуки выскочили из-за скалы, я думал, что Цицерон подоспеет тебе на помощь, а потом смотрю, он, как бревно, катится вниз. Я сам еле успел унести ноги. Так эти троглодиты закидали меня камнями.

— «Как бревно», — обиделся Цицерон. — Уж насчет бревна ты бы помалкивал, кирпич недолепленный.

— Я тебе верю, — ответил Алеша мимикру. — Выходи. Две головы хорошо, а три лучше. Вместе что-нибудь придумаем.

После некоторой паузы из-за ближайшего холма выполз валун. Он неуверенно приблизился к беглецам на десяток шагов и остановился.

— Вот он я, — печально сказал мимикр. — Делайте со мной все, что хотите.

— И все-таки я ему не доверяю, — сказал Цицерон Алеше. — Разве можно верить