Они делают то, что им приказано, готовя себя и судно к последнему часу спокойного моря.

Когда такелаж застонал под напором ветра, я вместе с Дживром направилась к носу. Остальные члены экипажа привязываются к своим местам. К перилам спереди прикреплены четыре трубки: две слева и две справа от меня. В каждой из них — свернутый флаг, размером не больше моей руки. Движениями флага я могу общаться с экипажем, сидящим позади меня, не поворачиваясь и не подавая сложных жестов.

Джорк заканчивает крепить себя к перилам рядом со мной. Я киваю ему, и он кивает в ответ. В одной руке он держит цепь, в другой — палку, каждая из которых отражает одну из его обязанностей в этом проходе. Палка — для того, чтобы привлечь мое внимание: он наблюдает за мной, если экипаж хочет со мной поговорить. Цепь соединена с большим колоколом в глубине корпуса корабля — миниатюрной версией того, в который я звонила на маяке, чтобы сорвать песни сирены. Колокол на моем корабле слишком мал, чтобы что-то изменить, но достаточно велик, чтобы быть лучше, чем ничего.

Мы проходим мимо большой остроконечной скалы, которая, как я знаю, является началом Серого Прохода.

Шторм обрушивается на нас, затаив дыхание. Молнии трещат, причем ближе к кораблю, чем хотелось бы. Мы движемся с хорошей скоростью, закладывая галсы в соответствии с изменением ветра.

Я достаю компас из брюк и вставляю его в место в перилах, которое я вырезал специально для этого. Это отчасти полезная вещь, чтобы подтвердить свою интуицию, а отчасти талисман удачи. Сколько я ни выходила в одиночку, компас помогал мне. Это была первая вещь, которую я купила себе на заработанные деньги.

Когда мы проплываем вторую скалу-ориентир, завывание ветра переходит в крик. Сирены сегодня громкие. Голодные. Смертоносные.

Я вытягиваю палец и слышу первый звон колокола. Он звенит, громко и диссонансно песне сирен. Он сбивает их с толку, разрушает их чары. Может, я и невосприимчива к зову сирен, но я никогда не доверяла им в том, что они избегут моего экипажа.

Мышцы вокруг моих ушей напрягаются в ожидании того момента, когда песня неизбежно зазвучит снова. Дождь начинает бить по палубе. Очередной удар молнии освещает темный горизонт, показывая клубящиеся тени под волнами. Чудовища или призраки, ждущие, чтобы полакомиться нашей живой плотью.

Несмотря на то, что мы вошли в Серый Проход ранним утром, сейчас он выглядит почти как ночь. Облака над головой настолько плотные, что почти полностью закрывают солнце. Я достаю из коробки синий флаг, держу его над головой и машу им по кругу.

Паруса опускаются, говорит движение.

Затем я беру красный флаг и держу его слева. Я слышу, как руль со стоном бьется о волны, когда корабль наклоняется. Я прислушиваюсь к любым ненормальным звукам, которые могут быть признаком того, что мой корабль трещит под нагрузкой. Это старое судно — продолжение моего собственного тела. Я знаю все скрипы и трещины, которые нормальны, а какие нет.

Вдоль прохода лежат остовы других кораблей. Под водой скрываются угрозы, которые могут разорвать наш корпус. Глубина прохода меняется: от достаточно мелкой, чтобы разглядеть детали затонувших кораблей, до непостижимо глубокой, когда мы проходим через его среднюю часть.

Пение возвращается. Сирены воют о крови таким тоном, какого я никогда раньше не слышала. Она настолько резкое, что почти звериное. Я вытягиваю правую руку. Снова раздается звон колокола.

Я использую звуки песни, чтобы помочь себе сориентироваться. Они всегда доносятся с востока, насколько я могу судить. Это помогает мне держать курс, несмотря на шторм. Ориентиры в виде кораблей и скал указывают мне время и место.

Песня возвращается быстрее. Я снова протягиваю руку и поднимаю флаг. Мы набираем скорость. Я слышу, как команда карабкается по палубе позади меня, насколько позволяют их привязи, ворчит и стонет. Но я не оглядываюсь. Я доверяю им делать то, что они знают, что им нужно, как они всегда делали. Я вытираю глаза от дождя и прищуриваюсь, не отрываясь от работы.

Каждый из нас — часть нашего успеха. Вместе мы справимся.

Корабль накрывает залп волн. Каждая из них хуже предыдущей, опасно кренит нас то вправо, то влево. Я все время держусь за перила одной рукой, а другая свободна, чтобы общаться с теми, кто позади меня. Мы уже в самой гуще событий. Половина прохода. Мне требуется всего полдня, чтобы пройти по этому бурному морю, но, клянусь, я становлюсь на неделю старше каждый раз, когда оказываюсь на другом берегу.

Песня сирены снова набирает обороты, но на этот раз она смещена.

Низкая, одинокая нота почти кричит над остальными. Но даже на такой громкости существо не прекращает свою песню. Плоть на моей руке горит, как будто метки на ней превратились в колючую проволоку, впивающуюся в мышцы, когда я крепче вцепляюсь в перила. Но я почти не чувствую этого. Ветер и море, крики моей команды, зловещий скрип корабля — все это исчезает.

Иди ко мне. Это шепот на языке, который я больше чувствую, чем знаю. Слова дрожат во мне. Погружаются в меня. Расслабляя каждый узелок мышц в своем теле. Я дышу, как бы вдыхая звук. Его песня приходит ко мне, как старый друг. Без приглашения. Но все равно держит ключ от двери, позволяя войти.

Нет. Я моргаю, стряхивая с себя оцепенение. Впервые… я стала жертвой песни сирены.

Песня прекращается, и мир возвращается в мои чувства. Дождь вдруг стал похож на ледяные кинжалы, впивающиеся в мою перегретую кожу. Предплечье горит до такой степени, что, если бы я не держалась за перила, я бы рвала ногтями свою плоть.

Песня снова зазвучала без его голоса. Пульсирующая. Грохочущая. Бешеная.

Зовущая меня.

Нет! Я хочу закричать. Но в горле пересохло, и я не могу издать даже слабый звук. У меня есть еще шесть месяцев. Еще нет.

Песнопение этого отрывка превратился в песню, которая преследует меня каждый день. Песню, которую шептали даже самые тихие ветры. Песня, которая чуть не свела меня с ума в первый год, когда я слышала ее каждую ночь перед сном или каждый раз, когда мой разум был спокоен.

Его песня.

Сирена пришла за мной. Мои долги накопились. Наступает время расплаты за мой жизненный выбор.

Но это слишком рано. Слишком рано! У меня осталось шесть месяцев.

Я поднимаю сразу два флага, выставляя их вперед. Полный вперед. Я возвращаю флаги и показываю на них, дважды. Колокол