Шрифт:
Закладка:
* * *
— Вы опять боитесь? — закрывая за мной дверь кабинета, спросил тихо Эдвин.
— Очень боюсь, — честно ответила я вздыхая. — Нас могут подслушать?
— Даже так? — лорд нахмурился, потом на мгновение прижал ладонь к дверной ручке. Та потемнела, словно яркая медь вдруг покрылась патиной. — Теперь нет. Что же всё-таки случилось, Адель? На вас лица нет.
— Милорд, я… — зачем-то зажмурилась и затараторила: — Должна вам признаться. С Валери происходит нечто… не знаю, как выразиться… неприятное, пожалуй. И в этом немалая доля моей вины.
— Присядьте, — Эдвин подхватил меня под руку и настойчиво усадил в кресло. — И расскажите сначала. Валери вам дерзит, не выполняет задания, дурно влияет на мальчиков?
— Нет! — я подпрыгнула в кресле. — Ну… то есть, бывает, но дело вовсе не в этом!
— Что-то ещё? — Эдвин снова поднял выразительно бровь. — Адель, я в полном вашем распоряжении. Послушайте меня. Я не тот человек, который имеет право вас в чем-то упрекнуть. Я не имею на это не малейшего права. Подумайте сами: я взял гувернанткой домашнюю девочку, у которой даже не было младших братьев или сестёр. Привёз её в далёкое от столицы поместье, где ей всё непривычно и чуждо. А потом бросил несчастную на растерзание маленьким магам смерти, прошедшим горнило приютов. Педагогические неудачи в нашем случае неизбежны, глупо ждать, что будет по-другому. Но, моя дорогая Адель… — он протянул руку ко мне через стол и словно мягким браслетом сжал обнажённое запястье прохладными пальцами, — Не ошибается только тот, кто ничего не делает. Наша с вами задача, миледи: из ошибок извлечь правильные уроки.
Эти слова мне были нужны, как глоток воды в жаркий полдень. Эдвин знал, как меня успокоить. Я больше не боялась. Рассказала ему всё, что знала, видела и даже придумала. Первая встреча с Шарлем, его подозрительное поведение, свои ощущения. Признание Валери. Люси с её опытом общения с менталистами. Скрывать было больше нечего. Мне показалось, что Эдвин совершенно не удивлён. Если история с Валери явно его явно расстроила и озадачила, то рассказ о Люси не вызвал на лице лорда никаких эмоций.
— Милорд, я очень, очень ошиблась! — дрожащим голосом закончила я свою исповедь.
— Вы поступили так, как и должно подруге, — Морроуз покачал головой, но руки не убрал. — Но — не как воспитателю. И в этом я сам виноват.
— Но… милорд! — вскинулась я, — вы об этом даже не знали!
— А следовало бы. И не спорьте, Адель. Я самонадеянно счёл, что вы сможете подружиться. Что Валери достаточно взрослая, что подруга ей нужнее, чем гувернантка. И совершенно упустил из виду тот факт, что Валери не умеет дружить. Умеет лгать, притворяться, манипулировать…
— Послушайте, Эдвин, она — просто ребёнок! — не выдержала я, бросаясь на защиту девочки.
— Вот именно, леди Адель, — милорд неожиданно мне улыбнулся. — Ребёнок, выросший в приюте, научившийся выживать, рассчитывая лишь на себя. И никому не доверяющий…
— И что же нам делать?
Эдвин задумчиво поскрёб пальцем густую чёрную бровь.
— Если вы правы, и Валери сообщает соседу о том, что у нас происходит… То не всё так уж и плохо, поверьте. К сожалению, подлые и трусливые люди частенько используют наивность юности в своих грязных делишках. Разговаривать с ней сейчас бесполезно. Девочка только замкнётся, узнав, что вы не сдержали данного ей слова. И в очередной раз сделает вывод о несправедливости этого мира.
— Мне так стыдно, милорд. — пробормотала я еле слышно.
— Не стоит, Адель. Пусть вы поступили и неосторожно, поддавшись эмоциям, но в тот момент это сослужило нам хорошую службу. Девочка определённо уверилась в вашей наивности и очень скоро потеряет всякую осторожность.
— Уже потеряла, милорд. Когда мы направлялись сюда, она проводила меня весьма выразительным взглядом.
— Что же… значит, теперь наша задача — поймать её. И не позволить окончательно запутаться в этой истории.
— Эдвин, а почему она верит не нам, а соседу? — внезапно мне пришла в голову странная мысль. — Вы же сами сказали: она сирота из приюта, не умеющая доверять и дружить. И вдруг такая необъяснимая преданность совершенно постороннему мужчине.
— К сожалению, это лишь подтверждает ваши с Люси догадки о ментальном воздействии. Я как раз думал об этом. Конечно же, юные леди в пору первой любви частенько теряют голову. Но Валери вовсе не юная леди. У неё в голове нет воздушных замков и принцев на белом коне, которыми грезят все благовоспитанные девушки столь нежного возраста. Она не читала всю эту романтическую белиберду из бульварных романов, что в почете у девочек. Всё это в высшей степени подозрительно. И кстати, сейчас Валери стоит под моей дверью и тщетно пытается нас подслушать.
Я подняла взгляд на милорда. В моих глазах явно читался уже прозвучавший вопрос: «Что же нам теперь делать?»
— В таких случаях стоит думать в первую очередь о пользе для детей, дорогая Адель,— тяжко вздохнув, ответил Морроуз, отпустив наконец мою руку. — Сегодня бессмысленно что-либо предпринимать, Валери вряд ли знает, что случилось в её отсутствие. Но уже ночью я поставлю под окном её комнаты специальные ловушки для мелкой нежити. Остаётся лишь ждать.
— Может вам спросить совета у лорда Оберлинга? — уже поднимаясь из кресла, вдруг придумала я. — Мне кажется, использовать сироту в своих грязных целях — настоящее преступление.
— Мне не хотелось бы вмешивать в семейные дела ловчую службу. Лорд Оберлинг и без того задавал ненужные и неудобные вопросы. К тому же предъявить нам пока нечего, согласитесь. Ну, и самое главное: я никак не могу понять, зачем Шарль всё это затеял. Неужели так скучно в провинции? Мне в голову ничего вразумительного не приходит. Боюсь, что моё сообщение будет выглядеть как мелкая кляуза. Не хотелось бы опускаться до этого.
Тут некромант неожиданно щёлкнул пальцами, и за моей спиной раздался тихий треск. Ручка двери посветлела.
— Вы свободны, Адель! — произнёс Эдвин громко. — И довольно их всех защищать! Дети нарушили главный запрет некроманта, дети будут наказаны.
Мы молча обменялись выразительными взглядами, и я вышла из кабинета.
В коридоре (конечно же!) уже никого не было.
И тут я вспомнила, что так и не рассказала Эдвину про сестру Шарля и сплетни, что