и заметным невооруженным глазом. Мне больше не приходилось вступать в ближний бой, теряя угол обзора. Но невысокий, снизившийся в десять раз урон от жезла, едва тот попал ко мне в руки, заставлял тратить по два заряда на каждую зеленую тварь, обладающую в аккурат восьмидесятью ЖС. К тому же — спина все еще была неприкрыта.

Получив по голове, а затем и несколько теневых зарядов в лицо, подскочившая сзади тварь испустила дух. Да, ЖС он мне снял вообще каплю, используя то ли кружку, то ли еще какой диковинный предмет кухонной утвари. Но сам факт получения урона подтолкнул меня к поспешному бегству, расчищая гоблинов у выхода из пещеры.

— Оно того явно… не стоило, — я, задыхаясь от погони, констатировал и так уже известный факт.

Всего пару уровней от пары десятков гоблинов, а ударов камнями, кружками, да стрелу, промчавшую в сантиметре от головы, я схлопотал изрядно.

— Еще и ничего не прихватил там, блядь, — заныл я, облокотившись на ближайшее дерево.

Зачастую люди приобретают тела, либо части мертвых монстров, используя их для различных ремесленных, а то и каких иных, не касающихся меня дел. Так называемые — «Искатели Приключений» только такой продажей и живут, получив предрасположенность к боевому классу с рождения. А накопив достаточно средств, делают стартовый взнос для приобретения жилья в городе, и поступления в городскую стражу, реже армию короля. И их можно понять — стража занимается местными пьяницами, мелкими ворами, да сбежавшими из дому детьми. Это не рисковать каждый день жизнью, в попытке добыть очередной трофей ради пропитания.

Небоевые же классы людей, получившие таковое расположение с рождения, занимаются более тривиальными задачами. Из них, по сути, и выходят торговцы, ремесленники, крестьяне, дворяне и прочая, высшая прослойка общества. Можно сказать, что тебе повезло куда больше, родись ты торговцем, нежели воином.

Здешний мир устроен куда проще нашего. Родившийся воином — торговцем не станет. Хотя почему, конечно же станет. Правда его бизнес прогорит в мгновение ока, а он останется без гроша в кармане, волочить оставшуюся жизнь в трущобах. Ему еще повезет, если такие, как Адрен, наймут их в качестве шестерки. Но чаще заканчивается все куда плачевнее. Трущобы не дадут соврать.

К слову об Адрене. Сегодня наступил день нашей встречи в таверне, которую я едва нашел в огромной столице днями ранее. Мощеные дороги на переулках и улицах, ярко светящие уличные фонари, благовоние, исходящее от ярких, насыщенных цветов и причудливых растений, богатая знать, расхаживающая и распивающая дорогое вино в парках. Не менее богатые торговцы и ремесленники, проживающие в своих особняках на фоне трущоб. Если бы не последние, поросшие дурной славой и зловонием, то столица бы представляла из себя рай для человека.

Проталкиваясь сквозь толпы снующих по местному рынку людей, я уверенно направлялся к «Уставшему авантюристу», попутно обдумывая дальнейшие планы. Сегодняшний инцидент дал мне понять одну, но простую истину — одному очень сложно. И речь даже не о деньгах, ввиду отсутствующих трофеев. Выданных Адреном семьсот пятидесяти золотых монет пока хватало с лихвой.

Взглянув на жезл, с отсутствующими семидесятью зарядами, нетрудно было догадаться, что может произойти, если заряды полностью иссякнут во время боя. А потому вывод напрашивается один — одному мне не то чтобы не справиться. Дело во времени. Растягивать удовольствие впустую я не намерен.

Однако и доверять кому-то я не собирался. Да, я бы мог попросить Адрена, который все утверждает, что должен мне, выдать несколько человек в помощь. Но я не намерен раскрывать свои характеристики и, что самое главное, — цели, кому-то со стороны.

— Что же делать? — устало выдохнул я, усевшись за свободный столик в ухоженной и галдящей в это время таверне.

Заказав вино из щерсы, местной сладкой ягоды, я стал дожидаться Адрена, который явился строго в обговоренное время. Едва заметным жестом отпустив охрану, он направился прямо ко мне, снимая причудливую шляпу.

— Вечер добрый, Давид. Мне то же, что и молодому человеку, — откинул он подоспевшей официантке и присел рядом.

— И тебе не хворать, Адрен, — протянул я руку в ответ на его жест.

— Хворать у меня будут те, кто посмел на меня руку поднять, хаха, — пошутил алхимик, добавив, — кто-то уже.

Улыбнувшись, я бросил взгляд на доставаемый из-под камзола сверток. Молча протянув его мне, Адрен принял свой заказ и отхлебнул, пристально глядя на меня.

— Ха… Хахаха, — не скрыл я презрительного смеха, читая сверток бумаги. — Вот оно как.

— Здесь не все, как ты заметил, Давид. На Ореста информации мало, и я не ручаюсь в ее достоверности. Армия Империи Вейм — штука сложная… — произнес Адрен, явно имея в виду сильнейшее государство этого мира. — На еще троих информация будет позже, моим людям нужно время, чтобы добыть ее, — добавил Адрен, поднимаясь со стула, и оставив золотой на столе.

— И даже не интересно для чего это мне? — спросил я удаляющегося Адрена.

— Это твое дело, Давид. Меня оно не касается. Кстати, — мужчина остановился, повернувшись ко мне, и окинул взглядом. — Судя по твоему виду и ЖС, сладко тебе не было. Я понимаю, почему ты столь осторожен, Давид.

Наклонившись ко мне, криминальный авторитет предложил то, что мне нужно было, словно прочитав мои мысли, озвученные ранее:

— Возьми раба. Лишних вопросов они не задают. А печать исключит возможность слива информации. В трущобах есть мой человечек. Поможет тебе, если надумаешь. Ищи Нормана, он проведет тебя до нужного места. До скорого, Давид.

Последний охранник алхимика закрыл за собой двери таверны, погрузив меня в раздумья. Раб? А это неплохая мысль, если все так, как говорит Адрен. Только вот что еще за печать? Нужно будет проверить… А пока…

— Мои дорогие, вы молодцы! — еще раз окинул я взглядом сверток, сжимаемый в руке. — Выходит сестра умерла не напрасно. Аж отлегло, — улыбнулся я, допив свой ароматный напиток. — Но я не ожидал, что ты ближе, чем казался… Джон.

* * *

Знакомый запах ударил мне в лицо, едва