И так бы воплощение Обжорства и продолжил очищать территорию, делая это видение совершенно бессмысленным, но потом вдруг произошло то, чего ни я, ни, похоже, никто на поле боя не мог ожидать. В сероватой дымке в паре сотен метров над уже наполовину очищенным побоищем появился человек. И тут же каждый из многотысячной армии людей, нечисти, демонов и прочих монстров, рухнул на колени, склонившись перед невероятной силой, что он испускал. Единственным, кто остался на ногах, был объект моего наблюдения — едок. Однако и он, тут же прекратив трапезу и нацепив на лицо максимально подобострастное выражение, согнулся в глубоком поклоне Королю.

Да, это был именно ОН. И на этот раз я наконец-то смог разглядеть его лицо… моё лицо. То самое, которое я, казалось, слепил себе сам, используя способность Галасты, сейчас было обращено к воплощению Обжорства. Нет, конечно мы не были близнецами. Немного иные черты, нос с горбинкой, в отличие от моего, прямого, другой цвет глаз и в принципе более смуглый тон кожи, к тому же Король неожиданно выглядел довольно старым, на вид ему было минимум за шестьдесят. Очень странно, с учётом того, что Демиурги, одним из которых он уже, без сомнений, был на момент этого видения, в принципе не старели. Но это всё было не важно, потому что я был бы слепым, если бы не заметил очевидного сходства. Может быть не братья-близнецы, но поставь нас рядом — легко бы сошли за отца и сына. И такое мне очень сильно не понравилось. Ведь это означало, что даже в выборе того, как я буду выглядеть, у меня не было полной свободы воли. То, что, как я думал, было исключительно моим выбором, на деле вновь оказались проделки Короля. Нет, менять внешность я не собирался, хотя и мог сделать это без каких-либо проблем. Это было МОЁ лицо и, если бы я его изменил, это бы означало, что я струсил, не важно, перед самим ли Королём или перед тем влиянием, что он на меня оказывал. Но понимание своей неразрывной связи с убитым пятнадцать тысяч лет назад разрушителем мира от такого решения не становилось менее неприятным.

Остаток видения я пропустил, погружённый в свои мысли. Да и слушать-то там особо было нечего, Король выслушивал отчёт воплощения Обжорства, которого, кстати, звали Йи, о прошедшем сражении. Если бы не то, что я теперь знал, как ОН выглядел, это видение и правда было бы довольно бесполезным. Впрочем, по этому поводу я особо не убивался, мне видений самого Короля вполне хватало.

Очнувшись, я понял, что остальные моего «отсутствия» так и не заметили, я также сидел, скрестив ноги, окружённый мощной аурой после прорыва на ранг Правителя. В отличие от первых видений, отправлявших меня в отключку, это промелькнуло за считанные секунды. Ну и хорошо, не стоило показывать им свою слабость, не важно в каком виде.

Осмотрев себя с ног до головы в энергетическом видении, я сразу обратил внимание, что чёрное пламя, раньше просто курсировавшее по телу вместе с кровью и пропитывавшее плоть, теперь, сгустившись до состояния, похожего на жидкость, полностью захватило вены и артерии. Кровь по ним ещё бежала, я ощущал её энергетическим видением, но, если меня порезать — рана точно вспыхнет огнём цвета ночи. С учётом того, что цвет плоти давала именно кровь, выглядел я теперь довольно жутко, в чём убедился, взглянув в зеркальце кареглазой. Кожа была даже не мертвенно-бледной, а пепельно-серой, а язык, внутренности рта, уголки глаз — и вовсе стали почти чёрными. К континенту нежити я теперь подходил куда лучше. И не то, чтобы это меня реально волновало, но в будущем я собирался ещё вернуться в мир живых и там такая внешность точно вызвала бы, мягко говоря, недопонимания. Так что после консультации с Лиоратом и получаса попыток мне удалось втянуть всё «лишнее» чёрное пламя в энергетический центр, вновь вернув крови естественный цвет. Физическая сила при этом заметно упала, всё-таки именно тёмный огонь был источником моей мощи, но вернуть всё обратно было делом пары секунд, так что я не волновался.

В остальном изменений практически не было. Боевая форма только стала выше, вытянувшись метров до пяти, но это уже так, мелочи. Куда больше нового было в моих спутниках. Найса и Агнес, понятно, это не касалось, как и Веска — див и так всё время находился в иллюзорной оболочке, так что, даже если с его настоящим телом и произошли изменения, узнать об этом было невозможно. Единственное, его навыки чтения мыслей и подражания всему, от облика до магии, вновь получили качественный скачок. Теперь бывший охотник мог даже моё чёрное пламя имитировать. Без тех же губительных эффектов и мощи, но внешний вид энергии и испускаемая ей аура были идеальными. Никто кроме меня самого и, понятно, Веска, так и не смог определить, где настоящее чёрное пламя, а где подделка.

Карадор и Сиора после поднятия ранга стали значительно больше в размерах. И если драголич всё ещё мог уменьшаться по моему приказу, то вот байцзе в холке достигла трёх десятков метров, а с поднятой головой кончики её рогов и вовсе болтались на полусотне. И уменьшаться бывший крошечный котёнок не умела. В будущем с этим надо будет что-то придумать, потому что внимания она привлекать будет слишком много. К счастью, теперь, на ранге Правителя, губительная аура Заброшенных земель оказывала на неё куда меньшее влияние, так что в крайнем случае можно было оставить байцзе здесь.

Рагок из демонического графа стал герцогом — адской знатью с куда большими властью и могуществом, что вылилось в увеличившийся почти вдвое рост, куда более сложный и витиеватый узор на коже, выросшую вторую пару рогов, а также контроль над значительно более мощным адским огнём, от которого даже я со своим тёмным пламенем ощущал определённую угрозу. Всё-таки я не являлся истинным демоном и, хоть и использовал энергию преисподней, не был по-настоящему благословлён силой ада. Лаэна пережила очередную эволюцию, если я правильно посчитал, уже пятую, став, если верить Найсу, немейским львом, вернее львицей, видом нечисти, являвшимся прародителем всех иных львиных родов и линий. Её размеры в истинном облике вновь увеличились, став на голову выше моей боевой формы, на шее появился меховой воротник, похоже, женская версия гривы. От своего нового вида Лаэна получила практически непробиваемую шкуру, чтобы оставить царапину на которой Найсу пришлось усилить Коготь пространственной магией. Правда, это не означало, что она стала неуязвима, удар чем-то вроде молота Рагока или Гуйара может и не разорвал бы её шкуру, но без особого труда превратил бы кости в труху, а внутренности — в кашу. Впрочем, даже так её боевой потенциал значительно вырос, особенно если вспомнить, что от всех предыдущих эволюций немейская львица сохраняла для себя какой-нибудь бонус. От якши — четыре руки, от ракшасы — возможность создавать из энергии невероятно могучие и острые клинки, а от фелгира — силу управлять молниями. Способность принимать человеческий облик от льва-оборотня в данном случае можно было не считать. С таким набором способностей и невероятной скоростью остановить её, буйствующую на поле боя, было бы невероятно сложно.

Однако больше них всех вместе взятых меня удивил Буль. Когда он даже после становления Живой Крепостью остался довольно тупой нежитью, я уже начал думать, что зомби-носильщик безнадёжен и держать его при себе стоит лишь из сентиментальных соображений. Но, похоже, в этом мире было возможно всё. Толстый, как бочка, полным беспрестанно плескавшимися в его желудке продуктами гниения, от чего и получил свою кличку, зомби, едва способный складывать слова в адекватные предложения вдруг полностью преобразился. Если бы не полуистлевшие тряпки, что с него свисали, я бы его точно не узнал. Нет, конечно, он остался зомби. Отсутствующая щека, впавший глаз, съехавший немного набекрень скальп, кожа в струпьях — полный комплект. Но бывшей бочкообразной формы не было и в помине. Теперь Буль был стройным, можно даже сказать худощавым. А его, хоть и хрипящий, но вежливый и полный уважения голос меня и вовсе ввёл в ступор на несколько секунд. Поклонившись мне, словно мы находились на каком-то светском рауте, а не посреди бескрайних пустошей, Буль осведомился, не нужно ли мне чего и чем он может быть полезен. Именно осведомился, по-другому не сказать. Его: «К вашим услугам», - надолго засело у меня в голове. Теперь он уже был точно не носильщиком, скорее уж зомби-дворецким.