Шрифт:
Закладка:
Капитан Эстония: — Ира, минутку подожди пожалуйста!
Поняв про что говорит Рут, попросил Капитан.
Багира: — Что Рома? Говори быстрее! Опять свои грязные шуточки мне будешь рассказывать.
Капитан Эстония: — Нет, Ира! Я серьезно, подожди!
И уже обращаясь к Руту, Роман написал:
Капитан Эстония: — Макс, ты сдаваться пошёл?
Рут: — Да, чтоб сюда не нагрянули. Сейчас только переоденусь, тут вроде было что-то дешевенькое из вещей. Я помню оставлял.
Капитан Эстония: — Я с тобой. Ира, ты с завтрашнего дня главная. Держи всех в ежовых рукавицах.
Багира: — Мальчишки, вы чего?
Рут: — Рома, ты тоже отметился?
Капитан Эстония: — Да, я Зайку из твоего дробовика слил. Ее оружие в хранилище вместе с вашим лежит.
Рут: — Настю? Серьезно?
Капитан Эстония: — Одежду я приготовил, вон два комплекта.
Они сменили своё боевое обмундирование на стандартный и самый дешевый комплект одежды. Ира проводила их до ворот. На базе больше никого не было.
Выйдя за ворота и они пошли по дороге ведущей в город.
Рут: — Ром, а почему у тебя ник такой — Капитан Эстония? Ты же вроде из Москвы?
Капитан Эстония: — Был один случай забавный. Сейчас расскажу. Поехал я как-то в гости к другу. Он в Эстонии живет…
Персонажи на экранах планшетов двух игроков, живущих в тысяче километров друг от друга, шли вместе по дороге. По пути, уходящему далеко за пределы экранов.
Глава 5. Очередь к терапевту
Николай Петрович рано проснулся и долго лежал с закрытыми глазами, пытаясь снова уснуть. Поняв что это бесполезно, он осторожно сел на кровати и опустил ноги в мягкие тапочки. Электронный будильник на прикроватной тумбочке показывал 5:45.
Стараясь не разбудить Тамару, он тихонько прошел на кухню, прикрыл за собой дверь и поставил чайник на плиту. Приоткрыв окно на проветривание, он прильнул лицом к узкой щёлке и с наслаждением вдохнул свежий утренний воздух. Пахло сыростью ранней весны. Под окнами, во дворе еще лежал серый рыхлый снег. Но местами он уже сильно подтаял, обнажая тут и там черные пятна раскисшей земли, прихваченной ночным морозом.
Весна была его любимым временем года, в воздухе появлялись новые, будоражащие легкие запахи. Природа просыпалась и дарила силу и бодрость всему живому вокруг. Николай Петрович чувствовал себя даже как-то моложе весной. И сейчас, стоя у окна, он с наслаждением вдыхал полной грудью свежий, слегка сыроватый весенний воздух. Легкий утренний ветерок врывался в комнату сквозь приоткрытое окно и приятной, бодрящей прохладой стелился по полу.
Чайник на плите негромко забурлив, закипел. Николай Петрович взял с подоконника плетеную вазочку с конфетами, выбрал одну и поставил вазочку на место. Стараясь не сильно шуметь, он вышел из кухни и пошарив в потемках руками по дивану нашел свой планшет.
Вернувшись на кухню, он присел за стол возле окна и запустил игру. Ту самую игру, которую еще прошлым летом ему установил внук. Для Николая Петровича это уже была не просто игра. Это была вторая, электронная жизнь, дававшая ему гораздо больше, чем полагали окружающие. Особенно Тамара, не понимающая как в его годы можно сидеть часами в планшете и «гонять каких-то человечков». Она не могла понять что ему давало общение с молодыми и не очень молодыми людьми. Разных профессий. Живущими в разных городах, имеющими свои взгляды на жизнь, на мир и огромное разнообразие интересов.
Пока шла загрузка Николай Петрович сделал пару глотков горячего, бодрящего чёрного чая и развернул конфету. Поняв, что выбрал он совсем не то что хотел, завернул её обратно и положил в сторону. Тамара покупала конфеты не дешевые, с разными посыпками и начинкой. Но Николай Петрович называл их «гудрон в фантиках». Ему больше по вкусу были обычные шоколадные конфеты с классическими начинками. Те, от которых Тамара воротила нос и считала их не вкусными. Это очень забавляло Николая Петровича. По его мнению она была из тех людей, чьи вкусы и предпочтения определялись ценой товара, а не собственными ощущениями. Таких людей он называл «Оценщики». Нет, он не желал своим мнением кого-то принизить, не ставил свои предпочтения выше чьих то других. Для него это была лишь особая черта характера. Ну бывают же люди вспыльчивые и спокойные, общительные и замкнутые, а для него бывают еще и люди-оценщики.
Игра наконец загрузилась и на экране появился его персонаж, стоящий в аудитории возле большой доски. Дед Бонзай писал на доске какие-то каракули. Иногда он поворачивался к аудитории и над ним появлялись белые овальные окошки с каракулями, имитировавшими текст. Такие окошки, какими в комиксах изображают диалоги. Это был автоматический режим игры, в данном случае режим обучения. Персонаж Деда с высочайшим уровнем наставника мог быстро помочь прокачать разные навыки другим игрокам. Таких в аудитории сейчас было не меньше тридцати.
Николай Петрович всегда восхищался такой проработкой в играх. Это надо так тщательно продумать процесс, который игрок практически и не видит. Автоматический режим ставишь лишь когда уходишь заниматься другими делами в своей реальной жизни. Ну или просто выключаешь игру. Но возвращаясь, видишь логичное поведение своего персонажа проработанное до мельчайших подробностей.
Николай Петрович нажал на кнопку «Завершить» и Дед Банзай повернулся к аудитории. В овальном окошке над головой его персонажа появился уже вполне читаемый текст: «На этом наше обучение закончено. Всем спасибо за внимание!». Большинство присутствующих персонажей поднялись со своих мест и вышли из аудитории, незримо ведомые своими автоматическими режимами. Остальные продолжали неподвижно сидеть.
«Надо запомнить их позывные. Как будут в сети рассказать, что сделать чтоб после одного автоматического режима включался другой».
Запоминать новых игроков становилось все труднее и труднее, сейчас их корпорация насчитывала почти полторы сотни человек. В общем рейтинге они уже входили в десятку сильнейших. А в некоторых направлениях развития и модернизации даже занимали лидирующую позицию.
Дед Бонзай вышел из аудитории и по длинным лабиринтам коридоров и переплетениям лестниц, направился в свою мастерскую. Сюда он никого не впускал. Кроме Зевса, сейчас они вместе мастерили подарок для Рута. Через две недели
