Это позволило мне сплюнуть жижу и выбрать новую цель прежде, чем враги оказались слишком близко.

— Адорэ шеалис.

Новая вспышка стены огня ударила не по ближайшему чудовищу, а вспыхнула вдоль мостков, испаряя воду и выжигая сразу троих уродов. Визжа от боли, монстры отпрянули, но самый первый, успевший пробежать пару метров, все же оступился, и его лапы разъехались. Искра прервала мучения упавшего врага, и оставшиеся без человеческого тела ноги свалились в воду.

Позади меня на мостки неожиданно запрыгнул Ченгер. Демон выставил обе руки в стороны, и на согнутых ногах бросился в атаку. Первого же противника он просто перепрыгнул, заставив и без того дышащую на ладан дорожку окончательно расшататься. От толчка демонических ног полопались скрепы, и мостки расползлись в стороны, отрезая дорогу в деревню.

А Ченгер, перемахнув через первого врага, приземлился у него за спиной и, еще в полете полоснув второго сверху вниз, свел выросшие когти вместе, окончательно рассекая склизкую плоть ног. Выхватив у трупа одну из лап с лезвием, демон тут же без замаха швырнул ее вбок, пронзая повторно вылезающего из воды подранка.

Лишенный передних лап монстр вновь потерял равновесие, а сила броска оказалась такой, что его пригвоздило ко второму поднявшемуся в яме чудовищу. Тут уж я воспользовался моментом и бросил в обоих четыре искры, не желая рисковать.

Урод, позади которого стоял Ченгер, резко согнул лапы и, сжавшись в комок, бросился ко мне, выставив передние лезвия. Туша закрутилась в полете, но влетела в стену черного пламени, так что на меня только пепел посыпался.

— Голодный? — со смехом прорычал Ченгер, второй отсеченной лапой кромсая оказавшегося перед ним врага. — Тогда жри!

Укоротив передние конечности монстра, демон от души замахнулся вражеской ногой и вогнал ее прямо в разинутый рот искалеченного противника. Осев на мокрые доски, монстр замер, а мой спутник, выкинув сжатую в кулак руку вперед, создал сферу демонического огня.

Оглушительно бахнул взрыв, буквально на клочки разметывая оказавшуюся следующей жертву. В полете части исковерканной магией Хибы плоти догорали, веселым фейерверком опадая на черную воду.

Ченгер на мгновение обернулся ко мне и с усмешкой хмыкнул.

— Догоняй, твоя милость!

И прежде чем я смог ответить, он вновь скакнул в сторону следующей группы монстров, на лету завывая от охватившего его азарта. Я же доковылял до уцелевшей части мостков и, опираясь на них, взобрался на доски.

Демон мгновенно перемещался от одного врага к другому, исчезая здесь и появляясь там. Чудовища, еще недавно казавшиеся победителями, теперь смотрелись жалко. Ченгер просто не давал им шанса даже сориентироваться. Взмах когтями — и один урод лишается ноги, мгновенное перемещение, и демон уже пробивает кулаком голову другого.

Волны и брызги болотной жижи разлетались во все стороны. Вода, казалось, кипела от той скорости, которую развил мой соратник. И монстры, которых оставалось всего трое, попытались ретироваться.

— Рифт! — выкрикнул Ченгер, резко хлопая в ладоши.

Из его рук вырвалось переливающееся всеми цветами радуги заклинание. Надувшись мыльным пузырем, оно охватило отступающих тварей, и те завязли в его поле, как в киселе. Демон рванул к ним, на ходу успев подхватить не успевшую уйти на дно ногу поверженного чудовища.

Костяное лезвие замелькало, с каждым ударом укорачивая лапы противников. Я слышал их отвратительный визг, но демон лишь хохотал, явно наслаждаясь процессом. Мне оставалось только отплевываться, глядя на то, как Ченгер развлекается.

Он шинковал их еще пару минут, пока измененные магией Хибы люди не превратились в нарезку салями. Только убедившись, что дальше измельчать нечего, демон подпрыгнул в воздух, подняв очередную тучу брызг, и приземлился уже на другой стороне мостков.

Закинув костяную лапу, как меч, на плечо, Ченгер обернулся ко мне.

— Ну, Киррэл, ты идешь? — с довольной улыбкой спросил он.

* * *

Конечно, прежде чем перебраться на другую сторону, мне пришлось ловить коня. Но, к счастью, далеко тот не убежал — дрожа от холодного ветра, бьющего по мокрой шкуре, и пережитого ужаса, мой транспорт остановился на границе только сейчас окончательно отступившего тумана.

А когда я вернулся к разрушенному мосту, с удивлением обнаружил, что жители Черной уже бросили времянку.

Ченгер, все еще держа в руке лапу монстра, следил, чтобы деревенские все делали правильно. К его чести, он не стал щеголять в родном обличии, и вновь принял вид почти человека.

— У них для тебя новости! — радостно оскалившись, отчего и без того напуганные случившимся крестьяне и вовсе шарахнулись в стороны, заявил мой спутник.

Я не без опаски прошел по свежему настилу, ведя коня за собой в поводу. Лошадь вздрагивала, переступая через темные пятна мерзко выглядевшей крови убитых монстров, но все же шла.

— В-ва-ваша мил-л-лость, — проблеял уже знакомый мне по прошлому визиту староста деревни, низко кланяясь и трясясь от страха.

— Приветствую, Сымон, — кивнул я в ответ. — Объяснишь, что тут случилось?

Честно признаться, только отправившись за сбежавшим скакуном, я вспомнил слова Салэм. Кацпер с его ребятами обнаружили место ритуала на магии крови. И, похоже, теперь мы знаем, для чего он был предназначен.

Напрягало только несколько вещей в этой истории. Во-первых, мы не всех ублюдков положили во время штурма Чернотопья. Во-вторых, откуда-то культисты прознали, что я отправлюсь с инспекцией по деревням, а я ведь сам об этом сказал только утром, когда, собственно, и собрался в поездку.

— Ваша милость! Не казните! — неожиданно упал на колени Сымон, громко ударившись о доски настила костьми. — Мы и не знали, что эти мерзкие твари здесь! Пусть Райог меня доброго посмертия лишит, но я их впервые увидел, когда вы туман магией разогнали!

Истеричные нотки в его голосе намекали, что староста не врет. Впрочем, я и так ему верил. Не производил Сымон впечатления человека, который может хладнокровно вынести подобного соседства.

Чем дальше от цивилизации, тем сильнее становились предрассудки. И хотя я знал, что Мархана точно существует, то к наплевавшему на собственных детей Райогу относился скептически. Хиба вот точно существует, а вот, так сказать, Белый Бог, ни разу себя не проявивший за всю историю Эделлона, не вызывал во мне никаких чувств.

— Встань, Сымон, — велел я, оглядывая народ, скучковавшийся у первых от мостков одноэтажных построек. — Твоей вины в этом нет, и казнить тебя не за что. Вы все равно ничего не смогли бы сделать, даже если бы знали о чудовищах Хибы.

Услышав имя божества, староста скривился от отвращения и поспешил подняться на ноги. Черное пятно на правом колене, которым он, не глядя, при падении испачкался в крови монстра, вызвало на его лице едва ли не приступ рвоты.