видно.

* * *

– Знаешь, кого мы с Фролихой видели?! – радостно заорала в трубку Рында, словно речь шла о чем-то невероятном и архиважном.

Катя не сразу поняла, в чем дело. Она в ближайшее время не собиралась на маникюр, и вообще, похоже, у них с Артёмом отношения стали налаживаться. Муж внезапно предложил выбрать цвет обоев на ее вкус, чего прежде за ним не водилось. Обычно Артём до хрипоты бился за любую, даже незначительную мелочь, лишь бы все было как хочет он. А тут сам предложил. Это был верный знак.

– Ну, – без энтузиазма ответила Быстрова.

– Зоську!

– Кого?

– Зоську Сапожникову! Помнишь такую?

Как не помнить? Сапожникова училась с ними в одном классе.

– И-и-и? – снисходительно протянула Катя, дескать, какое мне дело до какой-то там Сапожниковой, хотя дело очень даже было, но не обнаруживать же свою заинтересованность.

– Знаешь, где? Не поверишь!

– Неужели на Луне? – усмехнулась Катя, предвкушая услышать, что Зося намывает полы в каком-нибудь затрапезном кафе.

– Если бы. Она танцует стриптиз.

Что ж, невысоко поднялась относительно уборщицы. Точнее, опустилась. Но неожиданно, да. Тут Рында права, есть чему удивиться.

– А ты там как оказались?

– Мы с Фролихой в «Фаворит» в бассейн ходим. А там Зоська в качестве тренера стриптиз отжигает, – сбивчиво затараторила Людмила, но Катя ее уже не слушала.

«Фаворит». В этот фитнес-центр ходит и Артём. Он видел там Сапожникову – теперь в этом нет никаких сомнений. Катя тогда не придала значения случайно брошенной фразе Артёма, а зря.

Это произошло в начале лета. Катерина наконец добралась до сортировки фотографий. Занятие нудное и долгое: из тысячи файлов – со всех поездок, мероприятий и просто повседневных фото и видео – нужно выбрать наиболее удачные и разложить их по папкам. Дело это все время откладывается на потом, и чем дольше оно откладывается, тем более трудоемким становится.

Катя занималась сортировкой уже несколько дней – с перерывами и с залипанием на воспоминания. Потихонечку дело все же двигалось. Вот появился ряд отработанных папок: «Свадьба», «Андрюша годик», «Саша и Андрюша Сочи», «Турция 15», «Новогодний Таиланд» и так далее.

Когда руки дошли до фото с выпускного, у Катерины потеплело на душе. Это была ее сладкая девичья тайна. В свои юные семнадцать Катя Быстрова сияла звездой. Порхающая, беззаботная, счастливая пьянящей свободой. Королева класса. Перед ней все двери были открыты, и казалось, так будет всегда. На фото она в окружении влюбленных в нее мальчишек.

В те самые минуты, когда Катерина пребывала в неге приятных воспоминаний, явился Артём. Она быстро закрыла файл с выпускным, кликнув в первое попавшее фото. Последний звонок и их класс.

С видом заправского ревизора муж уставился в экран. На его лице нарисовалась самодовольная ухмылочка: застукал.

– А это кто? – ткнул он пальцем в экран.

Весь класс одет как официанты: белый верх, черный низ (это стало очевидно лишь спустя годы, а тогда такой вид всем казался торжественным). Зоська опять выпендрилась. Где-то откопала коричневое школьное платье и белый фартук, в косы вплела белые ленты. Первоклассница. Только белых гольф не хватает.

– Да была у нас такая. Зоя Сапожникова. Белая ворона, – поморщилась Катя.

– Зоя Сапожникова? – удивился Артём.

– Ну да. Вы знакомы? – Катя заподозрила что-то неладное.

О ревности тогда речи не шло. Разве можно ревновать к этакой замухрышке? Но интуиция противно кольнула сердце.

– Да нет, – отмахнулся он. – Просто люблю белых ворон. Есть в них загадка и скрытая сила.

– Да какая там сила?! – удивилась Катя.

– Сама подумай: насколько крепким характером надо обладать, чтобы выделяться из толпы и не скрывать своей индивидуальности!

– Индивидуальность! – нервно хохотнула Катерина. – Эту индивидуальность все презирали!

– Напрасно. Только личность может быть уникальной настолько, чтобы вызывать ажиотаж. А чтобы быть как все, достаточно навыков обезьяны.

Кате стало обидно. Она никогда ничего не делала вразрез с коллективом и считала тех, кто выделяется, выскочками. А для Артёма, оказывается, быть со всеми – уровень обезьяны. Хорошего же ты, Артёмка, мнения о своей жене. Впрочем, чего удивляться? От тебя давно слышно одно лишь хамство, словно с врагом живешь!

На протяжении всей совместной жизни с Артёмом Катя ни разу не слышала восхищения мужа в свой адрес. В адрес других женщин бывало, и неоднократно. То он в восторге от скандальной телеведущей – видите ли, какая она дерзкая и независимая. Да будь у Кати родители в парламенте, она бы еще не так отжигала. Или он без ума от топ-модели. И одевается она эффектно, и загорелая, и всегда при прическе-макияже. Знал бы он, сколько стоит одно платье этой модели, заткнулся бы. И вот теперь Артём восхищается Зоськой. Видите ли, она личность! Никому не интересная одиночка – личность. С таким же успехом Артёму понравится любая кошелка – найдет, чем восхититься. Ему все хороши, кроме жены.

Кате невольно вспомнились мелочи, которым она раньше не придавала значения. Артём всегда занимал самые удобные места. Если в кафе у столика с одной стороны диван, с другой стул, Артём непременно усядется на диван. В театре он выберет себе то место, которое хоть немного ближе к середине. В самолете – около иллюминатора, в поезде – по направлению движения. Жена и дети размещаются по остаточному принципу. И еще уйма других подобных моментов.

Катя с горечью осознавала, что у всех этих непривлекательных поступков мужа одна причина – нелюбовь. Или наоборот – любовь. Огромная и непоколебимая. К единственному себе.

«Но как же так?» – сокрушалась Катя, все еще не веря в свою несчастливую участь. Когда он успел к ней охладеть?

Они познакомились с Артёмом в магазине тканей, в котором она работала. Ей было восемнадцать, ему на семь лет больше. Артём не нашел к рубашке такую же пуговицу, как оторвалась, и выбрал похожую, но Катя убедила его поменять все.

Артём так красиво за ней ухаживал, говорил о любви. Она родила и вырастила Артёму двоих детей. Желанных детей! Артём очень хотел сыновей, сам им дал имена в честь своих двух дедушек. Она хотела назвать детей Матвеем и Федором, но уступила мужу, думала, будет больше любить. Задвинула все свои планы ради семьи. Хотела же в институт поступать на заочное. Но тогда бы пришлось нанимать няню и Артёму взваливать на себя львиную долю забот. А у него карьера, спорт и вообще. Так что учебу Кате пришлось отложить до подходящего времени, которое так и не настало.

1918 г. Одесса

Ах, какая в тот год была весна в Одессе! Как