Шрифт:
Закладка:
Они заняли столик в уютном старом пабе с фамилией Коллингвуд на вывеске и заказали кофе. Некоторые посетители, несмотря на ранний час, предпочитали напитки покрепче. Оглянувшись, словно кто-то мог за ними шпионить, Амир Гатри-Эванс жестом фокусника извлек из кармана рекламу… пиццерии.
– В Килимскоте только одна приличная пиццерия, верно? – Амир улыбнулся. – И что примечательно, она НЕ принадлежит Коллингвудам. И лого у нее запоминающийся.
– Не понимаю, чем это может помочь, – задумчиво произнесла Аттина, разглядывая рекламу. Лого и вправду запоминался.
– Сейчас увидишь.
Амир достал телефон, ручку, придвинул к себе салфетку и, завершив приготовления, быстро набрал номер пиццерии.
– Добрый день.
Аттина отчетливо слышала голос оператора в трубке.
– Добрый день, – отозвался Амир. – Хотел бы заказать одну «Маргариту» и картошку с сырным соусом.
– Напитки?
– Колу, литр, и воду без газа.
– Фамилия?
– Барлоу.
– Ваш номер телефона +442045770775?
– Да, – поспешно согласился Амир, едва успев его законспектировать.
– Добавить этот номер в базу?
– Нет.
– Ваш адрес Бринтон-Уолк, 28. Все верно?
– Да! – радостно согласился Амир, торопливо записывая улицу и номер дома на бумажной салфетке.
– Оплата?
– Наличными.
– Какие-то пожелания к заказу?
– Напишите на коробке «С уважением, Круг».
– Хорошего дня, – невозмутимо подытожил оператор и отключился.
Аттина захлопала в ладоши, с непритворным восторгом глядя на Амира. Тот шутливо поклонился.
– А теперь надо доехать туда быстрее курьера.
Они добрались за десять минут. Район был чистым и тихим, приземистый домик с разной формы окошками – неказист, но мил. Когда-то давно Бринтон-уолк была главной проезжей дорогой небольшого городка, теперь же она стала тихой пешеходной улицей. На нее выходило множество маленьких извилистых проулков между разросшимися, как грибы после дождя, новыми домами.
Терпеливо дождавшись курьера из пиццерии, они озадачили его желанием оплатить заказ, но щедрые чаевые компенсировали его удивление.
Бдительно проследив, в какую именно квартиру он позвонит, Амир поспешно потащил Аттину обратно к машине.
– Мы разве не зайдем?
– Нет. – Амир заговорщицки улыбнулся.
– Но он же может опять исчезнуть, – забеспокоилась Аттина.
– Юлиан Барлоу, очевидно, ждет Сопряжения. Осталось чуть больше двух месяцев, он не станет менять квартиру. Нам всего лишь надо дать ему понять, что так просто от нас не отделаться.
Курьер вернулся с пустыми руками, быстро загрузился на мопед и уехал.
– Ну надо же, он дома! Я даже не думал, что все так удачно сложится. – Амир удовлетворенно кивнул и тут же полез за телефоном.
Аттина с любопытством заглянула в экран. Амир набирал короткое сообщение, всего два слова: «Приятного аппетита». Несколько томительных минут ничего не происходило, и когда они уже окончательно решили, что ответа не будет, телефон гордо продемонстрировал входящее сообщение: «В следующий раз закажи “Четыре сыра”».
– Вот и славно. – Амир воодушевленно хлопнул ладонями по рулю и завел мотор. – В следующий раз позвоним в суши-бар.
– И долго ты собираешься его прикармливать? – со смешком поинтересовалась Аттина.
– Как пойдет. Главное, он уже понял, что мы настроены серьезно и из-под земли его достанем, если понадобится.
Аттина подумала, что, даже если бы и не была влюблена в Амира с самого детства, сегодня она бы точно в него влюбилась.
* * *
– Ты вернулся! Еще чуть-чуть, и я не смогла бы тебя прикрыть! – Гвен, сидящая на кровати в своей спальне, порывисто вскочила, но, подбежав к брату, остановилась. – От тебя так разит перегаром, что гости на приеме попадают замертво! – Она брезгливо поморщилась. – Тебе надо привести себя в порядок. Мать будет в бешенстве, если ты опоздаешь!
Илай тяжело оперся на дверной косяк и рассмеялся. На белой рубашке виднелись бурые подтеки, не хватало нескольких пуговиц. Волосы его были в беспорядке, под глазами залегла синева. Весь его облик демонстрировал, что ночь в Лондоне прошла бурно.
– Пара таблеток и горячий душ снова сделают из меня примерного наследника, гордость и опору семьи, – насмешливо сообщил Илай. Он попытался сделать шаг вперед, но пошатнулся.
Гвен обхватила брата за плечи и втащила в комнату, чтобы не привлекать лишнего внимания.
Старинный особняк гудел как улей, всюду сновали слуги, подготовка к ежегодному приему Миранды Коллингвуд шла полным ходом.
– Ты вел машину в таком состоянии?! – возмущенно пропыхтела Гвен, сгружая брата в ближайшее кресло. Илай практически висел на ней, так что четыре-пять шагов показались ей вечностью.
– Только представь, как взбесится мать, если я разобьюсь прежде, чем успею дать жизнь новому поколению Коллингвудов! – легкомысленно отозвался он.
– Дурак! – Гвен от души треснула Илая по плечу. – А обо мне ты подумал?! Раньше за тобой хоть Марина приглядывала, а теперь… – Гвен замолчала, понимая, что в запале подняла тему, возвращаться к которой не стоило.
По лицу брата пробежала тень.
– Прости… Я не хотела…
Илай поднял руку и потрепал сестренку по волосам.
– Ты так и не простил ее за тот вечер? Даже теперь? – все же спросила Гвен.
– И да и нет. – Илай заложил ладони за голову, окидывая сестру насмешливым взглядом. – Сейчас я думаю: хорошо, что она была ко мне равнодушна. Будь она влюблена в меня, непременно случилось бы что-нибудь трагическое. В конце концов, она такая же, как наша мать…
– Не понимаю, о чем ты, – нахмурилась Гвен.
– И не нужно. Я мучительно трезвею, вот и несу всякий бред. Можно я посплю полчаса в твоем кресле? – спросил Илай, прикрывая глаза.
– Ну разумеется. До кровати я тебя не дотащу, – фыркнула Гвен, разглядывая старшего брата. Он откинулся на тяжелую спинку, грудь в распахнутой рубахе равномерно поднималась в такт дыханию. Поблескивала пряжка ремня, модные брюки собирались складками, голые щиколотки красовались над туфлями, несмотря на раннюю весну. Он был девичьей мечтой любой школьницы или студентки университета от Лондона до Эдинбурга, но методично и последовательно любил только одну из них – Марину Вейсмонт.
Гвен смутно беспокоила оброненная им фраза. Что Илай на самом деле имел в виду? Единственным человеком, которого любила их мать, был Джон Коллингвуд. Гвен не помнила отца. Он умер, когда ей не исполнилось еще и года. Большая трагедия. Брат был старше на восемь лет. Мог ли он помнить что-то такое, о чем никогда не рассказывал ей?
В конце концов, все знали, в семейной истории Коллингвудов не бывает случайных смертей.
Глава 6
В воздухе любовь
Аттина
