Шрифт:
Закладка:
- Тогда зачем ты нарядился трубочистом?
- Поспорил, - ответил Михаэль.
- С кем? И на что?
- С другом, - коротко ответил мнимый трубочист. - Только не спрашивай о предмете спора, неловко рассказывать.
- Ты меня интригуешь.
- И все-таки, почему ты расстроилась?
- Неловко рассказывать, - повторила Мишель его слова.
- А если я догадаюсь?
- Тогда догадывайся про себя, ладно? Мне, и в правду, неловко.
Мих согласно кивнул.
- Чем будем провожать старый год? Виски, коньяк, вино?
- А можно мне чая? Я не очень хочу пить алкоголь.
- Тебе все можно, - ответил Михаэль, и в ответ на ее потрясенный взгляд пояснил: - После твоего эпического появления на моем пороге с сумками полными домашней еды.
- Тогда сделай мне чай.
- Черный? С лимоном?
- Да.
Михаэль взял с дивана пару ярких подушек и бросил их около столика.
- Устраивайся, - предложил радушно. - Я пока сделаю нам чай.
- Ты тоже будешь чай? Тебе вовсе необязательно. Ты можешь выпить виски.
- Нет, я хочу составить тебе компанию.
Чай, приготовленный трубочистом, был именно таким, какой любила Мишель - крепким и горячим. И лимон он порезал, как надо - толстыми дольками.
- Вот сахара у меня нет, - сказал Мих, ставя на скатерть чайные чашки. - Зато где-то есть бельгийский шоколад.
Но Мишель не хотела сладкого. Она поморщилась, отрицательно мотнула головой, показывая, что не хочет шоколад, и потянулась к заварочному чайнику. Михаэль успел опередить ее.
- Я поухаживаю за тобой. Тысячу лет не ухаживал за красивой женщиной.
- Все некрасивые попадались? - усмехнулась Мишель.
- Никакие не попадались, если честно.
Мишель сделала глоток свежезаваренного ароматного чая и, наблюдая за Михаэлем из-под ресниц, подумала, что с такой внешностью ему нет нужны ухаживать за женщинами. Они сами за ним ухаживают. Даже, наверное, в очередь становятся, чтобы чаю ему налить, не говоря уже обо всем остальном.
- А твои друзья не против того, что ты не придешь? - спросила Мишель.
Честно говоря, ее интересовали не столько друзья, сколько подруги. Но ведь прямо спрашивать неудобно. Или удобно? Особенно учитывая, что они были близки.
- А почему они должны быть против? - Михаэль отпил из своей чашки. - Черт, горячо. Как ты можешь пить такой кипяток?
- Не кипяток, не преувеличивай. Просто я люблю горячий чай, - ответила Мишель и вернулась к теме: - Это же друзья.
- Я достаточно взрослый мужчина, чтобы решать, где и с кем проводить свое время, - ответил Михаэль. - Или тебя интересует что-то другое?
- Что? - не поняла Мишель.
- Вот я и спрашиваю, что?
Он пил чай, смотрел на Мишель и продолжал улыбаться. И она набралась смелости и ответила:
- Я хотела спросить, есть ли у тебя …. женщина.... которая хотела бы встретить с тобой Новый год.
- Я надеюсь, что эта женщина ты, - просто ответил Михаэль, пытливо глядя ей в лицо.
Он просто смотрел на нее, ожидая реакции на свои слова.
И Мишель не стала кокетничать, ответила прямо:
- Да.
- Да?
- Да, я хочу встретить с тобой Новый год, - сказала Мишель. - Иначе, зачем я здесь?
- Вот это-то и странно, - ответил трубочист. - Тебе ведь не понравилась прошлая ночь со мной.
- С чего ты взял?
- Это был не вопрос, это было утверждение.
- Нам обязательно нужно говорить об этом сейчас? - Мишель почувствовала себя неловко.
- Можем вообще об этом не говорить, но правда от нашего молчания не измениться.
- А от разговоров она измениться? - упрямо спросила Мишель.
- Не знаю. Просто не могу понять: зачем ты здесь?
- Мне уйти? - Мишель начала раздражаться.
- Если ты этого хочешь.
- Кажется, я уже сказала чего хочу. Но могу повторить. Я. Хочу. Встретить Новый год. С тобой.
Михаэль, внимательно следивший за выражением ее лица, улыбнулся.
- Спасибо.
- За что?
- За то, что ты пришла.
- Михаэль, я не понимаю смысла этого разговора. Особенно сейчас, - призналась Мишель. - Если ты хочешь что-то узнать, спроси прямо, я отвечу.
- Так просто?
- А зачем усложнять?
- Хорошо, спрошу. Но не сейчас. Можно?
- Почему бы и нет?
- Ты не передумала идти на Ратушную площадь?
- Нет. А ты?
- Разве я могу отпустить тебя? Одну, в новогоднюю ночь?
- Надеюсь, что нет.
- Даже не сомневайся, - Михаэль дернул на себя подушку, на которой сидела Мишель. - Я ужасный собственник.
Он обнял ее, прижав голову Мишель к своей груди. Она вдохнула его запах. Мята, дорогой табак, немного алкоголя.
- Какие сигареты ты куришь? - спросила, ощущая щекой мягкость кашемира.
- Почему ты спрашиваешь?
- Очень приятный запах.
Он зарылся носом в ее волосы.
- Это у тебя приятный запах, - сказал Михаэль. - Я пахну совершенно обыкновенно. Пойдем?
- Пойдем.
Они вышли в коридор, держась за руки. Потом Михаэль посмотрел, как она обувается, перевёл взгляд на ее пуховое пальто.
- Ты слишком легко одета для ночных прогулок, - заявил он категорично. - Нужно одеться теплее.
- Но у меня теплое пальто.
- Глупости. Эти итальянцы совершенно не умеют делать одежду для нашей зимы.
- Здесь не так уж и холодно. Всего минус восемь.
- Да, мороз небольшой, - согласился Михаэль. - Но ветер с залива очень коварный, легко можно замерзнуть и простудиться.
- И что мне теперь делать? Другой одежды у меня нет.
Михаэль посмотрел на нее, секунду подумал и решил:
- Наденешь мою дубленку.
- Ты издеваешься? - изумилась Мишель. - На кого я в ней буду похожа? На чучело?
- На женщину в моей дубленке, - ответил Михаэль, доставая одежду из шкафа.
Мишель еще пыталась возражать, говорила, что одета достаточно тепло, но бывший трубочист уже надевал на нее свою дубленку.
