занимаюсь, назвать очередным приступом жалости к себе? А это, сидением на унитазе и заливанием старой плитки своими слезами. И по моему, Кай снова был прав. Я и правда долго продержалась, сочувствуя себе каждую секунду. А самое жалкое в этом всем то, что буквально два дня назад, погуглила «Можно ли умереть от сочувствия к самой себе?».

Выдавив из глаз последние слезинки, я умылась и пошла спать. Девочки, больше не задавали мне вопросов, за что я, была невероятно благодарна.

Следующий день, я провела в собою же созданных, воображаемых заботах. Сходила на почту, просто так, потом в банк кое что уточнить, забрала с работы все необходимые документы, нашла газету и засела с ней на диване, обводя кружочком работу, которая бы хоть не много мне подходила.

Коммуникабельность, вычеркиваем. Снова вычеркиваем. И снова!

Забросив эту чертову газету подальше, я злобно взглянула на часы. Пять вечера.

Я прекрасна помнила о том, что приглашена на ужин. И прекрасно знала то, что с таким же успехом, на него не пойду. А если хорошенько подумать, то почему я не могу этого сделать?

Мы дружили с Каем, я даже не много общалась с его братьями. Конечно не так часто, но мне казалось, что они не плохо ко мне относились. По крайней мере раньше, это было именно так.

Собрав волю в кулак, я поплелась в ванную с ускоренным сердцебиением и дрожью в ногах и руках. Иногда, я была жуткой трусихой!

Приняв душ, я быстренько высушила волосы и заплела их в косу.

Что делать с лицом? Накраситься как всегда или может оставить так?

Решив, что я должна выглядеть хорошо, я использовала увлажняющий крем, следом ббкрем, румяна, не много туши и более яркая помада морковного цвета.

Выйдя из ванной я остановилась около комода, в еще большей растерянности.

Мне не хотелось выглядеть как бедное, замученное чучело, которое Кай пригласил на ужин, только из жалости. Я хотела не отличаться от жен братьев Галлагер, ну, или хотя бы не сильно выделяться на их фоне.

Вариантов у меня было конечно и не так много, но все же были.

Футболка и джинсы, юбка-миди и та же футболка или платье. Остановившись на последнем, я надела голубое, летнее платье в пол, с глубоким декольте и огромными розовыми и белыми цветами на ткани. Возможно, будь у меня хоть какая-то грудь, то оно сидело бы слегка открыто и вульгарно, но в моем случае это было пристойно и довольно мило.

Взглянув на себя в зеркало, перед тем как обуть коричневые босоножки на низком ходу, я показалась себе, даже капельку привлекательной.

Спустившись вниз, я наткнулась на Энни у самого входа в дом.

— Ты решила пойти?

— Да.

— Ты все правильно делаешь Джо. Не стоит закрываться.

— Я надеюсь, что это пр…

— Эй, Маккензи!

Выглянув из-за плеча подруги, я нашла глазами Кая, который стоял около своей тачки и говорил с кем-то по телефону.

— Это он? — рот Энни был так широко открыт, что лор или стоматолог не то чтобы порадовался, а принялся выплясывать танец победителя моей соседке.

— Да.

— Боже!!! У него и братья есть?

— Да.

— А они такие же..

— Да.

— А он самый привлекательный или…

— Пока.

Я повернула ее к двери, а сама спустилась вниз и пошагала к машине.

— Ты же сказал, что все уладили?

Кай все еще говорил по телефону и я не хотела ему мешать.

— Я подумаю, но это проблема. — тем временем, я могла преспокойненько разглядеть его и то, во что он был одет. — Да. Ладно. — Черные джинсы, черный джемпер, белые кроссовки. Найки. — Не могу сейчас говорить. Хорошо. Пока.

Парень положил телефон в карман и обернулся ко мне.

— Привет.

— Привет.

— Хорошо выглядишь.

— Ты тоже.

— Как всегда.

Кай, не придал моему комплименту никакого внимания в отличии от меня. Я буквально покрылась мурашками, когда парень сказал мне, что я хорошо выгляжу.

— Садись, нас ждут. — грубо бросил тот, не глядя на меня, будто я снова превратилась в приведение.

Послушавшись его, я села на пассажирское сидение и пристегнулась.

— Как маленькая. — прокомментировал тот и завел мотор.

Я внезапно ощутила жуткую неловкость, будто провинилась в том, что подумала о своей безопасности.

Его телефон снова зазвонил и Кай тут же поднял трубку.

— Да. Я тебе сказал, что не буду сейчас это обсуждать. Плевать.

А я даже и не брала с собой мобилку, потому что мне редко кто звонил. А с увольнением, на сто процентов уверена, что ни кому не понадоблюсь. Ни сегодня, ни в остальные дни.

— Сдам завтра. Хоть три. Какое фото? — Кай резко заглушил мотор и выбрался из машины и отошел на несколько метров.

А я тем временем перебирала ткань платья в своих руках.

— Теперь точно едем. — спустя минуту бросил Кай, садясь за руль автомобиля.

Парень снова завел мотор и включил музыку

Телефон снова зазвонил, но Кай тут же бросил его на заднее сидение.

— Урод!

Я не хотела лезть с расспросами к Каю, так как я мало того, что не знала, о чем могу спросить, так еще и впервые видела его в таком скверном настроении.

Мы наконец-то выехали на трассу и ни я, ни Кай, не проронили ни слова.

Я чувствовала напряжение между нами и музыка ни капли не спасала. Я пыталась отвлечься на дорогу, но это тоже не помогло.

Прочистив горло, я собралась с мыслями.

— А братья знают, что ты приедешь со мной? — я все таки решилась заговорить.

— Да.

— А то я боялась, что буду незваным гостем.

— Ясно!

И снова молчанка.

Наверное, примерно так люди чувствуют себя рядом со мной. Довольно, не приятно.

— У тебя проблемы на работе?

— Не то чтобы. — ответил Кай, чуть приоткрыв окно. — Душно.

И снова мы играем в молчанку.

— Тут раньше разве было это здание?

— Не помню.

Игра в молчанку в этот раз уж чересчур затянулась.

— Я тебя раздражаю?

— Что?

Кай повернулся ко мне, глядя прямо в глаза. На его лице читалось непонимание и какая-то растерянность.

— Я раздражаю тебя своим присутствием? — серьга в ухе Кая, ярко и эффектно блеснула от света фонаря, как будто так и было задумано.

— Нет. С чего ты взяла?

— Ты обычно за двоих говоришь.

— Проблемы на работе.

— Классно мне! Нет работы, нет проблем!

— Предлагаешь и мне вступить в твои ряды? — на губах Кая, заиграла легкая улыбка и я не много расслабилась.

— Мог бы проявить солидарность.

— А не чего было движение суфражисток организовывать! — прокомментировал