Шрифт:
Закладка:
Подруга Джованны Марина Барбьери, заявила, что видела, как Донателла садилась в темный автомобиль. Номер она не запомнила, но утром должна была прийти в полицию, дать подробные показания.
Утром в полицию Марина не пришла. Ее нашли на обочине дороги в кустах, задушенную шарфом. У девушки оказались срезанными несколько прядей.
– Так у вас тут маньяк???
– Через полгода была убита девушка по имени Клаудия, задушена ее же собственными колготками. Летучий отряд – squadra mobile на сей раз арестовал одного психически нездорового синьора, он находился под наблюдением. Поймали почти с поличным – он пытался задушить снятую им проститутку. Обыск дома ничего не дал – ни прядей – а у Клаудии также была срезана прядь, ни других улик. Подозреваемого отпустили.
– То есть уже 4 женщины?
– Да, Алессандра, четыре за последние пять лет. У всех, включая Донателлу, были отрезаны, практически выдраны несколько прядей волос.
Саша присвистнула:
– Ничего себе, темная сторона Италии!
– Туристы действительно не видят – и слава Богу! – этой темной стороны. Теперь вы понимаете, почему я прошу не лезть в это дело?
– Все, хватит об этом! – Соня кивнула за окно автомобиля. – Вы посмотрите, какая красота кругом!
Все это время увлеченная разговором Саша не замечала полей и виноградников, проносившихся за окном машины. Оказалось, что Марко жил в 20 минутах езды от Сентинеллы, в собственном доме, бывшей ферме.
Дорога пошла немного вверх, по краям ее стояли старые деревья, а справа началось невысокое ограждение из розовых и коричневых кирпичей. Затем дорога- уже не асфальтовая, а грунтовая, вильнула, и в конце ее показался розовый двухэтажный дом.
– Я не знал, удастся ли вам приехать в компании, и чтобы не смущать приглашением домой, пригласил своих друзей, – Марко радушно встретил гостей, познакомив с еще одной парой, гораздо старше присутствующих. Это оказался его коллега и давний друг, врач-психиатр из Равенны синьор Альберто и его супруга синьора Мария. Они жили в соседнем доме-ферме примерно на 200 метров дальше по дороге, за небольшой рощей. С той стороны, откуда подъехала машина, дом казался обычным и не интересным. Но с другой стороны справа поднимались покрытые лесом горы, а слева раскинулись поля и вечерне солнце золотило зеленые линии виноградников.
Словно Небеса услышали мечты подруг о холмах и виноградниках, о прекрасных видах и простой и вкусной деревенской еде, этот вечер вобрал в себя все, что они загадывали перед поездкой.
Вся компания устроилась за грубым столом, покрытым льняной белой скатертью, пока белое игристое Пиньолетто разливали по бокалам. Капитан, который просил звать его по имени и вообще на «ты», оценил и поцокал языком: – Какой хороший выбор вина!
У соломенно-желтого вина был легкий привкус груш и орехов, а еще липового цвета, и это придавало легкому аперитиву изысканность.
Невысокая улыбчивая синьора Марина – помощница по хозяйству из соседней деревни, как пояснил Марко, вынесла тарелки с нарезанными романьольскими ветчинами и колбасами, на другой тарелке лежали, порезанные треугольниками, как фокачча, романьольские лепешки- пьядины, еще горячие, только что испеченные синьорой.
Лепешки макали в пикантную грушевую мармеллату, или в зеленый соус с ароматом свежей петрушки.
Санька и Сонька не могли сдержать улыбок, при виде осуществления их общей мечты и сияли, как начищенные чайники.
Саша наконец-то обратилась к карабинеру по имени, а не по званию, и тут же оказалось, что все это время она в разговоре с подругой называла его неправильно. В Италии есть имя Никола, а имя капитана произносилось с ударением на последнюю гласную – НикколО. Также, с ударением в конце, называли его и уменьшительным именем – НикО. Это слегка примирило Сашу с почему-то ненавистным русским именем Николай, вот не любила она это имя – и все.
К вину были поданы еще и бьянкетти, маленькие жареные во фритюре рыбки типа килек, к ним подавались половинки лимона, и закуска получилась очень вкусной. Марко и все остальные, смеясь, рассказали девушкам, то едят они «uomini nudi» – или голых мужиков, так в Романье в простонародье называли это блюдо.
Дальше подали пасту – это были длинные широкие романьольские тринетти – напоминающие лапшу тальолини, приготовленные с несколькими видами лесных грибов. Положившись на двух врачей в компании- психиатр не в счет- Саша рискнула попробовать грибы, запивая рубиновым Санджовезе ди Романья.
Больше никаких блюд не подавалось, но и того, что было на столе хватило надолго.
Под кофе с мороженым разговор сам плавно перешел на последние события, о которых давно судачила вся провинция.
– Самых знаменитых серийных убийц в истории никто никогда не поймал, – сказал Никколо, – нет, это не значит, что и нам не удастся, но реальность такова. От Джека Потрошителя до Водолея они в какой-то момент просто исчезали.
– Что далеко ходить, наш знаменитый флорентийский монстр (Саша тут же вспомнила, что одним из следователей по делу «монстра» был Карло Бальери в бытность руководителем Летучего Отряда Флоренции), – подхватил Марко, – а то и ближе- монстр Модены.
– Вы хотите сказать, что в тени прекрасных городов бродят такие чудовища и это реально опасно?
– Ну, насчет реальной опасности, я не думаю, как минимум для туристов, наши «монстры» почему-то ополчились либо на женщин легкого поведения, либо на парочки, уединявшиеся на природе, а так да, как и в любой стране в Италии есть преступность, – капитан с ехидной улыбкой повернулся в Саше, – тебе ли не знать!
– А что заставляет их становится серийными убийцами? Есть же все равно какой-то мотив? – спросила девушка.
– А это тебе ответит наш уважаемый дотторе, – Марко кивнул синьору Альберто, – он даже диссертацию писал на эту тему.
Несмотря на протесты супруги, синьоры Марии, и предложение сменить тему за столом, девушки вцепились в пожилого психиатра:
– Ну расскажите!
– Я бы сказал, что есть несколько типов, а отсюда и мотив.
Первый тип – так называемый «мечтатель», он становится убийцей, потому что ему шепчут голоса, приказывают демоны и так далее- им же свойственна мания величия, ощущение безнаказанности, всяческие мистические мании.
Второй тип- гедонист- получает наслаждение, и убивает ради той эмоции, которую дает ему только убийство. Это как все прочие извращения, ты ищешь тех сильных эмоций и ощущений, которые можешь получить только таким путем. Убийства на
