— Папа, а у нас будет новоселье, когда завершится весь ремонт? — поинтересовалась Эжени.

Кажется, этот вопрос в первый момент поставил её отца в тупик, но он тут же сориентировался.

— Конечно, мы непременно это сделаем, — кивнул он. — Как только будет понятно, что дело к финалу, там и назначим дату.

Вот и хорошо, потому что какие тут пока праздники?

Впрочем, на следующий день Эжени привела двух мальчишек — постарше и помладше, и водила их по саду. Младший тут же попытался пристроить магическое пламя в пасть зелёному дракону, и Лаванда едва не свалилась с лестницы, на которой стояла, обрабатывая тот куст-башню, который справа от входа. Но Эжени мигом сунула ему кулак под нос.

— Стеф, ты дурак. Это растение, понимаешь, ра-сте-ни-е. Оно живое. Ему так нельзя.

— Ну вырастет же потом, — не понял тот.

— А мне нужно, чтобы красиво сейчас, ясно? Знаешь, сколько госпожа Лаванда возилась с этим драконом, чтобы он стал драконом, а не лохматой зелёной болонкой? Пошли, там должна быть еда из доставки, возьмём и утащим в беседку, и будем там есть.

Еда в этом доме была почти вся из доставки. Не только хорошо известная Лаванде «феечка», но и какая-то другая тоже. Ей было интересно — господин Жервез всегда будет так жить, или потом сам готовить научится? Но она тут же щёлкнула себя по носу. Как он живёт, её не касается, точка.

8.2

А потом как-то раз в конце дня за Базилем зашёл приятель. Он представился как Дин, сказал, что работает в магазине бытовой техники, и пока ждал приятеля, крутился вокруг Лаванды. Она привычно отметила, что маг, но — кажется, слабенький совсем.

— Ты офигенски красивая, тебе сегодня об этом уже говорили? Если да, моргни, я повторю. Если нет — тоже повторю, потому что такие слова нужно слушать много и часто.

Нет, Лаванде уже давненько не говорили, что она красивая. И она, если честно, относилась к таким словам с недоверием. Ей очень хотелось спросить — чего пристал, видишь — человек работает? Но она промолчала. Вдруг поймёт, что она не расположена поддерживать разговор?

Это не помогло — он болтал без умолку. И завершил вовсе невероятным:

— Лаванда, а давай куда-нибудь сходим? В пятницу вечером, после работы? Можно даже здесь неподалёку, чтобы далеко не искать. На улице святого Бальтазара есть бар «Звёздочка», там по пятницам играет мой знакомый, настоящий саксофон, представляешь? Вот ты когда в последний раз слушала саксофон? И коктейли там зачётные.

Её совершенно не привлекала перспектива тащиться куда-то в пятницу. Дом, диван, кот, всё. Книга в телефоне. Максимум — с девчонками выйти, но они собираются где-то раз в месяц, и в этом месяце уже ходили. Она выполнила свой план по коммуникациям, она уже молодец.

Конечно, в субботу позвонит мама, и снова будет спрашивать — не нашла ли она приличного человека, за которого можно выйти замуж? А когда услышит привычное «нет», то примется рассуждать о том, что Лаванда у неё неудачливая. Потому что Роза и Камилла даже в Руанвилле нашли мужей, и неплохих мужей, а Лаванда живёт в столице, где просто статистически больше жителей, и куда она смотрит, если до сих пор не нашла себе подходящего мужчину?

Другое дело, что подходящий по маминым меркам — это та ещё песня. Мама с папой много лет содержат питомник садовых растений — цветов и кустарников, и по их представлениям, подходящий человек должен во всём этом разбираться. И это, как можно догадаться, очень сильно сужает круг поисков.

Сужало бы. Если бы у Лаванды была охота искать. Но нет.

— Ну Лаванда, ну подумай. Если не хочешь саксофон, сейчас придумаем что-нибудь другое.

Ей стало страшно, что Дин сейчас примется что-то выискивать, не дай бог — бронировать и договариваться. Он не слышал её совсем, и она ответила ему согласием только для того, чтобы прямо сейчас он замолк. И в очередной раз подумала — насколько удобнее общаться в переписке. Можно замолчать, можно заблокировать контакт. И всё. А куда его заблокируешь, если он вот тут в реале, прямо напротив?

Вообще, он, наверное, неплох. Высокий, выше неё, чистый, опрятный. И это правильно — ходить на свидание в пятницу вечером, люди обычно так делают. Просто она разучилась за годы замужества, а когда-то давно вполне ходила. Может, в близком общении он будет терпимее? В принципе, можно приехать на работу на метро, надеть с утра платье, а рабочую одежду и растоптанные удобные кроссовки оставить здесь, в комнате с инструментами, там есть запирающийся шкаф.

Она так и сделала — после работы заскочила в душевую, которую господин Жервез предоставил всем, кто работает в его доме, потом переоделась, расчесала и распустила волосы, надела серьги, надела босоножки на каблуках, и оглядела себя в зеркало. Лаванда как Лаванда.

На крыльце дома она едва не врезалась в господина Жервеза, вернувшегося откуда-то и довольно-таки мрачного.

— Госпожа Лаванда? Ну вы и красавица, — он прямо-таки остановился, как вкопанный. — Вы домой? Вас подвезти? Я не вижу вашего велосипеда.

— Спасибо, нет, меня ждут, — пробормотала она, не глядя на него.

— Тогда удачи, — улыбнулся он ей на прощание.

Дин ждал снаружи — у забора, выдал ей с невообразимой скоростью миллион комплиментов, схватил за руку и потащил в тот самый бар. Она подумала — если вдруг там накурено, то уйду сразу. Но оказалось — нет, если какие простецы и курят, то вентиляция в порядке, и с акустикой тоже всё хорошо.

Музыка Лаванде понравилась, а вот алкоголя не хотелось совершенно. Потому что устала за неделю, и если выпьет — то велик шанс уснуть прямо тут, а ей ещё домой потом добираться. Она попросила лимонад, тогда как Дин носил себе от стойки коктейль за коктейлем.

— Да ты попробуй, классно же! Вот правда, попробуй! Цвет — как твои волосы!

Лаванда не успела ничего понять — он совал высокий бокал с какой-то синей жидкостью ей под нос, пахло не то, чтобы плохо, просто, ну… типичное не то. Она попыталась отвести его руку, но он уже плохо себя координировал и внезапно для всех завалился на пол. И для неё, и для себя самого — потому что ещё и облился той самой синей жидкостью. И для тех, кто сидел за соседними