–Тяжко ему… Очень тяжко… Но он держится… Изо всех сил, сколько у него их есть держится!

Апостол устало потирая ладонью лицо:

–Ещё там на Горе…, не знаю, как это объяснить…, то ли догадался, то ли почуял, что Он его призовёт. Семь лет прошло. Насколько я знаю из легиона он три года назад ушёл… Помотало его конечно.

Мария внимательно посмотрев на поникающего от усталости, зевающего, Иоанна:

–Так всё! Сыночка, давай быстренько, руки мыть, кушать и отдыхать. Потом как поспишь, покупаешься как следует. Чтоб завтра утром чистый был у меня. Из апостолов то здесь, кроме тебя только Симон и Варнава? – спрашивающая сама себя, не ждущая ответа от покорно следующего за ней в дом Младшего Сына, – ну ничего втроём справитесь завтра…, я вам помогу… – успокаивающе  прервав недоумённый возглас апостола, – завтра!, завтра всё узнаешь!"

—Конечно не по правилам это…, он ведь практически совсем не соображает, что с ним сейчас происходит, – переминался Иоанн перед заспанными, сидящими на старом бревне Симоном и Варнавой. Покосившись на иронично хмыкнувшего полудремлющего согнувшись Варнаву, Симон откинувшись, опершись спиной на стену огораживающую наглухо закрытый двор, посмотрел в небо на раскрашенные ещё не взошедшим солнцем ярко-розовые перья облаков:

–Какие вообще могут быть пг'авила если Она пг'осит? – покосившись на хлопочующую у купели Мать, – я ведь бессовестный не только со Спасителем, но и с Самим Создателем иногда спог'ю, а с Ней не могу…

Поднявшись навстречу и сгибаясь в поклоне спешащей к ним Марии:

–Матушка! Шалом! А ты у нас всё молодеешь и молодеешь! От встг'ечи до встг'ечи каждый г'аз пг'екгх'аснее и пг'екгх'аснее!

Радостно рассмеявшаяся Мать обнимая обоих, давно не виденных её апостолов:

–Ох, Симон, как был болтунишка так и есть! Ну ладно, мальчики мои, за дело, потом поговорим!

—Властью данною мне Господом Богом нашим и Спасителем нашим Иисусом Христом! Крещу тебя!, нарекая имя тебе Александр!, во Имя Отца!…, и Сына!…, и Святого Духа! – от рокочущего голоса Петра казалось дрожал воздух вокруг окруживших купель троих Апостолов. Поддерживаемый под руки Иоанном и Варнавой, трижды погрузившийся в воду возложенными на его голову руками Первоверховного, мужчина мучительно всхрипнул, выкашливая из себя крещенскую воду. Вынырнувший из Небытия лучший Легионер Римской Империи, с растерянной, виновато-детской улыбкой смотрел на радостно смеющихся Апостолов. Взяв из рук Матери чистую, сухую одежду Пётр скомандовал:

–Вытаскивайте его потихоньку, г'ебята! Хватит ему уже плюхаться, а то всех нас уже забг'ызгхал!

Мария поворачиваясь к ним спиной и призывно помахав рукой проворковала:

–Переоденете и ведите в дом, а там я уже сама его уложу.

Изо всех сил стараясь облегчить усилия вынимающих его из купели Братьев, понемногу приходящий в себя, осознающий произошедшее, судорожно и часто вздыхающий Новообращённый радостно всматривался в распахнувшийся перед ним Новый Мир.

Лёгкий ветерок гулял по распахнутому настежь дому. С грустной улыбкой смотря на глубоко и спокойно спящего, ровно дышащего Могучего Воина, Мать тихо шептала:

–Ну вот, Слава Богу, всё хорошо прошло. Ещё один ратник в строй Твоего Воинства встал.

Посмотрев на сидящих за столом, завтракающих и оживлённо беседующих с Марфой  апостолов, пристально вгляделась на прислуживающую им, решительно отвергающую попытки Марфы помочь ей, Полину:

–Соратницу бы тебе достойную… Великая Битва у тебя впереди, сыночка…

Быстро, без суеты хлопочущая девушка вдруг замерла, одеревенев на мгновение, потом поймав на себе ласковый взгляд Матери, вспыхнула до корней волос, вся млея от сладостного предчувствия.

Попадание в цель "Черёмуха-3" (испепеляющий).

–Полюшка, выйди во двор, там к тебе пришли, – радостно улыбаясь проговорила Мария, любуясь на расчёсываемую Марфой тёмно-каштановую переливающуюся в солнечных лучах "ниву" волос Полины, – выйди и сама всё узнаешь, – предупредила Мать вопросительно вскинувшуюся девушку. Скромно опустив голову под накидываемое на неё Марфой головное покрывало, звонко чмокнув её в щёку благодаря за заботу, весело рассмеявшись, Полина выпорхнула из дома. Обменявшись понимающими взглядами, женщины занялись домашними хлопотами, терпеливо поглядывая на полуоткрытый вход.

Разгневанная, с красными пятнами на бледном  как мрамор лице, твёрдо и тяжело шагнувшая в комнату Полина с грохотом захлопнула за собой дверь. Крепко стиснувшая зубы, часто и резко дышащая трепещущими ноздрями девушка, подошла к окну и уставилась на метающихся в небе ласточек, скрестив на груди руки. Неспешно подошедшая к ней Мать приобняв, ласково погладила тёплыми руками заледеневшую Полину:

–Ну и что случилось? Кто обидел мою девочку?

Топнувшая от досады ногой, разрыдавшаяся как ребёнок молодая женщина вскричала:

–Матушка! Этот негодяй! Да как он посмел!

Сочувственно заохавшая Мария, прижав к своему животу голову обессиленно опустившейся на скамью Полины, промурлыкала:

–И верно. Как он только посмел? Негодяй, мерзавец, хулиган эдакий. Семь лет назад смотрел на тебя как на пустое место, когда по делам в доме твоего отца бывал. А сейчас надо же, посмотрите на него! Ишь, чего удумал! Не фиг! Правильно! Пусть идёт – откуда пришёл! Или вообще на родину свою пусть возвращается. А там может, встретит другую. Такую, которая его раньше не знала, которая поверит, что он не мерзавец. И полюбит его. И своей Любовью растопит его заледеневшее отвергнутое тобой Сердце. И детей ему родит…

Вырвавшаяся из обволокивающе-успокаивающих её объятий Матери, переставшая реветь Полина отрицательно замотала головой:

–Нееет…, нет, нет, нет.

Ласково рассмеявшаяся Марфа всплеснула руками:

–Полюшка! Что значит "нет"? А как по-другому? Вот он сейчас уйдет раз и навсегда, после твоего такого решительного отказа. И всё. Где его потом искать? Мир большой. Возможно, что больше никогда с ним и не увидишься.

Приоткрыв в недоумённом изумлении рот молодая красавица посмотрела на грустно улыбающуюся восприемницу. Потом на согласно кивающую Мать и взметнувшись выскочила во двор. Стоящий у ворот спиной к дому Александр, пригнувшийся, как придавленный свалившимися на его плечи ледяными глыбами повернул голову на скрип входной двери.

–Марк, – тихо пискнула "обиженная девочка", мужчина глубоко вздохнул и решительно взялся за ручку ворот.

–САША!!! – гейзером взметнулся в небо крик отчаяния. Обернувшийся к Предначертанной Небом, Первый Епископ Рима, как высокое крепкое дерево зашатался, принимая впрыгнувшую в его объятия Жену.

–Ну вот! И молодцы! Да благословит вас Господь, детки мои! – промолвила Мария обнимая прижавшуюся к ней, всхлипывающую от радости Марфу, – а нам, доченька, пора собираться в дорогу.

Посмотрев на стиснувших друг друга в объятиях, не могущих друг на друга надышаться, прирастающих друг к другу, качающихся в свадебном танце новобрачных:

–Здесь пока пусть молодые поживут, а мы в Дамаск. Туда скоро Избранного Им, Второго Первоверховного приведут…

Пристрелочный 3