— Предлагаю отправиться к гоблинам, — произнес мужчина. — У Эмрисов точно должно быть хранилище.

— Если это безопасно и всем табором, — кивнул товарищ старший лейтенант.

— Всем чем⁈ — сильно удивился мистер Лавгуд.

— То есть всем вместе, — поправился Змей, сообразив, что англичанин может не знать понятия «табор».

— Как вы говорите, «вопросов нет»? — мужчина улыбнулся, вызывая кого-то через артефакт. Он шагнул к детям, которые точно не были детьми, что-то неуловимо напоминая мистеру Лавгуду…

* * *

Отправляясь со «всем табором», как выразился Гарри Поттер, Ксено учел предыдущий опыт, оставив двух невыразимцев под оборотным в школе. Невыразимцы изображали его дочерей и отличались беспечностью, то есть, другими словами, ловили злоумышленника на живца. И, надо сказать, не прогадали — на девочек попытались наложить подчиняющее, чему резко воспротивились специальные артефакты, выдернув к «живцам» все наличные силы и обеспечив первыми ниточками к неизвестному врагу, с надеждой на то, что эти ниточки не оборвутся.

После помещения в немагическую, облицованную специальным материалом камеру нападавшие потеряли вид студентов факультета Хаффлпафф, представ перед следователями взрослыми людьми, совершенно, правда, не известными, так как были полукровками откуда-то из Лютного. Отличительной чертой оказалась метка Пожирателя на руке у каждого из них.

— Подумай сам, — сказал один следователь другому, — пара Пожирателей нападают на двух чистокровных девочек… Сам-то веришь?

— Вторая-то по легенде магглокровка… — ответил второй, потом подумал и согласился. — Да, ты прав.

Часть 13

Гоблины поначалу отнеслись к посетителям подчеркнуто-равнодушно, но только до тех пор, пока Ксено не потребовал проверки на доступ к сейфу. Причем мужчина посчитал, что будет правильным проверить всех, даже уж точно свою дочь. Джинни и Невилл остались в школе, под присмотром невыразимцев. Делясь своими историями, они становились ближе, постепенно фиксируясь друг на друге. Воспоминания Невилла были просмотрены, приведя в ужас не только невыразимцев, мальчик только попросил небольшой отрезок показать Драко Малфою и Астории Гринграсс. Невилл хотел предупредить… Ведь он помнил, каким стал юный Малфой, забывая о том, каким он был, но невыразимцы выполнили его просьбу.

— Мистер Малфой, мисс Гринграсс, эти воспоминания предназначены для вас, — произнес мужчина в мантии Отдела Тайн. — Просмотрите их, пожалуйста. Хочу напомнить, что все увиденное секретно.

Хорошо знавший о том, что такое Омут Памяти, Драко лишь ухмыльнулся, оглянувшись на рефлекторно задвинутую за спину девочку и, взяв ее за руку, одновременно с ней опустил голову в Омут Памяти… Перед ними появились они же, но повзрослевшие. Безумно красивые фигуры на фоне заката в Астрономической башне. Идущие за руку в Большой зал. Обнявшиеся юноша и девушка… Видно с какой нежностью обнимает Асторию юноша, с какой любовью она смотрит на него. И — внезапно, скачком, бой. Яростный бой, в котором Астория бросается на помощь гриффиндорцам и безумно-долго падает с башни вниз, сраженная Секо…. Отца? Будто в замедленном времени окровавленное тело падает вниз и… Обезумевший от боли и горя Драко, совсем не похожий на себя. Идущий в свой последний бой Драко, убивающий, убивающий озверевших взрослых, явно не понимающий и не принимающий реальности. Связывающие от отца, брезгливая ухмылка тети Беллы, и отрезанная голова, из глаз которой уходит жизнь, на окровавленной траве… А потом того, кому принадлежат воспоминания, охватывает пламя… Невыразимцы взяли даже чуть больший кусочек, чем просил Невилл, чтобы показать, что это не игра, не подделка…

Вывалившийся из артефакта, судорожно хватающий воздух ртом Драко обнял девочку, которая просто рыдала. Ощупал, чтобы почувствовать, что она цела, и это не казалось неприличным. Только что, в тех воспоминаниях, они потеряли друг друга. Страшнее этого не могло быть ничего. Стоявшая перед глазами мертвая Тори на холодных камнях заставляла мальчика обнимать ее, почти доставляя боль, но она не замечала этого, потому что перед ее глазами на траве лежала голова Драко. Рыдающая Астория, заледеневший Драко, в этот миг полностью переменивший свои взгляды на жизнь. Его любимая в тех воспоминаниях бросилась спасать первокурсников от пыток и смерти. Значит, вот такое у них будущее. Значит…

Застывшие в объятиях мальчик и девочка, слившиеся, казалось, самими душами, и — буйство магии вокруг. Связавшая их неразрывными узами сама магия. Невыразимец такое видел впервые в жизни — просто яркая вспышка и налившиеся золотом и кровью кольца на руках детей, ставших в этот миг неразделимыми.

Где-то в манорах держались за то место, где по их верованиям располагалось сердце, лорд Малфой и лорд Гринграсс. Помолвка волею магии отразилась на гобеленах золотой сияющей нитью. Тронуть теперь этих двоих — все равно, что оскорбить саму суть магии. Это знали и понимали все находившиеся вне школы родственники детей. Поэтому лорд Малфой шагнул в камин — следовало провести переговоры, пока Гринграсс еще в остолбенении. О своей выгоде забывать не стоило.

А Драко и его Тори разглядывали кольца на своих руках, не расцепляя объятий, и было это настоящим чудом.

* * *

Гоблины с радостью проверили всех присутствующих на доступ к счетам своих клиентов, и сюрпризы не заставили себя ждать. Если к сюрпризам с Гермионой Ксено был готов, то вот в отношении Гарри… Да и, как оказалось, Луны… В свою очередь, это значило, что Пандора была не просто девочкой, рано оставшейся сиротой, и могла остаться в живых, например, потеряв память. Гоблин, проводивший проверку, оценил выражение лица мистера Лавгуда и произнес полную клятву, запрещавшую ему хоть полунамеком выдать информацию, полученную здесь.

— Мисс Лавгуд, пожалуйста, капните своей кровью на вот этот кристалл, — произнес гоблин, предполагая результат и желая показать, как работает поиск. — Если у кого-то вашей крови есть здесь сейф, вот тут будет показан его номер.

Упавшая капля, загоревшийся золотом кристалл, стремительно бледнеющий гоблин. Наблюдать за тем, как зеленый сотрудник банка становится сначала светло-салатовым, а потом серым по всей поверхности себя, открытой взгляду, было необычно. Гоблин поднял глаза, полные ужаса, и неожиданно склонился в глубоком поклоне.

— Прошу прощения за непочтительность, Дивная, — проговорил он, но Катя только кивнула, в замешательстве оглянувшись на отца, который был явно шокирован.

— Что значит 'Дивная? — спросила Вика, глядя на то, как на глазах меняется ее подруга, становясь выше и меняя цвет глаз на серебряный.

— Дивный народ у англичан — это эльфы из сказок, — пояснил Змей, такие вещи, разумеется, знавший. — Так что у Луны в роду точно потоптались эльфы и точно не домовые, можешь мне поверить.

— Мисс Грейнджер, пожалуйста, капните своей кровью на вот этот кристалл, — дрожащим голосом произнес сероватого оттенка гоблин, еще не пришедший в себя. Снова падающая капля, сияющий серебром и золотом кристалл и находящийся в полуобморочном состоянии сотрудник банка.

Гоблина привели в чувство, после чего уже серошкурый сотрудник банка начал свои объяснения, так как непонимание ситуации уже зашкалило, да и Змей начал нервничать, поглаживая рукоять ножа, что гоблином было, несомненно, замечено.

— Высокая Лавгуд, — проговорил гоблин. — Вы полукровная Дивная, что для них не играет никакой роли. Высокая Грейнджер — ваша сестра, тоже полукровная, но из рода Эмрис.

— А Эмрис — это кто? — поинтересовался Лис.

— Это Мерлин, — кратко ответил мистер Лавгуд. — Вот, значит, почему хотели убить Пандору и мисс Грейнджер…

— На Дивную покушались? — удивился сотрудник банка, широко раскрывая глаза. — Они такого не прощают, найдут и уничтожат.

— На нее странно покушались, — вздохнул Ксено. — Провоцировали самоубийство или несчастный случай.

— Но тогда… Ведь есть же ритуал, — прошептал гоблин.

— Какой ритуал? — только теперь все заметили, что Вика тоже изменилась. Ее волосы побелели, опускаясь послушной волной до пояса, а глаза стали того же цвета, что и у Кати.

— Вы можете воззвать к народу, указав, что вам грозит опасность, — проговорил сотрудник банка. — Я покажу, как это сделать. Дальше проверять будем?

— Мне тоже немного страшно, — улыбнулся Ксено. — Давайте молодых людей проверим.

— Х-хорошо, — кивнул