Ральф пытался вытягивать из Марины личную информацию — о семье, о детях. Она отвечала уклончиво. Есть муж, есть сын.

— А где твоя жена, а? Главный хранитель семейных ценностей? Что ты таскаешься за мной? — пробормотала Марина по-русски.

— Что? — спросил он.

Марина остановилась и ткнула пальцем в его грудь:

— Где твоя жена? Тут все с жёнами, условие! — сказала по-немецки.

— У меня нет жены.

— Как так? Все должны быть с жёнами и мужьями!

Он ответил нечто, по-русски прозвучавшее бы так: кто платит, тот и заказывает музыку.

Марина усмехнулась.

— Я не встретил единственную.

— Ну ясно, — пробормотала Марина по-русски. Ей не нравилось, как он смотрит, и она сочла за благо продолжить пробежку, повернув обратно к санаторию.

После обеда занятия обычно продолжались до ужина. Марина уже отправилась было вырезать узоры, когда перед ней вновь возник Ральф и пригласил её в кинозал, смотреть кино с эффектом присутствия. Марина и не знала, что тут есть кинозал. Ей не хотелось спорить, и она поплелась следом за Ральфом в надежде, что в кинозале будет ещё кто-то. Но там никого не оказалось. Ральф выбрал фильм "Парк юрского периода", какую-то из частей. Дал Марине наушники и очки. Марина устроилась подальше от него. Ральф выключил свет; зажёгся экран. Марина впервые смотрела фильм с эффектом присутствия, и её даже увлекло.

Неожиданно в зале зажёгся свет. Сняв наушники и очки, они обернулись к двери, и Марина встала. Около двери стоял Григорий Янович, сложив руки на груди и навалившись спиной на стену.

— Марина, я искал тебя. Мне нужна твоя помощь, нас отпустили пораньше для подготовки к завтрашнему экзамену, — спокойно сказал он.

— Да, конечно, пойдём, — Марина подошла к нему.

— Что смотрели? Немецкое порно? — невозмутимо поинтересовался он.

К ним подошёл Ральф. Когда Марина увидела, как эти двое смотрят друг на друга, она поняла, что надвигается катастрофа.

Она никогда ещё не видела Григория Яновича в состоянии холодного бешенства, и очень испугалась, что он, пожалуй, способен навредить сейчас сам себе. Причём, непоправимо. Такого Марина не ожидала: он всегда вёл себя предусмотрительно и разумно. Почти всегда. Кроме одной ошибки в лифте. Нужно что-то предпринимать.

Марина взяла его за руку и заглянула в холодные, ставшие очень светлыми глаза:

— Пойдём готовиться к экзамену, — попыталась потянуть, но он упрямо стоял на месте. В него словно вселился кто-то.

И Ральф не уходил. Видимо, нарочно.

— Где твоя жена? — спросил его Григорий Янович по-английски. — Почему ты третий день преследуешь мою жену? Хочешь неприятностей?

— Ты не слишком дорожишь своей семьёй, — холодно отозвался Ральф.

— Не твоё собачье дело, — сказал Григорий Янович по-русски.

Ральф вопросительно поднял брови.

— Не твоё дело, — продублировал Григорий Янович по-английски. — Что тут происходит? Правила нарушают те, кто сам же их придумал?

— Правила распространяются на соискателей сертификата, — Ральф даже не смутился. Видимо, считал, что он прав.

Марина не спускала глаз с лица Григория Яновича и не выпускала его руку.

— Чем преследовать мою жену, лучше бы следил за порядком.

— О чём это?

— Нужно лучше проверять, кого принимаешь на курсы. Хороши тут ценности у вас!

— Вы ставите под сомнение репутацию наших курсов? — Ральф сузил глаза.

— Именно.

"Так. Нужно срочно вмешиваться", — поняла Марина.

— Возможно, обсудим это завтра, на экзамене? — холодно поинтересовался Ральф.

— С удовольствием, — усмехнулся Григорий Янович.

"С ума он сошёл что ли?!".

Поняв, что с Григорием Яновичем ей сегодня не совладать, Марина обратилась к Ральфу по-немецки:

— Ральф, у нас с мужем традиционная русская семья и традиционные ценности. У нас не принято, чтобы кто-то вмешивался в чужую жизнь.

— Всё можно пересмотреть, Мари! Он не дорожит тобой, ты же сама видела.

— Я уверена, что тогда произошло недоразумение!

Григорий Янович, нахмурился:

— О чём вы говорите? — спросил он у Марины по-русски.

— Объясняю ему, что такое русская семья. Ты же сегодня исполнен решимости лезть на рожон.

— Можешь сколько угодно врать себе, Мари! Только зачем? Вокруг столько возможностей! — продолжал Ральф.

"Уж не ты ли?!".

— Я люблю своего мужа. У нас хорошая семья, — Марина показала кольца на их руках.

— Я наслышан о загадочности русских женщин. Мари! Он не достоин тебя. И я не верю в ваш брак. Возможно, он фиктивный?

Марина похолодела.

Вот еще новости.

— Нет! Настоящий. Это мой муж Гриша, и я его люблю!

Григорий Янович, услышав, как она назвала его, уставился на неё во все глаза, хотя не понимал, о чём они говорят.

Ральф недоверчиво покачал головой.

"Ах ты! Ну смотри же!" — подумала Марина, мысленно выдохнула, и бросилась на шею Григорию Яновичу.

Ральф опешил и не сразу опомнился. Несколько секунд он наблюдал, как эти двое целуются. У них на лицах была такая страсть, что ему стало по-настоящему не по себе. Он понял, что они забыли о нём. Резко повернулся и зашагал прочь.

Примерно спустя минуту Марина вырвалась, и тяжело дыша, пояснила:

— Он заявил, что наш брак фиктивный. Нужно было спасать положение. Иначе он бы продолжал провоцировать тебя, пользуясь своим положением.

Григорий Янович снова потянулся к ней, но Марина отступила назад.

— Дистанция, Григорий Янович. И подготовка к экзамену.

Она решительно направилась в их номер. Григорий Янович шёл следом и улыбался.

Они готовились к экзамену до ужина, потом продолжили после. Понимая, что отношение одного из троих экзаменаторов к Григорию будет, мягко говоря, очень предвзятым, Марина мучила и мучила "ученика", дотошно разбирая и повторяя всё снова и снова. "Ученик" оказался внимательным и терпеливым. Когда поздно вечером Марина, наконец, дала ему "вольную", он рассмеялся:

— Не знаю, завидовать Дане или сочувствовать.

— Посмотрим завтра, — туманно отозвалась Марина и ушла к себе.

В субботу, сразу после завтрака, начался экзамен. Запускали по пять человек. Супруги соискателей ждали в холле. Марине показалось, что Григория Яновича не было целую вечность.

Наконец, он появился, сел рядом с Мариной на кожаный диван.

— Ну что?

— Всё нормально. Надо подождать, я попросил отдать мне сертификат сейчас, не пойду вечером на приём. Ты иди, если хочешь.

— Что я там забыла? Лучше расскажи, как всё прошло?

Он откинулся на спинку дивана, сложив руки на груди.

— Истинный ариец, естественно, не страдает ни великодушием, ни справедливостью. Пытался ловить и заваливать меня очень нагло. Но благодаря твоим стараниям, ничего у него не вышло. Фрау Вальц сказала, что пока я ответил лучше всех.

Марина вздохнула с облегчением. Она надеялась, что другие