— Это очень внезапно. — неуверенно ответила Натали, аккуратно убирая руку. — Я даже не подписывала никаких документов.

— О, не волнуйтесь, завтра я всё принесу. К сожалению, сегодня из-за столь скорых изменений школа не успела всё подготовить. Сами понимаете, бюрократия. Если честно, я даже не хотел сегодня стеснять вас, пока не смогу принести все нужные бумаги и обсудить все в деловой форме, но у милой Евы, как оказалось, день рождения, и она заботливо позвала меня присоединиться к праздничному ужину.

Натали несколько обеспокоенно нахмурилась. Впрочем, её опасения были понятны — мужчина был красив, харизматичен и хорошо сложен. Когда такой находится рядом с твоей восемнадцатилетней дочерью — это вызывает логичные опасения.

— Дети слишком быстро растут. — шепотом с легкой улыбкой произнесла Натали и более громко добавила, — Ну а надолго вы к нам?

— В школу? На год. — улыбаясь широкой очаровательной улыбкой ответил Райнхард.

— Оф, год — это долгий срок.

— Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы мне как можно быстрее нашли новое пристанище у человека, соответствующего моему статусу обычного учителя. Я и сам не надеялся на подобную роскошь.

Услышав эти слова, Натали смутилась. Она всегда немного стеснялась их богатства и статуса в обществе, оттого такие слова от «обычного учителя», коим представился Райнхард, как бы немного кольнули её зря разволновавшуюся совесть. Чертяга же, видимо, этого и добивался.

— Ладно, давайте сегодня мы отметим день рождения Евы, а завтра я съезжу к вашему директору, и прям там мы всё вместе обсудим.

— Мудрое решение. — дьявол кивнул.

Натали перевела взгляд на дочь, которая могла только неловко улыбаться ей в ответ и, глубоко вздохнув, добавила также:

— А сегодня мистер Шац поспит в комнате для гостей.

— К-конечно, никто и не говорил о другом. — засуетилась Ева.

— Жду вас внизу через час. — с этими словами Натали вышла в коридор. — Дверь не закрывайте.

Вскоре послышались шаги на лестнице, и Ева выдохнула, падая на кровать и хватаясь руками за голову.

— Учитель по обмену? — осуждающе зашептала она в сторону дьявола. — Да такой программы даже не существует!

— Ой, ну знаешь, вы, смертные, так стремитесь в сторону взаимного лобызания и «мира во всем мире», что звучало вполне убедительно. Да и вообще, я тоже не особо в восторге. В раю с этим было проще, и врать на ходу не приходилось. Или ты хотела, чтобы я твоей приемной матери рассказал об испытании триединства, и что её дочь — наследница Сифа? — в голос Райнхарда вернулась нотка ироничности.

— Нет, точно нет. Но ведь бабушка, когда проснется и увидит тебя — всё расскажет.

— Я так не думаю. Если она расскажет что-то о тебе или обо мне, я расскажу о том, что всё нажитое богатство — не что иное, как последствие сделки с дьяволом. Твоя бабка противная, но умная. Она не будет делать подобных глупостей.

— Не говори о ней так грубо.

Дьявол промолчал. Ева же встала с кровати и направилась к шкафу. Там на отдельной вешалке висело милое белое платьице, которое они вместе с матерью выбрали пару дней назад.

— Мне нужно подготовиться к ужину. Не мог бы ты уйти. — с непонятной печалью в голосе произнесла Ева.

— У нас сегодня будет бал? — по-театральному торжественно вопрошал тот.

— Нет. — девушка натянуто улыбнулась. — Всего лишь поужинаем семьей.

— А как же современные подростковые вечеринки вашего мира?

— Такая тоже будет, но запланирована она на завтра. Я попросила заняться этим мою подругу Мари. Вернее сказать, это она настояла на празднике, а затем пригласила чуть ли не всю школу. Сначала я надеялась, что, узнав об этом, родители запретят, но мама сумела чудом договориться с Виктором. Они уедут с бабушкой Алексой в наш загородный дом. — девушка устало вздохнула. — Словно все в моей жизни хотят этой вечеринки, кроме меня самой.

— Пьяные подростки Земли в их естественном обитании. Жду не дождусь. — губы дьявола скривились. — Ладно, спущусь вниз и пообщаюсь с твоей прекрасной приемной матерью.

— Знаешь, мне не очень приятно, что ты ведешь себя так с моей мамой. — вдруг со всей серьезностью произнесла Ева.

— Как? — то ли это было искреннее недоумение, то ли Райнхард был по-дьяволски талантлив.

— Словно ты с ней… — девушка не находила нужного слова, поэтому выпалила как есть, — заигрываешь!

Дьявол поначалу замер на месте, но спустя пару секунд негромко рассмеялся, запуская пятерню в свои волосы.

— В вашем мире желание быть джентльменом равнозначно с заигрыванием? — с некой издевкой спросил он.

— Что-то ты не спешишь быть джентльменом со мной. — моментально отреагировала Ева. — А выборка в этом вопросе уже означает некий подтекст.

Она скрестила руки на груди и смотрела на дьявола с откровенным недовольством и осуждением. О, нет, это была не ревность. Этот тип казался ей тем еще кадром: под всей этой оболочкой красоты и сексуальности скрывался грубый, резкий и наглый чёрт, в самом прямом смысле этого слова. А является ли эта самая «оболочка» настоящей — вообще большой вопрос. Она всего лишь не хотела проблем для матери.

Однако вместо того, чтобы выдать еще одну издевку, Райнхард вдруг стал серьезен и строг. Он в одно мгновение сократил расстояние между ними, и остановился в опасной близости от девушки. Дьявол смотрел на неё сверху вниз, в то время как у Евы появилось желание отступить, но позади не было места для маневра. Понимая это, она ответила мужчине таким же строгим взглядом. Их игра в напряженные «гляделки» длилась с пару секунд. Наследница даже не хотела лишний раз моргать, думая, что в этот момент дьявол решит выкинуть что-нибудь неправомерное. К её удивлению, первым сдался он. Губы Райнхарда изогнулись в улыбке, от которой веяло уверенностью и самодостаточностью. Он нагнулся к её лицу. Это заставило пальцы Евы нервно сжаться, но она не желала отступать даже сейчас. Он должен был сполна понять, что она не шутит и, действительно, переживает за Натали.

Райнхард остановился в десятке сантиметров от её лица, прищурился и усмехнулся. Выдержка девушки удивила его. Он лишний раз мог лишь отметить для себя, что робкая скромница превращается в воинственную леди, когда речь заходит о важных ей людях. И ему это нравилось. Нравилось, видеть её такой. Она не была из тех, кто строит из себя слабую жертву, потому что это, видите ли, льстит сильному полу, а после вдруг перевоплощается в заносчивую стерву, когда ей удобно. Кажется, Ева сама даже не замечала, как меняется ее взгляд, тон, да и вообще поведение в такие моменты. Это не манипуляция. Она умудряется искренне соединять в себе столь противоположные состояния.

Хотя ей и правда не помешал бы… нет, не сильный мужчина, скорее палач. Тот, кто сможет в нужный момент указать, что доброта, которую и можно ложно принять за слабость, сейчас ни к чему. Тот, кто примет важное решение, когда чистота души Евы не позволит ей сделать этого. Она не слабая. Нет. Совсем. Она лишь показывает другим свою силу лишь тогда, когда это невероятно важно. Потому что столкновение двух «сил» порождает конфликт. И пусть даже в ней есть сила для борьбы, огромная и невероятная сила, она не хочет делать этого. Ведь в ситуации, когда есть победитель, всегда есть и проигравший. Обиженный и оскорбленный. Доброта Евы не позволяла ей желать чего-то подобного для других. Истинное дитя Сифа, подставляющее вторую щеку. И лишь когда дело доходило до вопросов семьи — всё менялось.