Дайя, откинув голову назад и громко смеясь над чем-то, что я сказал или сделала, демонстрируя крошечную щель между передними зубами. То, что она всегда ненавидела, а я всегда любила.

А потом Зейд. Этот гребаный разрушительный шар мужчины, который пробудил во мне такой огонь, что я рассыпаюсь под ним, как пепел. И все же, он заставил меня почувствовать себя такой сильной. Такой храброй.

Он заставил меня почувствовать себя чертовски любимой и ценной.

Прямо как бриллиант.

Хотя, Зейд никогда бы не назвал меня такой банальной и обычной, как алмаз. Он бы назвал меня редчайшей драгоценностью на земле.

Я должна была сказать ему, что я…

Как только темнота застилает мое зрение, остается только точка света, его руки ослабевают, и что-то влажное и теплое заливает мое лицо.

Инстинктивно я открываю рот, отчаянно задыхаясь в поисках кислорода, когда мои легкие расширяются.

Привкус меди проникает на мой язык, и я втягиваю воздух так глубоко, что мои глаза вываливаются из головы. Проходит несколько мгновений, прежде чем я осознаю, что только половина головы доктора Гаррисона висит надо мной, за секунду до того, как его тело как его тело опрокидывается на мое.

Смесь кашля и булькающего крика борется за господство над мое горло. Мои глаза невероятно расширяются, когда искореженное месиво доктора голова доктора лежит на моем плече, багровая лужа просачивается в мой халат. Я чуть не конвульсирую от приступа кашля, который все еще захватывает мое горло, и от вихря эмоций от того, что я застрял под трупом, а кровь капает мне в рот.

Больше его мозгового вещества на мне, чем в его голове. Или то, что от нее осталось.

«Хватит пугаться, ты в порядке». Рио появляется надо мной, смотрит вниз на меня с раздражением и оттенком гнева.

«Привыкай к виду мертвых тел, принцесса. Ты увидишь много их там, куда ты направляешься».

Ухватившись за воротник доктора Гаррисона, он поднимает его и подвешивает его над моим лицом. Тут же на меня выливается еще больше телесной жидкости и мозгового вещества. Едва успев закрыть глаза, я закрываю лицо, когда Рио смеется и срывает с меня тело, оттаскивая его в угол комнаты.

Наконец, давление ослабевает, и я могу дышать без кашля, но тут с моих губ срывается слабый хнык.

Мое тело сворачивается в тугой клубок, я стараюсь не думать о том, что кровь у меня во рту и в то же время не думать ни о чем другом.

Я задыхаюсь, мой желудок бурлит от этой мысли.

Что-то твердое резко толкает меня в плечо, останавливая рвотные позывы. Я поднимаю голову, чтобы увидеть ботинок Рио, а затем продолжаю плевать на него, чистый красный цвет брызги на черной коже.

Два зайца одним выстрелом — трахнуть тебя и попытаться избавить мой рот от крови доктора Гаррисона. Рио, похоже, это не беспокоит.

«С тобой все будет в порядке. Этот чувак пытался похитить тебя».

«Так же, как и ты. Значит, ты хочешь сказать, что заслуживаешь такой же участи, да?» Шиплю я, мое тело начинает впадать в шок. Я сильно дрожу, и онемение ползет по моим рукам и ногам.

Оставайся спокойной, Адди.

Дыши.

Просто дыши.

Рио смеется, а я закрываю глаза и стараюсь не сойти с ума.

Его присутствие приближается ко мне. Я знаю, что он присел и нависает надо мной. Теплое дыхание обдувает мое ухо, пока он продолжает хихикать.

«У тебя умный рот, но в этом мире он не такой уж умный. Мой совет? Сбавь обороты, пока единственное слово, которое ты в состоянии произнести — это „да“, сэр. Так ты продержишься гораздо дольше».

Слеза капает из моего глаза, и я чувствую зачатки всхлипа, формирующегося в основании моего горла.

«Разве не этого я хотел бы? Долго не протянуть? Лучше, чем страдать вечно, верно?»

Он тоскливо вздыхает. «Ты права. Ты все равно умрешь здесь. И думаю, дело не в том, как долго ты продержишься, а скорее в том, как будет больно, когда когда все закончится».

Мои губы дрожат. Он снова вздыхает, и разочарование снова просачивается в его тон.

«Давай, вставай. Нам нужно двигаться». Он встает и отходит на несколько футов, оглядываясь на меня. Ожидая, что я последую за ним.

Ошеломленный, я умудряюсь сесть. Боль снова начинает поселяться в моих костях, снова давая о себе знать.

«Могу я сначала хотя бы принять душ?»

Рио окидывает взглядом мое багровое тело и ухмыляется. «Конечно, принцесса. Ты можешь принять душ. Но ты не можешь намочить швы на спине, так что, похоже, тебе понадобится моя помощь».

Бля, Глаза, сверлящие мою задницу, были более терпимы, чем быть покрытым внутренности мертвеца. Я стояла к нему спиной, пока струйки крови стекали с моей кожи. Меня чуть не стошнило, когда я увидел куски и фрагменты костей. в стоке.

В основном я держался подальше от воды и использовал свежую тряпку и кусок мыла, чтобы вымыться… Рио указал мне места, которые нужно избегать на спине, но не трогал меня, и за это я поблагодарила Дьяволицу свыше.

Самое сложное было намылить и прополоскать волосы, не наклоняясь слишком далеко. не наклоняясь слишком сильно и не открывая ему вид на то, что он назвал «производителем денег».

Чертов мудак.

Душ находился в маленькой причудливой квартирке на верхнем уровне здания намного лучше, чем импровизированная больничная палата внизу, но все равно не лучше. лучше, чем дешевая квартира в Нью-Йорке.

Полагаю, здесь спал доктор Гаррисон, когда не оперировал людей. привезенных от торговцев людьми. Он носил обручальное кольцо, хотя я не видел никаких свидетельств того, что с ним жила женщина.

Боже, надеюсь, она не прикована где-нибудь.

Теперь я снова на заднем сиденье фургона с темным мешком на голове, мокрый и дрожащий в своих узах, как старый мотор. Этот ублюдок не упомянул, что нет чистых полотенец, и получил удовольствие, наблюдая за тем. как я вытираюсь больничным халатом. Еще больше, когда я попытался обернуть обернуть его вокруг своих волос.

Он не позволил мне надеть его, заявив, что мои волосы слишком красивы, чтобы собирать их в пучок в но на самом деле, я думаю, ему просто нравится быть мудаком.

Щелчок от моих стучащих зубов поглощается тяжелым роком. музыка, льющаяся из динамиков. Мои густые волосы все еще мокрые, а отопление включена на малую мощность — этого недостаточно, чтобы согреть меня. Если бы