– На самом-то деле… я… но это так, безделица… поручение врача моего брата, чародея-лекаря Уллера. Ему непременно хочется выведать куромонское заклятие, поражающее врагов страшной болезнью.

– В самом деле? – скептически спросила Джанджи. Она наклонила голову набок, будто прислушиваясь, а потом решительно заявила: – Это неправда, мастер Керин. Я умею отличать правду от лжи.

– Уверяю тебя… – запротестовал было юноша.

– Пошел в задницу! – заорала Джанджи и вскочила на ноги. – Ты надеешься меня обмануть, глупый мальчишка? В следующий раз ты воплотишься в земляного червя! – И лоцманша ушла.

Керин вздохнул:

– Белинка, раз вы, духи Второй реальности, так ловко определяете, когда жители Первой лгут, почему же кортольцы не пользуются вашими услугами в судах – они бы сразу знали, кто говорит правду: обвиняемый или истец!

Белинка рассмеялась, будто зазвенел серебряный колокольчик:

– Было, было такое предложение, мастер Керин! Но все юристы так яростно против этой затеи восстали, что ее пришлось оставить! Они боялись, что тогда им придется милостыню просить!

* * *

Этой ночью Рао на «Яркую рыбку» не вернулся, не было его и на следующее утро. Капитан Гуврака только фыркнул презрительно:

– Безмозглому щенку следовало быть умнее!

– Неужели в городе нет представителей власти, которые занялись бы розысками пропавшего и, если он был убит, предали бы убийц суду? – спросил Керин,

– Легче до луны доплюнуть, – отвечал Гуврака, – чем добиться, чтобы судили кого-нибудь из местных.

Если бы по очень счастливой случайности и нашли злодея, он поделился бы добычей с чиновниками, и его бы отпустили, немного пожурив для виду.

Тем не менее капитан отправил двух матросов в город на поиски пропавшего пассажира. Они вернулись через несколько часов и сказали, что им не удалось обнаружить ни малейших следов Рао. Гуврака принял решение:

– Верно, крабы уже жрут его труп в каком-нибудь болоте. Мы должны были отплыть в полдень, раз груз, который мы берем в Эккандере, невелик. Я задержу корабль еще на пару часов, а потом, явится он или нет, мы отчаливаем.

Рао не явился – и «Яркая рыбка» уплыла в Восточный океан без него. Несколько последующих дней Керин жил все той же однообразной жизнью: воевал с крысами и тараканами, осаждавшими каюту, наблюдал, как Гуврака и Мота наказывают матросов за проступки… С Джанджи он обменялся было любезностями, но в общем они почти не разговаривали друг с другом.

На исходе третьего дня поднялся шторм. Керин, который гордился своей выносливостью по сравнению с Рао, узнал наконец, что такое морская болезнь. Вцепившись в перила, босой и в истрепанной одежде, как и все матросы, он с тоской наблюдал, как гребни волн один за другим обрушиваются на «Рыбку», как она взлетает вверх, а потом проваливается в водную пучину. С низкого свинцового неба на их тела лился теплый поток дождя. Заметив Гувраку, торопливо пробиравшегося куда-то уже без тюрбана, Керин завопил, стараясь перекричать грохот ветра и волн:

– Это сильный шторм?

– Ха-ха-ха! – откликнулся Гуврака. – Это ХОРОШАЯ погода! Это вовсе не шторм! Иногда мы в такие бури попадаем, по сравнению с которыми сейчас просто штиль! И когда тебя будет рвать в следующий раз, иди, пожалуйста, на подветренную сторону!

Керин пополз было обратно в каюту, но тут необычайно сильный толчок швырнул его на подветренный борт, и он попал прямо в сеть, натянутую вдоль самого края. Если бы не она, решил юноша, его наверняка выкинуло бы в море. Добравшись наконец до каюты, Керин снял с себя пояс с зашитыми в нем деньгами и спрятал его в мешок. Он опасался, что если все-таки поскользнется на палубе и свалится за борт, то тяжесть золотых монет быстро увлечет его на дно. На следующее утро дождь прекратился, но судно все еще продолжало скакать, будто жеребец, у которого под седлом болячка. Однако благодаря молодости и отменному здоровью Керин быстро приспособился к новым испытаниям, и к полудню он уже мог есть, не испытывая приступов тошноты.

На десятую ночь после отплытия из Эккандера Керин стоял, опираясь на перила палубы, и наслаждался магическим зрелищем бесконечной череды спешащих друг за другом волн. Иногда он замечал в воздухе серебристый блеск выпрыгнувшей из воды рыбы. Юноша уже научился ходить, расставляя по-матросски ноги, чтобы не терять равновесия при неожиданном крене палубы.

Он принялся напряженно всматриваться в линию горизонта. Да-да, если это не галлюцинация, то это значит, что вдалеке показалась полоска земли! Керин вздрогнул – кто-то неожиданно тронул его за руку. Это была Джанджи.

– Это земля? – спросил он, вытянув руку.

– Да, это первый из островов, которые мы зовем Перчинками.

– Значит, и до Салимора недалеко?

– Нет, пока еще довольно далеко. Салиморские острова расположены дальше на восток, но половину пути от Эккандера мы уже проделали. Я должна направить судно южнее Перчинок, чтобы обогнуть скалы. Если западный ветер так и будет дуть, это плавание станет самым быстрым. А вот возвращаться труднее: нам приходится плыть против западных ветров или идти на парусах гораздо южнее и брать восточные товары.

Она прижалась обнаженным плечом к Керину, а потом слегка повернулась, чтобы коснуться его и грудью. Керин почувствовал знакомое возбуждение. «Спокойно, спокойно!» – скомандовал он сам себе.

– Так что же, ты по-прежнему не откроешь тайну? – промурлыкала женщина.

– Да, ш… – Он едва не сказал «шлюха», но вовремя сдержался. – Я же дал клятву.

– Вот как, – пропела Джанджи. – В Мальване люди частенько дают такие клятвы, но я думала, что все новарцы такие похотливые жеребцы…

Керин пожал плечами:

– Это все досужие выдумки… Скажи-ка лучше, это что – еще один остров?

– Да, это самый большой из Перчинок. Чтобы его обогнуть, нужно плыть целую ночь. Мы его называем Кинунгунг.

– А на нем кто-нибудь живет?

Лоцманша пожала плечами:

– Говорят, что там обитает святой отшельник по имени Пвана, но ни селений, ни туземцев нет. – Она взглянула на след корабля на воде, который заходящее солнце заливало ослепительным золотом. – Подходит время ужина. До скорой встречи!

* * *

За ужином Гуврака, обычно очень жизнерадостный, выглядел мрачным и чем-то озабоченным. Позднее, укладываясь спать, Керин услышал гневные крики, доносившиеся до него сквозь перегородку между его каютой и каютой капитана. Он приложил ухо к доскам, но мог разобрать лишь отдельные слова.

– Белинка! – негромко позвал юноша.

– Здесь, мастер Керин! – Голубой огонек замерцал в каюте.

– Ты могла бы подслушать, о чем они говорят?

– Слушать под? Разве это возможно?

– В смысле, послушать тихонько и мне пересказать.

– Я попытаюсь, но бир