Апарисио, я весь дрожал. Мне безумно хотелось вырваться и уйти бродить по миру со своей гитарой, со своими песнями. Обрез был мне не по душе. Апарисио я ничего не ответил, но в голове у меня созрел план… На первом привале я свалился, как мертвый. Но я видел, как спал Апарисио. Он всегда был начеку. Стоило проскользнуть ящерице, как он открывал глаза и взводил курок. И во сне он не выпускал оружия, всегда готовый отразить нападение. Бентиньо, я убедился, что брат не такой человек, как мы. Нас родила одна мать, это верно. Но он сын Бентона, настоящий Виейра, а это совсем особые люди, Бентиньо.

Две недели продолжался этот мучительный бег. И вот однажды ночью мы остановились в каком-то гроте. Вдали мерцал слабый огонек. Ночь была темная, ни зги не видно. Я подошел к Апарисио, и он тихо сказал мне:

— Это дом Педро Фермина из Авелоса. Он доставляет нам оружие.

Люди расположились на отдых под имбураной, а мы с Апарисио вошли в дом. Мужчина разжигал огонь, его жена готовила мясо к ужину.

— Капитан, — обратился хозяин к Апарисио, — я так и рассчитывал, что вы сегодня будете здесь. Сюда заходил гуртовщик Морено и сказал: «Капитан ушел в каатингу около двух недель назад». Я тотчас же связался с Нена Силвино и оповестил его обо всем Вот уже три дня, как груз прибыл. Оружие послал полковник Жука Силвино, из Флореса, а доставил его сюда Беневенуто — тот, что торгует корзинами на ярмарке в Жатоба.

В углу комнаты стоял кожаный мешок с боевыми патронами. Апарисио распорядился ими, потом отозвал хозяина в сторонку.

— Я слышал, что метис Жозуе из Такарату арестован.

— Да, капитан, он убил человека.

— Ну, так вот, договорись с Жука Тринидаде, и чтоб Жозуе был на свободе!

Потом нас накормили бататом с вяленым мясом. Парни тихо переговаривались у дома, а Апарисио улегся в каморке в гамак и вскоре уснул. Я всю ночь не мог сомкнуть глаз. Наутро Апарисио вызвал меня и сказал:

— Это — обрез Зеленой Кобры, он погиб во время схватки с солдатами Параибы. Я знаю, братишка, что у тебя душа не лежит к кангасо, но ты брат Апарисио Виейра, и солдаты не оставят тебя в покое. Теперь тебе придется всю жизнь не разлучаться с обрезом. Этот паренек, по прозвищу Зеленая Кобра, ушел из семьи, когда ему было лет пятнадцать. Солдаты убили его отца во время раздела земли. Паренек был волчьей породы. Он умолял меня взять его в кангасо, а был еще безусым мальчишкой с нежным, как у девушки, лицом, и кум Висенте отослал его домой, к подолу матери: «Будешь потом плакать, малыш!» Но он не уходил, и никакими силами нельзя было оторвать его от меня. Он все твердил: «Я должен отомстить за отца. Никуда не уйду от вас, мать сама послала меня к вам». Я пожалел мальчонку и согласился оставить его в кашеварах, пусть готовит фежоан[10] для ребят. Так он и остался. В мальчишку не иначе, как сам дьявол вселился. Он вскоре показал себя во время нападения на фазенду старого Зуза Пейшото. Этот Зуза вел себя нечестно со мной. Я целых два года собирался посчитаться с этой собакой. И вот наконец однажды дождливым вечером мы неожиданно налетели на его фазенду и рассчитались с ним сполна. Там я понял настоящую природу мальчишки. Звереныш обагрил кровью свой кинжал, вонзив его в тело одного из парней Зузы, и совсем озверел. Казалось, что он режет курицу. Сумасшедший мальчишка. Я даже отвернулся, чтобы не видеть лица парня в предсмертной агонии. Вот тогда-то кум Висенте и назвал его Зеленой Коброй, а я дал ему этот обрез. Он не разлучался с ним в течение двух лет, и не было такой стычки, в которой он бы не уложил одного или двух. Ты, наверно, слышал о налете на Тейшеру? Дело началось так: мы встретили какого-то спешившего в Сеара гуртовщика. Увидев Зеленую Кобру, он спросил:

— Не сын ли ты Терто Соуза, убитого при разделе земли? Послушай, Зе Паула, убийца твоего отца живет теперь богачом в Тейшере и работает на Дантасов.

С этого дня мальчишка ни о чем другом не говорил, а я к тому времени уже привязался к дьяволенку. Пробраться в Тейшеру было нелегко. Нужно было пройти через Принсесу — фазенду полковника Зе Перейра, а у меня был с ним уговор не появляться в тех местах. Но мальчишка не отставал от меня, и я позвал наконец кума Висенте (он сам родом из Монтейро), чтобы договориться об этом деле. Висенте предупредил меня: «Капитан, а уговор с полковником? Договор есть договор. После в тех местах никто не согласится помогать нам». Я ценил мальчишку и выполнил его просьбу. До Тейшеры мы шли больше недели. Зеленая Кобра обнюхивал каждый уголок, как настоящая ищейка, но безуспешно. Наконец мы задержали человека с грузом муки, который знал старого Зе Паула. Дом его находился на расстоянии лиги, возле грота. Парнишка был похож на ядовитую змею, готовую выпустить жало. Он не ел, не спал. В ту же ночь мы окружили дом Зе Паула. Вдали, за домом, находился загон с каменной оградой. Приблизившись, мы дали первый залп и сразу отчетливо услышали поднявшийся в доме крик. А в загоне перепуганная скотина била копытом об изгородь… Из дома начали стрелять. Зеленая Кобра как будто только этого и ждал. Я должен сказать, что это была самая отвратительная расправа из всех, которые я когда-либо совершал. Не осталось ни одной птицы в курятнике. Зеленая Кобра прикончил старого Зе Паула и надругался над его трупом. Он уничтожал все, что встречал на своем пути, — волов, лошадей и даже собак. Потом поджег дом. К утру все было кончено, и мы быстро ушли в каатингу. На следующий день мальчишка сказал мне:

— Капитан, теперь я могу умереть. Моя мать просила меня отомстить, и я отомстил. Передайте ей этот золотой образок божьей матери, я сорвал его с груди жены убийцы моего отца. Теперь моя мать может успокоиться.

С того дня дьявол как бы покинул тело мальчонки. Он совсем притих и оживлялся только во время перестрелки. В бою мальчишка стоил двух десятков. Кум Висенте мне всегда говорил: «Капитан, с пятью такими парнями можно идти до самого моря». Но он погиб в жестокой стычке с солдатами Параибы. Это была горячая схватка с майором Жезуиньо. Пуля