Шрифт:
Закладка:
Транспорт выступил из Новочеркасска 2 декабря и вечером был в хуторе Веселом. Здесь произошло столкновение с жителями, заподозрившими в княжне Черкасской Великую Княжну Татьяну Николаевну и потребовавшими объяснения – куда ее везут? Пришлось силой разогнать толпу. Затем ночевки в зимовниках Королькова и Сопунова. Выступление отряда к селу Лежанка; еще одна ночевка и разведка.
6 декабря отряд остановился в 7 верстах от села и в 22 часа тронулся в Лежанку, уже точно зная расположение батареи и частей в селе и о полной беспечности их нарядов. В глубокую ночь, под лай лишь собак, 25 человек отлично сделали свое дело и под утро из села выехало 2 орудия, 4 зарядных ящика, несколько подвод с 501 снарядом и другим имуществом. И только к моменту выезда из села в нем была поднята тревога, но погоня не догнала батарею.
Между прочим, один из юнкеров во время операции вошел в дом командира батареи, разбудил его, обезоружил и «доложил», что его батарея «выступает по приказанию генерала Алексеева». Увидев на юнкере погоны Михайловского артиллерийского училища, капитан, командир батареи, сказал:
– Как обидно, что меня разоружает мой младший однокашник…
9 декабря экспедиция вместе с трофеями прибыла в Новочеркасск. Среди Добровольческой организации – ликование.
Генерал Алексеев перед этим в одно из своих посещений батареи назначил командиром ее подполковника Миончинского, сразу же внушившего к себе большое уважение юнкеров. С приобретением двух орудий подполковник Миончинский провел переформирование батареи. Был произведен расчет на 4 орудия – 2 взвода, один из которых получил орудия; была выделена команда разведчиков, частично на приобретенных конях, команды телефонистов, подрывников и хозяйственные чины. Не вошедшие в расчет юнкера – до 50 человек, были сведены в пеший взвод, который должен служить прикрытием батареи. При нем пулеметная команда в два пулемета.
После посещения 1-го батальона генералом Деникиным последовал приказ о назначении 40 офицеров для отправки их в город Таганрог, чтобы там обезоружить гарнизон, состоящий из двух запасных полков, и таким образом приобрести оружие. Командиром этого маленького отряда был назачен штабс-капитан Папков[244]. Для операции нужно было снабдить участников ее патронами, для чего батальон, оставив у себя около сотни обойм, остальные отдал им, что составило 3–4 обоймы на человека.
Слухи о движении эшелона добровольцев донеслись в Таганрог ранее появления в нем отряда и заставили разбежаться «героев революции». Таким образом, штабс-капитан Папков застал уже пустые казармы, с разбросанным повсюду оружием. На месте оставался только командир одного из полков и канцелярия другого. Собранное и погруженное в эшелон оружие состояло из пулеметов, бомбометов, винтовок и большого количества ружейных патронов. Там же были и телеграфные аппараты Юрингсона, которые командир запасного полка сперва никак не соглашался отдать без «требования», которое ему и было выдано от имени «командира 1-й роты 1-го Особого генерала Корнилова батальона», за подписью штабс-капитана Захарова, чем командир полка и удовлетворился.
Ночью местные большевики обстреляли заночевавшую в казармах группу, но на большее не решились.
На следующий день, по прибытии в Новочеркасск, доставленное оружие, как захваченное на донской территории, пришлось сдать в донской арсенал. Себе удалось оставить только до 20 цинков патронов, скрытых от наблюдавших за сдачей донских комитетчиков.
Формирование частей в Ростове
Кратковременное господство большевиков в Ростове и Нахичевани оказалось слишком малым, чтобы многотысячное офицерство этих городов и интеллигенция пришли бы к серьезному пониманию положения и выводам. Соображение простолюдина: «Мы рязанские! До нас враг не дойдет» – было покрыто еще более примитивными соображениями.
На организованном генералом Череповым[245], жившим в Ростове, собрании офицеров, собравшихся в числе около 300 человек, было решено сформировать воинский отряд для несения службы по охране города и поддержания в нем порядка. Начальником отряда был избран генерал Черепов. Численность едва доходила до 200 человек.
Первоначальные предположения и надежда первых добровольцев Ростова сформировать Ростовский Офицерский полк, быстро стали явно неосуществимыми, даже если бы и был объявлен приказ о мобилизации офицеров. Последние не шли добровольно, не отозвались бы и на приказ: у них был свой «взгляд» на роль офицера в создавшемся положении.
Записавшиеся в бюро записи в первые же дни только и составили единственную воинскую часть – Ростовскую офицерскую роту, численностью до 200 человек, командиром которой был назначен капитан Петров. Эта рота участвовала в боях по защите своего города, понесла серьезные потери и была приблизительно третью части своего состава с капитаном Петровым влита в Офицерский полк, сформированный после оставления Ростова.
Около ста офицеров попали в начавшие формироваться Студенческий батальон, Техническую роту и переведенные из Новочеркасска – 2-ю Офицерскую, Гвардейскую и Морскую роты.
Студенческий батальон
Два месяца спустя эта часть слилась с Юнкерским батальоном, а затем была влита в Офицерский полк, получив вместе с ним имя генерала Маркова.
Мысль о Студенческом батальоне, сформированном из студентов, которых были многие сотни в городе, и из учащихся старших классов средних школ, высказал генералу Черепову студент-еврей Черномор дик[246]. Эту же мысль офицеры из студентов, поручик Дончиков[247]и другие, предложили и молодому боевому генералу Боровскому, на фронте Великой войны в последнее время командовавшему ударными частями на Западном фронте. Настроение учащейся молодежи как будто бы было таково, что она охотно откликнется на призыв к борьбе за Родину в рядах Студенческого батальона. По предложению генерала Черепова генерал Боровский приступил к делу.
Но среди общего упадка воли и пораженческих настроений всех общественных кругов Ростова формирование встретило массу препятствий. «Сознательность» тысяч студентов ограничилась вступлением в батальон лишь 2–3 студентов и немногих офицеров из студентов. Учащаяся молодежь средних школ, в массе горевшая желанием бороться с большевизмом, была еще под сильным влиянием семьи, общества и школы. Инициаторы начинания принимали все меры, чтобы пробудить разум и чувства молодежи и тех, кто влиял на нее. Нужно было иметь горячее сердце, бодрый дух и должную волю, чтобы пробить стену слепоты, окружающую молодежь, и
