— Фто тут происходит? Кто посфолил? Засем тут больной? Я глафный фрач больнисы мистер Альберт Дулитл, спрашифаю ещё раз: кто посфолил?!

Санитары молча пожали плечами. Крыс резко обернулся к нам, сверкая глазами-бусинками.

— Ах, фот эти? Так эта дефчонка — профессор ис Парижа? Не смешите меня, она не карлиса, она просто ребёнок! Фто фы затеяли, дети?

— Сэр, — торжественно начал я, делая шаг вперёд, — мы искренне сожалеем, что были вынуждены обманом проникнуть в вашу клинику. Но нам совершенно необходимо забрать домой моего учителя месье Ренара!

— Чушь! Ф перфую очередь он мой пациент, — строго прикрикнул главный врач. — А фы пошли фон! Я требую, чтобы фас немедленно…

Лис вдруг резко мотнул головой, зубами поймав крыса за ухо.

«Близкий к природе» обомлел от такого поведения другого «близкого к природе», не сообразив даже дать команду своим громилам. Впрочем, они тоже ничего не успели, поскольку в тот же момент юркая французская девочка с ангельским личиком и нежностью в глазах метко пнула каждого под коленку левой и правой ножкой. И раз! И два!

Раздалось два характерных щелчка электроразряда, на миг вспыхнула зелёная искра, и запахло гарью. Могучие санитары рухнули без звука, слегка потряхиваясь в смешных конвульсиях.

Я бросился к окну, распахнул ставни и подал сигнал электрическим фонариком. После двух неудачных попыток с третьей Фрэнсис, рискованно стоявший на крыше своего кеба, забросил-таки к нам подкову с привязанным к ней концом верёвки. Я быстро закрепил её морским узлом, потом связал шнурки у ботинок обоих санитаров и кивнул.

— Уходим, сэр?

Мой учитель укоризненно покачал головой, словно бы стыдясь моего скудоумия.

— А-а, его же надо развязать! — первой догадалась Кристи.

Почему не я, я что, тупее какой-то девчонки?!

В четыре руки мы быстро распутали Лиса, всё так же крепко державшего клыками ухо главврача.

— Сначала ты, потом мадемуазель Кристи, потом я, — сквозь зубы приказал месье Ренар, и мы подчинились.

Я перекинул через верёвку свой ремень, набрал полную грудь воздуха и храбро слетел по наклонной вниз. Благо высота небольшая, второй этаж, главное было не задеть острые копья ограды больницы. У меня это почти получилось, я лишь слегка разорвал штанину на левой ноге и успешно упал в заботливые руки рыжего коня.

— Ох и лихой казачок из тебя выйдет, хлопчик, помяни моё слово!

Счастливо визжащая француженка пролетела над оградой как пушинка и с крыши кеба сразу же потребовала:

— Хочу ещё!!!

Потом, к моему немалому удивлению, Фрэнсис передал мне перепуганного главврача.

Крыс был настолько шокирован нашим неподобающим отношением к отечественной психиатрии, что до сих пор не мог даже достойным образом выругаться без риска откусить себе язык — у него зубы клацали. А потом вдруг крыша кеба прорвалась, и на нас троих рухнули карой небесной мистер Лис и мистер конь. Как никого не раздавило, ума не приложу.

— «Как здорово-о, что все мы здесь сегодня-а собрались», — завёл было Фрэнсис, но месье Ренар без предупреждения врезал ему в челюсть.

На что донец совершенно не обиделся, а в свою очередь пнул задним копытом в бок моего учителя и, преспокойно выйдя через дверь, занял место возницы. Мужская дружба…

— Домой, — коротко попросил рыжехвостый псих-беглец, и кеб, дав пары, покатился по мостовой, раздвигая особо любопытных свидетелей.

Ехали без песен, но скучно всё равно не было. Кое-кто решил начать «разбор полётов» прямо тут и сейчас. И этот кое-кто едва сдерживал неправедное раздражение, надолго его не хватит…

— Мальчик мой, в следующий раз спасай менее топорно.

— Да, сэр. — Я опустил глаза.

— Слишком много шуму, наличие очевидцев, покалеченные санитары, бесчестный обман при проникновении в клинику…

— Прошу прощения, сэр.

— У меня?! Майкл, ты должен просить прощения у этого невинного дитя, которое ты втянул в опасную авантюру. Она могла пострадать, и что бы тогда ты говорил тому же Шарлю? Нельзя быть настолько эгоистичным, используя для достижения своей цели любые средства!

— Я виноват, сэр…

— Он ни в чём не виноват! — неожиданно взорвалась маленькая кудрявая француженка из Лиона. — Майкл хороший, он старался, а меня никто не заставлял ему помогать. Я сама так решила, ясно вам?!

Не знаю, может, колесо в тот момент подпрыгнуло на булыжнике, но башмачок с железной пластиной и подключенным кабелем ударил ногу Лиса по касательной. Голубая искра, запах палёной шерсти, мгновенная отключка. Пресвятой же электрод…

— Ха, так ему и надо, — впервые рискнул подать голос обрадовавшийся крыс. — Разфорасивайте кеб, дети, мы едем обратно ф больни…

Напуганная Кристи автоматически пнула его вторым башмачком.

Мощности батареи хватило, главврач пискнул и обмяк.

Я без улыбки посмотрел на Кристи, она на меня, потом мы оба одновременно пожали плечами. Дальнейший путь до дома ехали в полной тишине. Думаю, Фрэнсису всё было видно через большую дыру в крыше, так что он в курсе произошедшего, но решил разумно не нарываться на неприятности. Этот донец был куда умнее, чем казалось на первый и второй взгляд.

На этот раз старый дворецкий встречал нас не за дверями, а на пороге дома, стоя под зонтом. Лондонский дождь обычно начинается без предупреждений, он может пролиться неожиданно из абсолютно чистого неба, столь же резко закончиться, а может вообще не останавливаться несколько суток, меняя лишь напор, угол падения и направление.

Меньше часа назад мы были у больницы «Чаринг-Кросс», и погода благоприятствовала нашей авантюре, а вот по приезде домой она вдруг решила показать свой нрав. Да, такое бывает.

— От шо, хлопчик, — на минуту задержал меня рыжий жеребец, пока Шарль и Кристи эвакуировали два пришибленных электричеством тела в дом. — За помощь не благодари. Лисицына я в беде не брошу. Но от гроши на ремонт крыши уже с вашего счёту.

— Само собой, — серьёзно согласился я. — Завтра же утром у вас будут деньги.

— Добро!

Мы дружески хлопнулись ладонью о копыто, а через минуту кеб дал пары.

Когда я наконец вошёл в гостиную, мой учитель, переодетый в домашнее, уже пил кофе вместе с главврачом больницы. Шарль шёпотом предупредил, что отлучится ненадолго, дабы вернуть девочку домой. Памятуя то, что она сделала с Лисом, это было более чем разумно.

И хотя у меня глаза слипались от усталости и нервов, всё же я заставил себя сесть в уголке, достать блокнот и фиксировать их беседу. Никто и ничто не победит силу воли истинного британца.

— Итак, доктор…

— Обрафяйтесь ко мне — сэр Дулитл, — поджал губки крыс в пенсне.

— Я