Шрифт:
Закладка:
Принимая во внимание все вышеизложенные обстоятельства, тобольский губернский совет, по журналу своему, состоявшемуся 11-го февраля 1868 года за № 24, нашел необходимым произвести о всех допущенных при выдаче в Ишимском округе пособий польским переселенцам беспорядках формальное следствие чрез особую следственную комиссию, которой поручить также расследовать и сообщенные господином] Бирюковым сведения об имении польскими переселенцами оружия и сборищах их по ночам и распорядиться отобранием оружия и сдачей на хранение местной полиции*[514]. Назначение же состава следственной комиссии, а также и назначение особых чиновников для поверки, согласно предложению генерал-губернатора, действий исправников по водворению польских переселенцев и по другим округам губернии предоставить начальнику губернии. В виду же заявления чиновника Бирюкова о недостаточности хлебных запасов в сельских магазинах Ишимского округа и предстоящих затем затруднениях в удовлетворении польских переселенцев как следующим некоторым из них продовольствием, так и выдачею хлеба на обсеменение полей, губернский совет, признавая необходимым безотлагательно распорядиться заготовлением для них необходимого количества хлеба на продовольствие их, в количестве, исчисленном исполнительною комиссиею (всего озимого 4021 пуд и ярового 2400 пудов), и на обсеменение полей, примерно на 1/3 всех водворенных в Ишимском округе переселенцев, определил произвести это заготовление (на основании журнала Тоб[ольской] губернской комиссии по водворению польских переселенцев, состоявшегося 30 декабря 1864 года) из наличных сумм земского сбора, следующих к отчислению в продовольственный капитал на счет казны Царства Польского и 10 % сбора в западных губерниях, чрез ишимского окружного исправника, при пособии некоторых, по усмотрению его, волостных начальников тех волостей Ишимскго округа, в которых водворены польские переселенцы.
Независимо сего, для поверки действий омского исправника по водворению в округе польских переселенцев был командирован в 1868 году генерал-губернатором старший чиновник особых поручений Главного управления Западной Сибири Попов[515], по сведениям которого оказалось, что по 10 волостям того округа, где водворены переселенцы, было выдано пособия на домообзаводство по 55 р[ублей], всего 924 переселенцам, в количестве 50 820 р[ублей], из которых 554 человека обзавелись кое-каким хозяйством, а 370 человек, или 40 %, растратили это пособие, и из них 6 человек находились в побегах, 19 умерли, 94 в отлучках из мест причисления и 35 человек возвратились на родину. При этом господином] Поповым было обнаружено, что в г[ороде] Омске проживают политические ссыльные, не только имеющие билеты из полицейского управления, но и без всяких письменных видов и притом такие, которые получили пособие на домообзаводство или за призрение, а также и не получившие пособий, но при опросе показавшие, что не имеют определенного места или занятий. Получив затем разрешение генерал-губернатора на высылку из Омска в места водворения тех из польских переселенцев, которые получили пособие на домообзаводство и призрение, а также и тех, которые получили хлеб из магазинов, судя по количеству, на посев, равно и не имеющих определенных занятий в Омске, г[осподин] Попов выяснил, что здесь проживают всего 243 человека поляков, из которых 163 человека подлежали, на основании изложенных категорий, к высылке. Но, как объяснил затем г[осподин] Попов в отчете своем генерал-губернатору по означенному делу 10-го октября 1868 года за № 185, местная полиция, за всеми энергическими мерами, не могла привести этого распоряжения в исполнение, так как высланные ею из города чрез несколько дней вновь самопроизвольно появлялись в Омске. Затем, по собранным господином] Поповым сведениям, польским переселенцам назначенным на призрение к старожилам было выдано по волостям и в г[ороде] Омске всего 1495 р[ублей] (в том числе по волостям 1161 р[убль] и в самом городе 334 р[убля]), причем эти деньги выдавались на руки самим переселенцам, а не старожилам, как бы следовало по инструкции, и такой порядок был допущен с самого начала водворения, т[о] е[сть] с 1865 года, и находится во всеобщем употреблении по волостям Омского округа, потому что крестьяне-старожилы за эту плату, да и вообще ни за какую, принять к себе на пропитание переселенцев поляков не желают, в чем г[осподин] Попов лично убедился из расспросов крестьян во время своего обзора быта переселенцев[516]. При этом г[осподин] Попов доносил генерал-губернатору, что хотя полученные им от местного исправника сведения о количестве действительно израсходованных последним сумм на выдачу переселенцам пособий и не сходятся с собранными им, Поповым, данными по волостям, но высказать последнее слово, что в Омском округе есть недостаток денег по раздаче пособий, он не считает себя в праве, так как произвести точную поверку или, правильнее сказать, учет в этом деле для одного лица совершенно невозможно, в особенности если принять во внимание поразительную запутанность в счетах по этому предмету в некоторых волостях; кроме того, труд этот невозможен для одного лица еще и потому, что прямых документов, с которыми можно бы было делать проверку действительно выданным деньгам, ни в полицейском управлении, ни в волостных правлениях г[осподин] Попов не нашел. Деньги получались из местного Расходного отделения*[517] по требовательным ведомостям исправника, составленным в Полицейском управлении вследствие представленных польскими переселенцами прошений с удостоверениями крестьян о поведении просителей и затем, по получении, передавались частями волостным начальникам для выдачи, а потом уже ведомости присылались в волостное правление для расписки получателей. Первыми получателями были волостные старшины или кто-либо из волостных начальников, которые в ведомостях и расписывались, а затем эти лица выдавали деньги польским переселенцам тоже по частям и притом весьма малым, как напр[имер], по 10 р[ублей], по 5 р[ублей] и даже по 2 рубля. Правда, у заведывавшего этой раздачею денег имелись книжки, выданные исправником, но одни из них оказались отосланными в полицейское управление, другие же, бывшие налицо, оказались в беспорядке; притом книжки эти по всем волостям округа никем до прибытия Попова не проверялись. Независимо этих книжек, в Кобырдакской волости оказались еще расписки получателей на клочках бумаги, но заведывавший раздачею денег в этой волости голова Слепцов, как человек неграмотный, до такой степени сбился в счетах, что решительно не мог объяснить, кому из польских переселенцев принадлежат находящиеся еще у него на руках деньги до 80 р[ублей] и почему не выданы. Ввиду существования такого порядка выдачи денег голова Колмаковской волости положительно отказался определить точную цифру остающихся у него на руках денег, говоря,
