В этот момент кто-то потёрся о ногу Анджея где-то на уровне середины бедра. Анджей обернулся и увидел кота бело-чёрной мраморной расцветки размером с хорошую лайку. Пушистый хвост трубой поднимался где-то до уровня плеча Анджея. Неподготовленного человека такая зверюшка с дюймовыми клыками могла бы напугать, но Мара в своё время познакомила Анджея с котом семейства Джоунсов в Порт-Шамбале, поэтому журналист уже имел представление о том, что такое тагарская пастушья кошка.

Он почесал кота за ухом. Тот милостиво подставил щёку, но до мурлыканья не снизошёл.

— Ну что, Анмар, познакомился с новым человеком? — спросил кота старик. — Теперь, пожалуй, и на работу пора. — Он перевёл взгляд на Анджея: — Если интересно, приходи на пастбище. Оно тут недалеко, километра два выше деревни. Только захвати какой-нибудь переводящий компьютер. Пасти отару — работа нехитрая, время на поговорить остаётся.

Старик отложил планшет на лавочку, взял прислонённый к стене длинный посох с кривым концом и отправился выгонять овец из овчарни.

В этот момент из дома выскочила девушка — или девочка? — нет, всё-таки девушка старшего студенческого по спейсианским меркам возраста, в футболке и шортах:

— Дедушка Парвиз, ты зачем уволок мой планшет?

Планшет послушно перевёл эти слова на понятный Анджею язык. Девушка сделала стойку, обернулась на синтезированный голос и схватила лежащий на лавочке аппарат.

— Он тебе больше не нужен? Давай я лучше твой найду.

Старик что-то буркнул в ответ, махнув рукой. Поскольку он был уже слишком далеко от планшета, тот не счёл нужным это переводить.

— А вы новый аспирант доктора Линдсней? — обратилась девушка к Анджею на вполне чистом городском диалекте, смеси европейских языков, на которой говорили в Му-Сити. — Меня зовут Нэсрин. Вообще-то я учусь в Хчыагнуле, в горном техникуме, а к родичам приехала на каникулы.

— Анджей, — представился тот. — И я не аспирант, а журналист. Прилетел тут посмотреть, как живут люди в системе Арктура, и мне посоветовали пристроиться в экспедицию к доктору Линдсней.

— Тогда вам точно надо подкатить к дедушке Парвизу, чтобы он порассказывал вам своих историй. Анмара не бойтесь, он добрый. А то я ещё могу наш рудник показать. Подходите часа через два, как раз вертолёт придёт за недельной добычей.

— Спасибо за предложение. Пожалуй, я пойду, а то Ильма, наверное, скоро проснётся, хочу сварить ей кофе.

— Ой, — воскликнула Нэсрин, — подождите секундочку!

Она исчезла в доме и через минуту выскочила обратно, таща полбуханки ещё горячего хлеба, кусок овечьего сыра и маленькую пластиковую бутылочку с чем- то белым.

— Вот вам с Ильмой на завтрак. Ей очень нравится мой хлеб.

Когда Анджей вернулся в палатку, Ильма ещё безмятежно спала. Раскочегаривая примус и ставя на него джезву, он то и дело поднимал глаза, чтобы полюбоваться её лицом, по-детски беззащитным во сне. Однако запах свежесваренного кофе моментально разбудил её, и через несколько секунд она уже была на ногах.

Ильма быстро сбегала к водохранилищу искупаться, и к тому моменту, когда её спутник нарезал принесённый хлеб, уже устраивалась за импровизированным столом, распустив по плечам мокрые волосы.

— О, ты уже познакомился с Нэсрин, — заметила она, принюхавшись к хлебу.

— А что, здесь у каждой хозяйки неповторимый уникальный рецепт?

— Не у каждой. Но Нэсрин — отдельное явление, она ещё в возрасте подмастерья обожала кулинарные эксперименты. А поскольку она не совсем скэттерлинг, то не особенно чувствует себя связанной традициями.

— А кто тогда она, если не совсем скэттерлинг? Вроде дом, типичнейший для Агнульских гор, и типичнейший традиционный прадедушка-пастух.

— На самом деле все Агнульские горы — не совсем скэттер. Тут что ни хыгр, то какая-то нетрадиционная связь с внешним миром. Ихран, например — горный перевал, дорожная служба. Вайкен — вообще наполовину театрализованная деревня, аттракцион для туристов. Кермак — контора природного резервата. А Айол — рудник редкоземельных элементов. Этого практически не видно — бактериальное выщелачивание не та технология, которая требует огромных горных разработок и кучи народу, весь рудник обслуживают три-четыре семьи, но на самом деле родственники Нэсрин — горнопромышленники, а вовсе не пастухи или фермеры. Потому она и учится на горного инженера.

— Она обещала показать мне рудник.

— Так сходи, посмотри. Я тут буду заниматься совершенно скучными и неинтересными опросами, а ты лучше погуляй по окрестностям. К Нэсрин на рудник сходи, к старому Павризу на пастбище.

— Ты тут всех знаешь?

— А то! Я тут уже скоро пятнадцать лет веду ежегодный мониторинг.

В назначенный момент Анджей подошёл к дому дедушки Павриза. Нэсрин уже была готова к походу на рудник и ждала на завалинке. Теперь она была одета не в футболку и шорты, как утром, а в брюки и куртку, вызывавшие представление о какой-то форме. На рукав была нашита эмблема, изображавшая гору, усеянную разнообразными химическими символами, с надписью «Ayol sällsynta jordartsmetaller gruvor». Офицерская планшетка, висевшая через плечо, замечательно дополняла этот почти милитаристский образ.

По горам Нэсрин бегала с такой скоростью, что к тому моменту, когда они поднялись по узкой тропинке к руднику, Анджей совершенно запыхался. Рудник представлял собой довольно большую пещеру, закрытую металлическими воротами, перед которой располагалась вертолётная площадка. Девушка открыла маленькую дверцу в воротах и пригласила гостя внутрь.

Внутри оказалось более-менее обычное индустриальное помещение. Грубые стены со следами камнерезного инструмента, ровный бетонный пол. Вдоль стены тянулся ряд каких-то странных аппаратов, связанных системой разноцветных труб, уходивших куда-то вглубь горы по узким штрекам. Посреди пещеры стоял автопогрузчик, а у противоположной стены — невысокие штабеля металлических слитков на паллетах.

Нэсрин пробежалась вдоль аппаратов, извлекла из трёх из них по слитку размером с кирпич и бросила их на соответствующие штабеля, потом вытащила из сумки планшетный компьютер и, видимо, внесла эти слитки в какие-то ведомости.

Тем временем за воротами уже раздавалось гудение вертолёта. Когда оно изменило тональность, свидетельствуя о том, что машина прочно угнездилась на площадке, девушка вытащила засовы и жестом попросила Анджея помочь открыть ворота.

Хвостом к воротам стоял весьма немаленький вертолёт. Открытые створки кормового люка открывали салон размером примерно с автобус. Нэсрин подошла к пилоту, стоявшему у люка, и стала с ним что-то обсуждать. Тем временем автопогрузчик совершенно самостоятельно подцепил штабель слитков и потащил его к люку, потом следующий, потом ещё один.

— Да, привёз, — расслышал Анджей реплику пилота через шум винта, работавшего на холостых оборотах. — Нет, ты же сказала, что полная загрузка. Поэтому сюда — в последнюю очередь.

Когда погрузчик затолкал в брюхо вертолёта четвёртый штабель, пилот